Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был...
К. Симонов, июль 1942 года, Сталинградский фронт
Сталинград-2013. Вторжение Чужого
Исследование скрытых смыслов фильма Фёдора Бондарчука «Сталинград».
Выражаю свою благодарность друзьям из Москвы, С. Петербурга и Великого Новгорода за помощь в подготовке материалов для данного исследования.
Особая благодарность Николаю и Антонине Бессоновым и Владимиру Боголаеву за предоставление ценных материалов, Дмитрию Грацкову за подготовку дизайна и вёрстку сайта, Ивану Макачеву за создание слайдфильмов, Александру Щербину за его кинорецензию.
Также благодарю всех неравнодушных блогеров, возмутившихся фильмом «Сталинград» Ф. Бондарчука, чьи материалы и мысли обогатили данное исследование.
Введение. О цивилизационном переломе и о русскости
Помните, как Мальчиш-Кибальчиш почуял беду: «И всё бы хорошо, да что-то нехорошо». Если кто из молодых не знает - это «Сказка о военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твёрдом слове». Вот так и сейчас - потомки победителей той страшной войны, посмотрев фильм «Сталинград» Ф. Бондарчука, понимают: вроде наши по-русски говорят, форма красноармейская – а что-то нехорошо, не совсем наши. И фрицы по-немецки командуют, форма гитлеровская – но что-то не так, не фашисты они. Первая реакция – просто обругать авторов фильма, что многие и делают, но продюсер Александр Роднянский и режиссёр Фёдор Бондарчук смеются – ведь они, как Мальчиш-Плохиш, уже получили «свою бочку варенья да целую корзину печенья», и фитиль уже подожгли, и скоро рванёт. Вы думаете, это шуточка? Читайте заявление Ф. Бондарчука: «...дальше будут такие стремительные и масштабные перемены всемирного порядка, что о внутренних проблемах можно будет забыть. Россия окажется вовлечена в гигантский цивилизационный перелом...». Так что давайте разбираться, пока не поздно, что эти Мальчиши-Плохиши хотят подорвать под прикрытием цивилизационного перелома.
А подорвать они хотят нашу Великую Победу, а затем и Россию-матушку. Вот как откровенно и цинично один из подрывников Алексей Широпаев рассуждает в своём блоге О культе "победы" (он опускает заглавные буквы для унижения наших святынь):
«Великая победа» - это сегодня последний миф, оправдывающий, легитимирующий существование исторической российской государственности; миф, замыкающий народы и регионы в формате давно отжившей свой век империи. «Великая победа» - последнее, что делает Россию страной. Убери этот «культ» - народы и регионы с удивлением посмотрят друг на друга и начнут выстраивать между собой новые связи и отношения, формировать новое пространство, поскольку на вопрос «Что нас связывает?» последуют уже какие-то иные ответы. Откроется возможность новой этно-региональной самоидентификации – например для казаков Дона и Кубани, предки которых в годы Второй мировой войны зачастую стояли на антисоветских позициях... Демонтаж культа «победы» имеет несомненное прогрессивное значение, поскольку является залогом становления новой русской идентичности, иной русскости.
Иная русскость, которую призывает А. Широпаев – это и есть гигантский цивилизационный перелом Ф. Бондарчука, это есть слом нашего социокультурного ядра и изъятие из него, в частности, такой ценности, как целостность России. Ведь А. Широпаев открыто пишет – Дон, Кубань. И другие подрывники-сепаратисты «работают» над этой темой: С. Белковский – Кавказ, Татарстан, Башкортостан, Е. Альбац, «Эхо Москвы» – Сибирь и Дальний Восток, С. Медведев, профессор ВШЭ – Арктика и т.д. Здесь, и здесь, и здесь обсуждается сепаратизм и борьба с ним. Сепаратисты пытаются внушить, что расколовшись и став маленькими, мы будем жить, как в Швейцарии. Но как это Запад нам позволит так жить, за счёт кого они сами тогда будут жить?! Кто с нами, маленькими, делиться захочет?! В лучшем случае жизнь будет как в Болгарии, но, скорее, мы будем жить по смешанному сценарию войны как в Сирии и голода как в Восточной Африке (только не в песках, а в снегах). Механизм воспроизведения голода в Африке описан здесь, его могут запустить для любых маленьких. Имеются и экономические обоснования целесообразности быть большим и сильным, например, это доказывает главный редактор журнала «Экономист», профессор МГУ, доктор экономических наук С. С. Губанов.
Иной русскости противостоит наша русскость. Необходимо объяснить, что мы понимаем русскость как слитие двух начал – рода и духа. Русский по роду – это всякий наш соотечественник, которого за границей назовут русским – не важно, считает ли он сам себя русским или татарином, украинцем или белорусом, или он из кавказских или среднеазиатских народов, или любых других больших и малых народов Великой России. Русский по духу – это всякий наш единомышленник в смысле любви к державе и Отечеству – не важно, красный он или белый, атеист или верующий, либерал или консерватор, западник или евразиец, монархист или демократ. Русские – это семья народов, живущих по принципу «один за всех и все за одного». Какого рода и духа будет вторгающаяся иная русскость, можно только догадываться, но, думаю, они будут стесняться говорить по-русски и стыдиться имени русский, особенно в пребывании за границей. Назовутся они североевразийцами на подобие афроамериканцев и будет это стая народов, живущих по принципу «каждый сам за себя».
Становление иной русскости обуславливают подрывом Великой Победы, а потом и России. Кто же подрывать будет? А сами вышеупомянутые иные русские и будут, они уже среди нас. Как подрывать? Созданием в стиле доктора Геббельса отравляющих сознание мифов о Красной Армии, один образчик которого, преодолевая рвотное чувство, продемонстрируем цитатой из блога всё того же А. Шаропаева Могила Неизвестного Насильника:
«Вторжение Красной Армии в Восточную Пруссию, Западную Пруссию ...и Силезию всюду равным образом сопровождалось злодеяниями, подобных которым в новой военной истории еще поискать. Массовые убийства военнопленных и гражданских лиц..., массовые изнасилования женщин, даже старух и детей, ...умышленные поджоги домов, сел, городских кварталов и целых городов, систематическое разграбление, мародерство... и, наконец, массовая депортация мужчин, а также женщин и молодежи в трудовое рабство Советского Союза – обычно с отделением матерей от их детей и с разрывом семейных уз ... Красная армия продвигались все далее на запад, ...все более напоминая гибрид воинственной азиатской орды и шумного цыганского табора...».
Кровь закипела от гнева? У вас здоровый иммунитет на неофашистский вирус. А для тех, у кого от ядовитой лжи кровь застыла в жилах - примите противоядие в виде документов и фактов от профессора, доктора исторических наук Е.С. Сенявской. Добавлю сюда ещё свою примочку от знакомого из Венгрии, пережившего войну. Созданием и распространением лжи о Красной Армии занимаются весьма влиятельные силы Запада, идёт психоисторическая война. Чтобы подорвать Великую Победу, нам должны внушить, что Красная Армия вела себя в Европе как дикая орда звероподобных мародёров, насильников и убийц. Как это можно внушить наиболее эффективно? Конечно, через киноискусство! Вот мы и вернулись к нашей основной теме – к фильму «Сталинград» Ф. Бондарчука.
Мы не будем допытываться, почему запасы топлива всей немецкой армии оказались на передовой. Мы не хотим обсуждать правдоподобность того, может ли снаряд рикошетом от башни танка заворачивать за угол. Мы не будем удивляться тому, почему капитан Кан вскочил на площади именно на гусеничный мотоцикл, предназначенный для десантных операций и действий на пересеченной местности, при том что на вооружение вермахта поступило всего-то 8733 гусеничных мотоцикла, а колёсных - сотни тысяч (источник). Пустым делом будет выяснять, почему нельзя было вызвать огонь нашей артиллерии на головы немцев раньше, чем они захватят дом. Мы не будем потешаться над тем, что боевые действия по защите дома идут по расписанию – днём воюем, ночью спим. Эти и прочие нарочитые ляпы сценария, а также пустейшие эффекты 3D и slo-mo (замедления) являются прикрытием для «впаривания» нам лживых мифов и иных, чужеродных ценностей.
Мы обратимся к рассмотрению сути этого фильма, а именно вторжению Чужого, этакого монстра, в святые святых – в пределы социокультурного ядра (в ядро русской души). Представим себе это ядро души как крепость, а храмы внутри крепости – как хранилища наших духовных ценностей. Чужой вторгается в крепость, вскрывая ворота ключом, коим является сакральное для наших душ имя «Сталинград». Далее он в обманчиво-привлекательном облике подбирается к святым местам и под завесой напускаемой мути скрытно протаскивает в эти храмы новые смыслы, извращающие наши ценности. Храмы нашей души перерождаются, вместо куполов их накрывает мерзкая дрожащая слизь. Так возникает иная русскость, так готовится цивилизационный перелом. Что это за муть такая и какими такими скрытыми смыслами уродуют храмы нашей души? Мы будем выяснять скрытые смыслы фильма, рассматривая сцены, в которых «И всё бы хорошо, да что-то нехорошо».
«Мы снимали "окопную правду"» - из интервью во время «громкой» 3D кинопремьеры в Киеве 30.09.13.
"В фильме обсуждается борьба Добра со Злом, но только не надо проводить случайные аналогии и отождествлять Добро с Красной Армией, а Зло с армией фашистов" - из телевизионного интервью 06.10.2013.
Заявление продюсера фильма «Сталинград» Александра Роднянского:
"Сталинград - это сакральная тема, священный сюжет...».
Миф о мародёрстве Красной Армии
Тему мародёрства в Красной Армии Ф. Бондарчук «осветил» в самом начале фильма в особой сцене, где участниками явилась пара «грязных» персонажей – «снайпер» Чванов и лопоухий «моряк». Берём их в кавычки, чтобы не порочить славное имя советских снайперов и моряков (в скобках ниже и далее приведена примерная продолжительность сцен).
Сцена мародёрства (25 сек). «Снайпер» и «моряк» обшаривают карманы убитых немцев у окна дома. Музыки нет, будничная обстановка. Бойцы подносят очередное тело и уходят. «Снайпер» с возгласом «О, офицер!» наклоняется к телу. «Моряк» отрывается от другого тела, которое он до этого щупал, и присоединяется к «снайперу». Оба «работают» над телом офицера деловито и умело, чувствуется навык. Документы офицера не вызывают никакого интереса и летят в сторону, из нагрудного кармана извлекается медальон – там фото офицера с сыном. Какое-то время «снайпер» рассматривает его и, разочарованно сплёвывая (тьфу!), пренебрежительно отбрасывает его в сторону. Далее «снайперу» повезло, довольно мычит – он снял с руки убитого часы, произнося: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». «Моряк» понимающе ухмыляется.
Далее на фоне сцены перед расстрелом «моряка» следует примечательный пассаж, интересно в него всмотреться:
Пассаж с часами в исполнении лопоухого «моряка» (25 сек). Все бойцы заняты подготовкой к бою – готовят боеприпасы, оружие и т.д. Командир Громов рассказывает диспозицию. Только «моряк» сидит в стороне - рассматривает наручные часы, прислоняет их к уху, поплёвывает на них, протирает – явно только что снял с трупа. В итоге, довольный своей удачной добычей, надевает их на руку, на лице что-то шакалье.
Для начала рассмотрим основных действующих лиц «эпической» мифологии фильма «Сталинград». Cамая значимая фигура в этой мифологии - сержант Поляков. Это как бы прообраз Платона Каратаева из романа «Война и мир», а Платон Каратаев, как мы помним их своей советской школы – авторский голос самого Льва Николаевича Толстого. Поэтому сержант Поляков, авторский голос Фёдора Бондарчука – «олицетворение духа простоты и правды, добромыслящий человек из народа». При появлении Полякова (он весь нарочито чумазый – как бы из пекла боя) Громов к нему обращается: «А ты что за чёрт?». Поляков отвечает: «Я не чёрт. Я Ангел!» (белозубая улыбка). «Ангел» поминает Господа при убийстве командиром Громовым женщины с ребёнком – т.е. вроде как верующий. В финальной сцене старшина Краснов, перед гибелью, обращается к «праведному» Полякову: «Ну что, Ангел? Пора на небеса». Поляков отвечает с улыбкой: «Почему просто на небеса? В рай! У меня пропуск». Улыбка Полякова – это отсылка к евангельской традиции: «Христу свойственен не смех, а скорее улыбка, снисходительно-сочувствующая, улыбка-прощение, улыбка — знак Его понимания и величия, знак несоизмеримости всемогущества милосердного Бога и слабости и заблуждения человека» (из книги доктора философских наук, профессора А.В. Голозубова). Но в двух ключевых сценах – расстрел «моряка» и убийство женщины с ребёнком – «праведник» Поляков проявляет иную русскость. Поэтому в праведном с точки зрения Ф. Бондарчука сержанте Полякове мы видим рога Чужого и ставим его в кавычки.
Катя – светлая девушка, несмотря на тёмные волосы, антипод падшей девушки Маши со светлыми волосами. Она располагает к себе искренностью, чистотой, добротой, цельностью характера, она эмоциональна и непосредственна. Катя является как бы ангелом-хранителем дома и бойцов. «Когда девушка назвала солдатам свое имя, они на секунду как очнулись, просветлели лицами» (из блога Натальи Радуловой). Добавим, что и музыкальная тема в этот момент зазвучала особая, светлая. Ангельскую сущность Кати подчёркивает её бесплотный облик (её ведь сначала за мальчика приняли) и место её обитания - в отличие от других гражданских, Катя живёт не в подвале, а наверху, в своей квартире и посвистывающие рядом пули не могут поразить её ангельскую бесплотность. Характерно, что как только ангел-хранитель Катя покинула дом, он был разрушен, а все бойцы погибли. Катя смотрела на их гибель с высоты пожарной башни - как бы с небес. Впрочем, и Катя была «использована» Ф. Бондарчуком для оправдания эвтаназии (см. сцену ритуального сожжения), а затем как бы совершила «метафизическое падение» под воздействием «змея-искусителя» Чванова в сцене убийства немца на «водопое» (но тут же осознала это падение и раскаялась). Отметим для ясности, что в нашей системе ценностей на Кате греха в последней сцене нет.
Антиподом «праведника» и «ангела» Полякова является «снайпер» Чванов. Он в «эпической» мифологии Ф. Бондарчука ни много, ни мало – демон. Как известно, «дьявол кроется в деталях», которые мы сейчас и раскроем. Во-первых, снайпер Чванов - пересмешник (помните, как он передразнивает немоту Никифорова в начале фильма?), зубоскал и пошляк на уровне Comedy Club. Разъясним суть описанного опять цитатой из книги А.В. Голозубова: «Д. С. Лихачёвым отмечен тот факт, что в древнерусской религиозной культуре “смех сделан устойчивой приметой беса“» («Смех в Древней Руси»). Во-вторых, демоническая сущность «снайпера» Чванова раскрывается через его столкновения с ангелом-хранителем Катей. В начале фильма есть вот такой символичный эпизод: ангел-хранитель Катя в коридоре неожиданно наталкивается на демона Чванова; он грубо останавливает Катю, уперев ей руку в грудь. Далее следуют столкновения в словесной форме:
Сцена с фляжками (15 сек). Катя хочет идти за водой, собирает у бойцов фляжки. Чванов, протягивая свою фляжку, говорит издевательски: «Вернёшь?». Далее вдогонку девушке бросает оскорбительно: «Блаженная. В общем и целом слабоумная. Бери да пользуйся. Так-то она ладненькая...».
Сцена оскорбления Кати (45 сек). Чванов в привычном развязном тоне обращается к Кате: «Стрелять учиться будем? ... Не расхотела?». Затем следует оскорбительный выпад: «Раз хотела, два хотела, три хотела, твого тела. Ты же тут при немцах была, а ничего не рассказываешь...». Уходя, воспроизводит неприличный в данном контексте звук – как намёк на то, что Катя была изнасилована немцами. «Праведник» Поляков осуждает Чванова: «Вот человек – что не скажет, как харкнет. Грязный рот, грязный» (в украинских титрах – «Блудний рот»).
«И плачет ангел там, где сатана смеется» (Джордж Байрон, Паломничество Чайльд-Гарольда). Демон Чванов издевается над ангелом-хранителем Катей по канонам демонологии. Данные сцены нас убеждают, что «снайпер» Чванов «в общем и целом» является моральным уродом. «Праведник» Поляков ставит клеймо - «грязный рот» - запомним это определение для «снайпера» Чванова. Отметим ещё интересную деталь – в своём интервью Ф. Бондарчук охарактеризовал образ Чванова как «человека-ящерицу, который все время дергает головой и облизывается». Ящерица – это же ведь пресмыкающееся, а здесь недалеко и до змея-искусителя.
Вернёмся к теме мародёрства. Важно отметить, что никто из бойцов и даже командир не осудили поведение «снайпера» и «моряка» и не сделали каких-либо замечаний. Также подчеркнём, что, пожалуй, это единственная тема во всём фильме, где не проявляется авторская оценка. В других эпизодах прямо или косвенно мы узнаём позицию Ф. Бондарчука – через его закадровый комментарий, через «атмосферную и погружающую» музыку или через оценку «праведного» сержанта Полякова и ангела-хранителя Кати. Равнодушное отношение бойцов к мародёрству сослуживцев должно внушать нам миф о привычности и распространённости этого преступления в рядах Красной Армии. Особенно странно наплевательство командира – ведь на самом деле командование советских войск жестоко карало за мародёрство, заботясь о дисциплине и о боевом духе бойцов. Командир Громов и доказал свою заботу о дисциплине, приказав расстрелять «моряка» (и правильно сделал). Но расстрелял не за мародёрство, а за другое преступление – за неподчинение приказу и попытку покинуть поле сражения. Поэтому мы на законном основании полагаем, как сквозь облик командира Громова проступают незримые черты того самого Чужого. Далее мы в этом убедимся ещё не раз.
Для тех, кто не знает - мародёрство – это серьёзное воинское преступление:
Уголовный Кодекс РСФСР 1960 года и более поздние редакции до 1996 года (статья за мародёрство была изъята из УК РФ 13.06.96): Статья 266. Мародерство. Похищение на поле сражения вещей, находящихся при убитых и раненых (мародерство), - наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет или смертной казнью.
Уголовное наказание за мародёрство придумал не «кровавый» Сталин (обратите внимание – в 1960 году при «либеральном» Хрущеве ввели в УК более суровое наказание вплоть до смертной казни, а при Сталине 3 года давали). В России мародёрство наказывалось и при Петре I, и при царе Алексее Михайловиче, оно также жестоко преследуется во всех армиях мира, т.к. вносит тлетворный дух в ряды солдат и офицеров. «Неоднократно историками отмечено, что стоит только солдатам превратиться в мародёров – армия разлагается, воевать уже не способна. Быстро падает дисциплина, командир мешает, немедленно возникает подкуп вышестоящих чинов, без труда полученные ценности откупают от нарядов, караулов, от тяжёлой работы, процветают пьянство и разврат. Появляются перекупщики краденого, воцаряется этика уголовного мира» (источник).
После сказанного у многих могут возникнуть обиды и непонимания - вот мой дед привёз с войны кофейник - он что, мародёр?! Нет! Это трофей - по международным нормам законный и нравственный, а мародёрство незаконно и безнравственно! Трофей – бесхозная или конфискованная вещь, а мародёрство - снятая с трупа вещь на поле сражения! Довольно подробно вопрос о трофеях описан в работе Е.С. Сенявской. Для тех, кто наоборот осмелится упрекнуть русского солдата за трофейный фотоаппарат или офицера за патефон - а не пытались соразмерить эти пустяковые трофеи с сожжённым домом? А с городом? А пол страны разорили хищники? А повешенные и сожжённые - не в счёт?! Не было мародёрства в Красной Армии как привычного явления – были трофеи. Разница между мародёрством и законным трофеем такая же, как между проституцией и законным браком, сексом и любовью – их разделяет тонкая нравственная грань, которую понимает наша русская душа, но не признаёт иная русскость.
Но большинство зрителей ничего этого не знает, им истинных смыслов в фильме не раскрывают, поэтому иная русскость тихо и незаметно оккупирует храмы русских душ. Миф о мародёрстве сработан профессионально.
Миф о зверстве Красной Армии
В фильме «Сталинград» очень искусно и тонко раскручивается миф о «зверстве» русских солдат.
1. Вы помните сцену атаки наших горящих солдат, как лава набегающих на позиции бесстрастных немцев? Эта сцена весьма двусмысленна, как и многое другое в этом фильме. Ведь мы понимаем, что бежать объятые пламенем люди по своей природе так долго не могут. Поэтому гложет нас какое-то чувство - «И всё бы хорошо, да что-то нехорошо». А нехорошо то, что неумолимо надвигающиеся горящие солдаты в современной знаковой системе ассоциируются с живым мертвецом, с зомби. Т.е. в подсознание зрителя пытаются внедрить образ звероподобного русского, противостоящего цивилизованному немцу. «Эпичность», которой Ф.Бондарчук оправдывает эту сцену, тут приплетать кощунственно. На самом деле героизм русских солдат опирается не на беспредельную живучесть тела, а на неукротимую силу духа, позволяющую преодолевать боль и муки.
Необходимо отметить внешнее сходство этой сцены с некоторыми эпизодами обороны Сталинграда. Во-первых, был подвиг моряка Михаила Паникаха: когда у него в руках от пули вспыхнула бутылка с горючей смесью, он, объятый пламенем, в самоотверженном броске навстречу танку поджёг его второй бутылкой. Во-вторых, в книге «За Волгой земли для нас не было. Записки снайпера» выдающегося снайпера Василия Зайцева описывается бой 284-й стрелковой дивизии Н.Ф. Батюка в ночь на 23 сентября 1942 года:
«Заметив скопление нашей пехоты у бензобазы, фашисты открыли массированный минометно-артиллерийский огонь. Потом полетели бомбы с пикировщиков. Над базой взметнулось пламя, начали рваться бензобаки, загорелась земля. Над цепями атакующих моряков с оглушительным ревом метались гигантские языки пламени. Все охвачено огнем. Еще минута — и мы превратимся в угли, в головешки...
— Вперед! Вперед!
Охваченные огнем солдаты и матросы на ходу срывали с себя горящую одежду, но не бросали оружия. Атака голых горящих людей...»
Они срывали с себя одежду – им было больно, понимаете? Они вели себя по-человечески, но оружия не бросали – это сила духа. И моряк Михаил Паникаха – он не зомби, его несколько шагов навстречу танку в пределах человеческой природы, а его сила духа беспредельна.
Сцена расстрела на месте (45 сек). Командир Громов обрисовал собравшимся бойцам обстановку и отдаёт приказ: «Всё, товарищи, позиции свои знаете, распределяйтесь по местам, скоро полезут». Тут неожиданно лопоухий «моряк» вступает в пререкания с командиром: «...Что мы здесь делать будем? ...Чей приказ выполнять?». После объяснения командира «моряк» встаёт и с гадкой шакальей улыбочкой выдаёт: «Тебе твой штаб приказал, ты и выполняй. А мне свой штаб флотской дивизии ещё найти надо». Командир без раздумий: «Никифоров, матроса расстрелять». Никифоров мгновенно вскидывает автомат и стреляет. Все равнодушно сидят, только сержант Поляков укоризненно: «Зря ты так, пригодился бы». Командир отвечает шуточкой: «Зачем? У меня парохода нету».
Давайте разберёмся, что нам пытаются внушить этой многозначной сценой. Лопоухий «моряк» - блатной, шкура и мародёр, напоминает образ шакала Табаки из сказки Киплинга «Маугли. Битва» (эпизод 06:38). Здесь не только сходство внешнего облика персонажей, но и ситуаций, и даже интонаций – Табаки передразнивает перед Шерханом совет Стаи: ««Мы принимаем бой!» - кричали они!», затем кривляется: «А мы уйдём на север!». Складывается такая фабула - Совет бойцов решает: «Мы принимаем бой!», «моряк» дразнит командира, потом кривляется - «А я уйду на север!» (пардон, в свой штаб). Образы других участников сцены расстрела: командир Громов – герой, молодчага; сержант Поляков – «праведный»; «немой» тенор Никифоров – жестокий, бесстрастный; старшина Краснов и суров, и мягок; лейтенант Астахов (отец спасателя) – равнодушный «тютя»; «снайпер» Чванова из сцены выведен.
Итак, командир Громов отдаёт приказ «немому» Никифорову расстрелять «качающего права» «моряка» как трусливого шакала, что он немедленно и исполняет. Всё вроде бы так и должно быть с военной точки зрения – командир любой армии мира в боевой обстановке отдаст тот же приказ, чтобы не допустить подрыва дисциплины, т.к. это грозит гибелью не только его подразделению, но и другим частям. Но авторы фильма являют нам иную, миролюбивую точку зрения - «праведный» Поляков осуждает расстрел, а это авторитетная оценка высшего приоритета по шкале фильма. С какой же позиции осуждает расстрел верующий Поляков, «олицетворение простоты и правды»? Он говорит: «...пригодился бы», т.е. проблематизирует расстрел с точки зрения целесообразности и пользы, а это западный менталитет! Наш праведный должен был бы сказать: «Зря ты так, сдали бы в трибунал», т.е. проблематизировать со стороны справедливости! Далее командир отшучивается пароходом (в американском стиле) – его реплика лежит тоже в поле западного менталитета. А ведь командир должен был бы разъяснить: «Шкура, трус, мародёр – как такой может пригодиться, в спину нам же выстрелит!». Ещё одну грань этой сцене добавляет «зловещий» фон – расстреляли как-то очень скоро, бездушно, жестоко, а равнодушие бойцов должно нам как бы подсказать – рядовая ситуация, расстреливали на каждом шагу, человеческая жизнь в Красной Армии ничего не стоит. Есть и другая грань – позиция моряка Краснова, который с осуждением и презрением смотрел на кривляния «лопоухого», а в момент приказа выставил руку, пытаясь остановить расстрел, хотя вполне естественно было бы услышать от сурового Краснова одобрение: «Доигрался, гад!». В общем, многозначная шизофрения.
Сделаем нашу оценку всей этой многозначности. Командир Громов расстрелял лопоухого «моряка» правомерно, по обстановке, в рамках своих полномочий. Реплика про пароход – ложь, не мог сознательный командир так ответить, он же не криминальный авторитет и не американский рейнджер, это уже ухмылка Чужого. Упрёк «праведного» Полякова – это из иной русскости, мягкая ложь того же Чужого. Мягкость сурового Краснова – ложь, ведь «шакал» честь звания моряка опорочил. Бесстрастность «немого» тенора Никифорова – ложь, он же артистическая натура, т.е. должен жить эмоциональной жизнью, тем более что далее мы увидим, что он возит по все фронтам фрак с бабочкой. «Зловещий» фон – искусственная реальность, сформированная вышеописанной ложью.
Но у зрителя нет времени всё это осознать, т.к. сцена длится 45 секунд, а затем его внимание сразу перехватывает другая ключевая сцена – на площади немцы сгоняют народ для невиданного действа – ритуального сожжения. Начинает звучать тревожная музыка, которая нам подсказывает - готовится что-то ужасное. Поэтому сознание зрителя встаёт врастопырку, противоречивые чувства спутываются в клубок, в итоге остаётся впечатление – «что-то нехорошо в Красной Армии, что-то есть зловещее и жестокое». Так в подсознательный миф о зверстве русских закладывается ещё один кирпичик.
3. Между тем картина ритуального сожжения женщины и ребёнка разворачивается во всей своей зловещности. Мы разберём в подробностях эту сцену ниже в другом разделе, а сейчас только констатируем – командир Громов расстреливает несчастную женщину и ребёнка из снайперской винтовки, чтобы избавить их от мучений сгореть заживо. Есть небольшой, но важный штрих к этой сцене – ещё до начала сожжения Катя кричит в истерике: «Стреляйте в них!». То, к чему призывала Катя, что молча одобрил «праведник» Поляков, что исполнил командир - это есть акт эвтаназии, т.е. убийство для избавления от мучений, в данном случае даже без формального согласия жертв. Консервативные и религиозные части общества на Западе, опирающиеся на традиционные ценности, увидев эту сцену, скажут: «Да, русские солдаты – дикие варвары, в Христа не верят, что-то в них звериное». Т.е. очередной кирпичик в миф про зверство заложили. Что касается России, то, думаю, народ разберётся, что эта сцена про эвтаназию – очередная ложь про Сталинградскую битву и Великую Отечественную войну.
Что эта сцена должна добавить по замыслу авторов к подсознательному образу «зверского» русского? А вот что - если надо, у русского рука не дрогнет убить даже женщину и ребёнка.
4. Кульминация всего фильма «Сталинград» - сцена убийства немца, пришедшего за водой. Здесь по замыслу создателей фильма образ «зверства» русских солдат должен быть показан с максимальным накалом. Все ключевые предшествующие сцены находятся в тесной связи с рассматриваемым моментом и готовят зрителя к правильному, с авторской точки зрения, восприятию – т.е. с позиций иной русскости.
Сцена убийства немца, пришедшего за водой (75 сек). Немец, «как гусь», бежит за водой, доверчиво вскидывая фляги в сторону наших позиций и всем своим видом показывая, что он безобидный и в Россию пришёл не убивать, а водички попить. Снайперская винтовка в руках у Кати, она наводит прицел на немца, «снайпер» Чванов командует: «Клади его». Командир кричит «Стой!». Камера наплывает на фашиста крупным планом, чтобы мы рассмотрели убийство во всех деталях и лично прониклись свершающейся трагедией. Мир замер. Катя нажимает на курок. Звук выстрела разрывает тишину. Пуля пронзает грудь фашиста, мы отчётливо слышим чмоканье разрывающейся плоти, видим фонтан крови и пыли, фашист замедленно падает, мы слышим эхо выстрела – как будто весь мир содрогнулся. Начинает печально звучать «погружающая» музыка, как бы реквием по невинно убиенной душе. Командир трагически: «Ты что сделал, придурок!» Сколько боли здесь выражено! Чванов спокойно: «А что я сделал, командир?». Катя начинает осознавать своё моральное падение, в потрясении и раскаянии опускает глаза. Командир: «Ты убил солдата, идущего за водой!». Чванов: «Он фашист, а не солдат». Командир яростно: «Даже звери не жрут друг друга на водопое!». Чванов: «Вы стишок знаете, товарищ капитан? Сколько раз его увидишь, столько раз его и убей!».
Давайте разбираться в этой мути. Образы персонажей к этому моменту нам прояснены. Командира Громова мы уже знаем как осужденного «праведником» Поляковым за как бы нехороший расстрел своего «моряка». Также мы видели, как командир без раздумий расстреливает женщину и ребёнка. Таким образом нам внушили, что командир жесток и безжалостен даже по отношению к своим, русским. «Снайпер» Чванов – демон, мародёр, моральный урод, у него «грязный рот». Катя – светлый и невинный образ замечательной девушки, ангел-хранитель. Фактически демон Чванов как бы совратил её (с точки зрения Ф. Бондарчука), искусив убить немца. Поэтому главный конфликт сцены – между командиром-героем Громовым и «снайпером»-мародёром Чвановым.
Также важно отметить, что настоящее действо следует за картиной ритуального сожжения женщины с ребёнком, которая возбудила в бойцах такую ненависть к немцам, что они бросились в рукопашную схватку с превосходящим по численности противником, забыв о приказе защищать дом и тем самым поставив под угрозу выполнение своей основной задачи о прикрытии переправы. Мы, как зрители, знаем из объяснения немецкого полковника, что сожжение было не зверством, а как бы просто ритуалом (по версии авторов фильма – злодеянием, но опять же не зверством), но наши бойцы этого не знают, воспринимают увиденное как зверство. Нам внушают в подсознании, что до этого наши бойцы как бы не видели зверств фашистов и поэтому картина сожжения их так впечатлила.
Итак, схема эпизода применительно к иерархии ценностей авторов фильма выглядит так:
Высший иерарх «праведник» Поляков осуждает командира Громова за расстрел своего; грешник Громов в свою очередь разоблачает демона Чванова через осуждение убийство фрица; кающаяся Катя, осознавшая своё моральное падение, подтверждает опусканием глаз правоту суда Громова; Громов громогласно и Катя молчаливо осуждают убийство немца даже после зверства фашистов в предыдущей сцене, т.е. как бы наше «зверство» становится хуже зверства фашистов.
Командир Громов просто потрясён убийством немца, пришедшего за водой. Даже он, жестокий и безжалостный «бог войны», сам убивавший до этого без раздумий, понял всю глубину предельного зверства и мерзости содеянного и осуждает, как Зло вселенского масштаба! Любопытно отметить, что опять идёт обращение к сказке Р. Киплинга «Маугли. Возвращение к людям». Фраза «даже звери не жрут друг друга на водопое!» - это про «водяное перемирие» для зверей во время засухи, возвещённое мудрым слоном Хатхи (эпизод 03:58). «Маугли» - любимый мультик всех советских и российских детей, его любят и уважают взрослые. Поэтому апелляция к образу зверей, которые якобы не жрут друг друга на водопое (ещё как жрут! смотрите National Geographic) – это искусный приём манипуляции сознанием, использующий подсознательные образы для внушения, что русские солдаты были даже не как звери, а хуже зверей! Защита «снайпером» Чвановым права на убийство немца «на водопое» через обращение к памяти о его убитом младшем брате – это заведомо слабая позиция, т.к. Чванов моральный урод и у него «грязный рот», т.е. Чванов не имеет никакого авторитета и уважения. Также «грязный рот» Чванова произносит: «Вы стишок знаете, товарищ капитан? Сколько раз его увидишь, столько раз его и убей!». Назвать «стишком» написанные кровью сердца строки из стиха К. Симонова «Убей его!» (ниже мы с вами прослушаем его) - это кощунство, совершить которое по тщательному расчёту создателей фильма доверено самому мерзкому персонажу фильма, т.е. демону (по крайней мере, лопоухий «моряк» уже расстрелян). «Грязный рот» Чванова должен обесценить аргумент в виде строк К. Симонова в глазах зрителей.
Сделаем опять нашу оценку этой мути. Немец не мог идти беззаботно на «водопой» - это ложь, немцы сами всегда охотились за нашими, шедшими за водой (см. ниже свидетельства), и не могли рассчитывать с нашей стороны на сказочное «водяное перемирие». Боец Чванов, даже будучи моральным уродом и мародёром, имел в нашей иерархии ценностей своё святое право солдата убить любого немца, даже пришедшего за водой. Катя, испытавшая на себе зверство и насилие фашистов, имела полное моральное право мстить за себя, за погибшую мать и сестрёнку, за всех погибших друзей и соседей её дома. Настоящий командир Громов не мог бы осудить убийство, т.к. дух ненависти, который был в каждом солдате и, конечно, в каждом командире, диктовал только одно: «увидел – убей!». Осуждающий убийство немца советский командир – это Чужой в образе геройского русского офицера, чудовищный мутант, несущий нам иную русскость и цивилизационный перелом.
По поводу «водяного перемирия» и немецкой «культур-мультур» на войне - люди старшего поколения помнят историю героической обороны Брестской крепости в июне 1941 года и какой кровью доставалась вода её защитникам (т.е. с первых дней войны за воду мы платили кровью). Об этом пишет Александр Щербин:
«Стоит только пожалеть о том, что такой вот капитан Громов не проинструктировал в своё время вояк из гитлеровской 45-й пехотной дивизии, в упор расстреливавших защитников Брестской крепости, пытавшихся добраться до воды Мухавца и Буга. А ведь там вода в больших количествах требовалась раненым, детям и женщинам, но это не останавливало солдат рейха».
А последний гвоздь в гроб сказочного мифа о «водяном перемирии» во время Сталинградской битвы пусть забьют свидетельства о воде на сайтах «Дети Сталинграда» и «Историческая правда»:
«Вода. Чего больше всего было в Сталинграде? Кажется именно ее, ведь под боком целая Волга. Но воды-то нам, сидящим в подвалах, больше всего и не хватало. ...Цена воды была нередко весьма высокой - в человеческую жизнь. Именно такую цену заплатили некоторые мои сверстники, скрывавшиеся, как и я, в котельной одного из домов гидролизного завода. Отсюда ходили в сентябре за водой мальчишки-смельчаки в ледники, размещавшиеся около элеватора. Увы, ни один из них назад не вернулся… На верху элеватора сидел немецкий снайпер, который расстреливал каждого, кто приближался к нему…».
«Опухший от голода, полураздетый (всю одежду поменяли на продукты, под артиллерийским огнем каждый день ходил я на Волгу за водой. Нужно было раздвинуть трупы, которыми была покрыта поверхность воды у берега. Немцы обстреливали из минометов даже одиночные цели и днём не давали подойти к воде».
Но зритель, особенно молодой, об этом не догадывается. Драматический диалог Громова и Чванова продолжается 35 секунд, далее действие захватывает внимание другими сценами и даже зрелому зрителю некогда подумать. Так опять в подсознание неискушённого человека вкладывается очередной кирпич мифа о «зверстве» русских.
5. Целый ряд эпизодов фильма смакует жестокость наших бойцов. Два раза камера показывает крупным планом, как «немой» Никифоров, вонзая нож в тело немца, бесстрастно проворачивает его с хрустом. В другом эпизоде командир Громов вспарывает живот трупа немца и обмазывает себя его кровью для маскировки. Верим ли мы, что такое было на войне? Конечно, верим. Можем ли мы осудить бойцов Красной Армии, которые так сражаются? Конечно, нет - они могут убивать фашистских гадов любым способом и применять для этого любые приёмы. Фашистская нечисть вторглась в нашу страну, убила миллионы наших людей, принесла неисчислимые страдания русскому народу – тем самым она поставила себя в нашей иерархии ценностей на позицию предельного метафизического Зла, которое надо победить любой ценой и любыми средствами.
Итак, мы верим, что изображённая жестокость наших солдат есть правда. Но опять мучительное ощущение Мальчиша-Кибальчиша - «И всё бы хорошо, да что-то нехорошо». А нехорошо то, что нет соразмерности между образами наших солдат и образами немцев. Жестокость наших – вот она, на экране смакуется крупным планом, а жестокость и зверство немцев - за кадром, где-то там далеко, выраженные равнодушным закадровым голосом Ф. Бондарчука. Если нет соразмерности – нарушена цельность образа войны. А нет цельности - значит, нет Правды войны в этом фильме. А нет Правды – значит, всё это работает на всё тот же миф о «зверстве» русских.
6. Наконец, мы добрались до финального эпизода – убийство падшей девушки Маши.
Сцена гибели падшей девушки Маши (100 сек). Звучит тревожная музыка. Капитан Кан выходит из дома, но «снайпер» Чванов не трогает его (!). Не успевает немец сделать и пяти шагов, как на пороге дома появляется падшая девушка Маша и нежно вопрошает немца: «Ты вернёшься?». Чванов мгновенно ловит её в прицел. Музыка замерла, как и весь мир вокруг. Чванов стреляет, проговаривая: «Подстилка немецкая!». Девушка замедленно валится, в середине лба маленькая точка – след от пули. Жизнь гаснет, мы слышим последний замедленный выдох девушки. Начинается новая музыкальная тема – «атмосферной» печали. Камера наплывает на распластанное тело девушки, прекрасные белокурые волосы раскиданы, одна прядь тихо колышется ветром. На Земле минута скорби. Капитан Кан выпрямляется около тела девушки. Музыка обращается в мужественную тему, как бы призывающую возмездие. Он кричит «Русский!». «Снайпер», наблюдая в прицел эту сцену, яростно передёргивает затвор, но... выстрела не следует.
Абсурдность поведения «снайпера», когда он вместо немецкого офицера «кладёт» (выражение Чванова) русскую, хотя и падшую, девушку, ускользает от зрителя. Всё его внимание приковано к трагической развязке «истории любви» «на фоне одного из самых кровопролитных сражений в истории человечества» (как пишут в рекламе фильма). Музыка (т.е. авторская позиция) подсказывает зрителю: свершилось злодеяние – убита любовь. Немецкий капитан Кан, положительный персонаж в системе ценностей создателей фильма, осуждает это подлое убийство из-за угла – он, как настоящий тевтонский рыцарь, гордо и бесстрашно встаёт во весь рост у тела падшей девушки и призывает своего врага: «Русский!». Потрясённый «снайпер» Чванов не в состоянии выстрелить в немецкого офицера, хотя и передёргивает затвор.
Примечательно, что другие герои фильма в этой сцене не присутствуют и кажется на первый взгляд, их оценки мы не услышим. Но давайте обратим внимание, что убийство падшей девушки заочно осудила Катя, когда на предложение «снайпера» Чванова пристрелить эту девушку она возмутилась «Дурак что-ли?» (это было в сцене перед убийством немца на «водопое»). А девушка Катя, как мы уже знаем, чистый и светлый образ, голос совести в этом фильме, поэтому авторитетная оценка всё-таки дана.
Ещё важно отметить одну деталь – эта сцена разворачивается на фоне другой захватывающей сцены - последнего подвига бойца Никифорова, который сначала гранатой подрывает немцев, а затем, применив военную хитрость и жертвуя собой, жестоко убивает немецкого полковника. Этот безусловно героический поступок противопоставляется дурацкому убийству, совершённому «снайпером» Чвановым, усиливая таким образом его осуждение.
Давайте и мы выскажем свою оценку. Мы присоединимся к мнению Кати, что Чванов - дурак. Конечно, наказание падшей девушки через её убийство несоразмерно с совершённым преступлением. Её следовало судить, как это делали и у нас, и во Франции, где за сожительство с немцами (за т.н. «горизонтальный коллаборационизм») по закону 1944 года было осуждено 20 тысяч женщин – их подвергали публичным унижениям на улицах. У нас таких сажали – вроде жёстче. Но у каждого общества свои законы сообразно менталитету, культуре и сложившимся обстоятельствам – у нас свои, у французов – свои. Масштаб преступлений фашизма в СССР и во Франции несоизмерим. У нас формально осуждали жёстче, но кто оценит, какое наказание приносит больше страдания – сесть в тюрьму или быть публично униженной и стать изгоем общества. Как бы то ни было, наказания по закону разные, но оценка данному деяния одна – для любого здорового общества (генерал Шарль де Голь тем и велик, что вернул французам честь, т.е. нравственное здоровье) это общечеловеческое преступление, т.к. в иерархии ценностей такого общества общее выше личного (для французов по крайней мере в обстановке войны и национального унижения) и честь выше спасения через предательство:
«И пока его не убил,
Ты молчи о своей любви,
Край, где рос ты, и дом, где жил,
Своей родиной не зови».
Но что же наш зритель? У него опять останется гадливый осадок «зверства» русских, т.к. думать-то некогда – разворачивается картина подвига Никифорова, перед которым мы склоняем голову в память о наших героях. Но воздух наполняется тлетворным духом иной русскости.
Миф о неустойчивости духа русского солдата в дни Сталинградской битвы
В фильме «Сталинград» есть одна сцена, которая вызвала, пожалуй, наибольшее возмущение среди зрителей – когда авторы фильма выразили через диалог двух главных героев своё сомнение в устойчивости духа русских солдат:
Сцена командира и Кати (35 сек). Командир, ожидая решающий штурм немцев и уговаривая Катю уйти в тыл, говорит ей про своих бойцов: «Они же теперь не за Родину, за Сталина, они теперь за тебя воюют... Родину не убьют – она большая... Тебя убьют – они сломаются».
Вы понимаете – советский командир 16 ноября 1942 года, за три дня (!) до начала нашего исторического наступления и перелома хребта фашизму, допускает, что его бойцы могут сломаться! Это немцы сломались, а не мы! Это они, вместе с итальянскими и румынскими дивизиями, бежали в панике! Это их генералы, прославленные прусские аристократы, просрали подготовку нашего стратегического наступления и сосредоточение необходимых сил на основных направлениях удара! Это наш Государственный Комитет Обороны (ГКО) во главе с И. Сталиным сумел мобилизовать ресурсы истощённой и обескровленной страны для развёртывания новых производств вооружений, прокладки новых ж.д. путей в невиданные сроки, снабжения армии всем необходимым. Это их высоколобые интеллектуалы, владея колоссальными людскими и материальными ресурсами всей сытой Европы и оккупировав важнейшие экономические зоны СССР, не сумели превзойти нас по вооружению. Это немецкое командование высылало в свои окружённые и терпящие жесточайшую нужду войска «тонны леденцов (!), дюжины ящиков презервативов (!), вязаные кофты, дамские пальто(!), муфты, перчатки, чепчики с лентами и без них (!), тапочки, домашние туфли из верблюжьей шерсти, грелки для кофейника, полусапожки для коньков (!)» (источник). Кто-то размышляет, что самое главное на войне – это материальные ресурсы. А мы считаем, что самое главное – это превзойти врага духом – и тогда будут создана в т.ч. необходимая для победы материя.
Вы чувствуете, как сквозь героический облик командира Громова пахнуло тлетворным дыханием Чужого? Вот он, Чужой, кривляется – пытается совратить неокрепшие души молодых и сломить охваченные унынием души старших. Вы хотите знать правду? Вот свидетельство Константина Симонова, нашего великого поэта, который написал на Сталинградском фронте, за один день, когда немцы подходили к Волге, предельно суровые строки. Он теперь обращаете к вам, слушайте его: стих «Убей его!», читает К. Симонов. Вы внимательно слушали? Здесь выражен дух того времени и короткое имя этого духа – ненависть! Ненависть к врагу, к фашистской нечисти, которая жгла наши сёла и города, вешала и расстреливала, пытала и насиловала миллионы людей! Этот дух вырвался в "эфир" через сердца наших поэтов и писателей в июле 1942 года на Сталинградском фронте и быстро распространился по всем фронтам. Чудовищное пламя неслыханных страданий и потерь, угроз тотального порабощения и утраты тысячелетней истории сотворило в русской душе разящий плазменный меч – дух святой ненависти и мести, принесший смерть фашизму. «Посеешь ветер – пожнешь бурю...».
Возникновение духа ненависти было обусловлено рядом обстоятельств, среди которых получение широкого распространения фактов зверств фашистов на оккупированных территориях. Во время нашего зимнего наступления 1941-1942 гг. было захвачено много немецких фото- и кино- материалов, а также писем немецких военнослужащих и штабных документов, свидетельствующих о неслыханном пытках, убийствах, насилиях среди мирного населения. Помимо этого, наши операторы получили возможность съёмок освобождённых от фашистов сёл и городов. Благодаря этим материалам зверства фашистов обрели зримый образ в кадрах кинохроники. Сведения о зверствах также публиковались в газетах. Это наполняло русскую душу негодованием и гневом к фашизму, а в определённый момент предельной опасности в июле 1942 года привело к возникновению духа ненависти.
Ненависть! Ненависть к врагу! Не было бойца в июле 1942 года, который бы не прочитал и не слышал К. Симонова «Убей его!», И. Эренбурга «Убей!» и другие призывы наших писателей и поэтов. 28 июля 1942 года был издан знаменитый приказ №227 «Ни шагу назад!», зачитанный всем войскам и сыгравший выдающуюся роль в укреплении духа и дисциплины. И этот дух ненависти проявился в августе 1942 года повсеместно на всех фронтах. Его не было в таких масштабах в 1941 году, он, видимо, уже не проявлялся в такой степени после 1942 года, когда прочно слился с духом уверенности в победе. Это был особый момент – момент отчаянный, решительный. Если бы сдали Москву, это было бы бесконечно больно, но можно было продолжать воевать. Но если бы сдали Сталинград – как воевать без связи с нефтеносными районами на Каспии, без топлива?!
Вот как вспоминает Илья Эренбург в своей книге «Люди, годы, жизнь» о духе русских солдат начала войны:
«В начале войны у наших бойцов не только не было ненависти к врагу, в них жило некоторое уважение к немцам, связанное с преклонением перед внешней культурой. Это тоже было результатом воспитания. В двадцатые и тридцатые годы любой советский школьник знал, каковы показатели культуры того или иного народа — густота железнодорожных сетей, количество автомашин, наличность передовой индустрии, распространенность образования, социальная гигиена. Во всем этом Германия занимала одно из первых мест. В вещевых мешках пленных красноармейцы находили книги и тетради для дневников, усовершенствованные бритвы, а в карманах фотографии, замысловатые зажигалки, самопишущие ручки. “Культура!” — восхищенно и в то же время печально говорили мне красноармейцы, пензенские колхозники, показывая немецкую зажигалку, похожую на крохотный револьвер».
«Помню тяжелый разговор на переднем крае с артиллеристами. Командир батареи получил приказ открыть огонь по шоссе. Бойцы не двинулись с места. Я вышел из себя, назвал их трусами. Один мне ответил: “Нельзя только и делать, что палить по дороге, а потом отходить, нужно подпустить немцев поближе, попытаться объяснить им, что пора образумиться, восстать против Гитлера, и мы им в этом поможем”. Другие сочувственно поддакивали. Молодой и на вид смышленый паренек говорил: “А в кого мы стреляем? В рабочих и крестьян. Они считают, что мы против них, мы им не даем выхода... “».
А вот как лето 1942 года отобразилось в памяти моего близкого родственника, который подростком пережил войну в посёлке Отрожки на левом берегу реки Воронеж, в 7 км от захваченного немцами Воронежа (Сталинградское направление):
«В начале июля 1942 года была большая паника, наши войска бежали, бросая многое на станции. Время было голодное, мы с мальчишками лазили по вагонам и находили бесхозное продовольствие, это помогало нашим семьям питаться. Ещё мне запомнилось, что в августе-сентябре через станцию стали проходить наши воинские части, у которых был уже совсем другой дух – они были уверенны в победе и рвались в бой».
Вы понимаете – именно в августе 1942 года, именно в Сталинграде, на направлении главного стратегического удара немцев, когда их танки победно подкатили в окраинам города, когда 23 августа ковровой бомбардировкой они зверски сожгли и разрушили Сталинград, когда, казалось, их сила переломит наше сопротивление - именно тогда произошло чудо преображения русского духа, охватившего весь народ нашей великой страны! И вот этот самый главный дух участников Сталинградской битвы Ф. Бондарчук утерял или не заметил – то ли в пылу любовных страстей, то ли поглощённый сотворением цивилизационного перелома. Зато прочие личные переживания отображены на экране методом глубокого 3D погружения в формат IMAX и эффекты slo-mo.
Миф о безобидности фашизма
1. Фашистские зверства? По версии Ф. Бондарчука, даже если что-то и было, зачем об этом вспоминать?! Всё-таки Европа культурна и просвещённа и если мы ей в нос будем тыкать геноцидом русского народа во время Великой Отечественной войны – это не толерантно и не политкорректно. Поэтому в фильме ничего такого показывать не стоит, только в закадровом комментарии упомянется: «Убило жену, погибла дочь, изнасиловали сестру...». Но впечатление зрителя от закадровой речи тысячекратно слабее впечатления от мощнейшего синтетического воздействия зрительного (3D) и музыкального («погружающего») ряда. Тем более в фильме за кадром звучит монотонно-вкрадчивый голос Ф. Бондарчука, в котором нет самого главного – любви к своему Отечеству, в лучшем случае он выражает равнодушие. Но мы-то помним, как звучит голос людей, у которых в сердце горит любовь в Родине, как этот голос может выразить отношение и к бедствиям и страданиям, и к торжествам и победам. Послушайте, сколько мужества, гнева и горечи в голосах Ю. Левитана, К. Симонова или в этой Клятве! И как Ю. Левитан провозглашает о наших успехах – о прорыве блокады Ленинграда и победе под Сталинградом! Недаром же Гитлер считал Юрия Левитана врагом рейха №1. Маршал Рокоссовский говорил, что голос Левитана равносилен целой дивизии. А голос Ф. Бондарчука, наверное, способен только деморализовывать. В итоге в фильме создаётся миф о безобидности фашизма.
2. Следующая сцена должна показать нам высокий моральный облик через оценку немецким полковником привязанности капитана Кана к падшей девушке Маше на фоне пренебрежения им своего офицерского долга (готовить своих солдат к штурму, поддерживать их боевой дух – да мало ли дел у офицера в боевой обстановке):
Сцена с немецким полковником в комнате падшей девушки (95 сек). Полковник обнаруживает капитана Кана в комнате падшей девушки. «Вот это зрелище. Немецкий солдат в исподнем у русской шлюхи. И это в то время, когда немецкая армия пытается удержать берег Волги, Блистательный пример для остальных. У меня нет слов, капитан. Что скажете в своё оправдание? Могу понять вас как мужчина. Но не понимаю вас, как офицера».
В отличие от других сцен, где действие развивается стремительно и зрителю некогда собраться с мыслями, данная сцена нетороплива, с длительными молчаниями, мы должны прочувствовать глубину падения капитана в глазах полковника, ведь недаром он сдержанно повторяет несколько раз: «У меня нет слов». Нам исподволь наводится мысль, что проступок капитана есть чрезвычайное происшествие и в немецкой армии в отношении морального облика было строго, офицеры сами соблюдали правила чести и следили за солдатами. Но мы знаем про моральный облик немецких солдат немного больше создателей фильма – поделимся с читателями подборкой выразительных фотографий (спасибо блогеру uglich_jj).
3. Одной из самых ярких картин в фильме «Сталинград» является сцена выступления капитана Кана перед геройским строем фашистов, которые вытянулись, как на параде:
Сцена выступления капитана Кана (100 сек). Капитан Кан перед боем обходит строй своих солдат. Звучит эпическая сильная музыка, отражающая достоинство и мощь германской армии. Звучат слова: «С нами Бог!». Музыка при этих словах как бы возвышается, поднимаясь к небесам. «А Бог – это наш вождь Адольф Гитлер. Гитлер – это Германия. Германия здесь, с нами, в этом месте... За этим домом – Волга. За этим домом – конец войны. За этим домом – Индия. А в Индии у всех шлюх по шесть рук. Только представьте себе, что они могут одновременно этими шестью руками! Может, кто-то не хочет в Индию?» Лицо капитана при этих словах просветляется...
В данной сцене безо всякого стеснения, совершенно откровенно нам пропагандируется «героический» образ германской армии. На наших глазах в фильме «Сталинград», в этом «священном» для авторов фильма сюжете, происходит кощунственная героизация фашизма. Нам пытаются внушить – «это не звери, просто солдаты другой армии, в другой форме, говорят на другом языке, но они такие же, как мы, они хотят домой, у них семьи, мы с ними немного повоевали, но теперь давайте отдадим должное их мужеству и героизму». Но мы помним, что это были не просто солдаты и это была не просто война. Это были фашисты и они шли нас не завоёвывать, а уничтожать. Мы знаем следующее заявление Гитлера про войну на Востоке:
«Мы обязаны истребить население — это входит в нашу миссию охраны германского населения. Я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви».
«30 марта 1941 г. на совещании высшего командного состава вермахта Гитлер подчеркнул, что в войне против Советского Союза борьба будет вестись «на уничтожение», что «борьба будет сильно отличаться от борьбы на Западе. На Востоке жестокость мягка для будущего». В соответствии с генеральным планом «Ост» предусматривалось уничтожение на территории СССР и Польши 120-140 млн.человек. Основные направления этой политики были изложены Гиммлером в секретном мемориандуме «Некоторые соображения рейхсфюрера СС Гиммлера об обращении с местным населением восточных областей».
Практическому осуществлению преступлений способствовала идеологическая обработка солдат вермахта и СС, проводимая в ходе подготовки к агрессии против СССР. В изданной для личного состава вермахта «Памятке немецкого солдата» говорилось: «У тебя нет сердца, нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сочувствие — убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, — убивай, этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семье и прославишься навеки» (источник).
Сопоставьте сцену героизации фашизма и вышеприведённые свидетельства и вам станет ясно – нам явлена не тень Чужого, а именно сам Чужой во всём своём зверином обличии. Вы чувствуете, как от готовящегося цивилизационного перелома уже хрустят ваши косточки?
4. В наблюдаемой нами картине пребывания немцев в Сталинграде нет ни одного эпизода насилия, жестокости и зверств по отношению к местным жителям. Единственным исключением является сцена ритуального сожжения женщины и ребёнка, но у немцев как бы есть оправдание – это их ответ на «варварство» русских, которые повыбрасывали на улицу разлагающиеся трупы немцев (а что ещё с ними делать в такой обстановке?!). Исподволь нам навязывается впечатление – у немцев все действия мотивированы «культурными» и «ритуальными» соображениями. Соответственно, местные жители без боязни и тревоги ходят по улицам, только стараясь обходить немцев стороной, а те делают безразличный вид. Чего стоит сцена, когда нагловатая женщина с ребёнком прорывается через наши позиции в оккупированную часть города – она не боится туда идти, хотя впоследствии немецкий полковник определит её как еврейку. Вполне зрелая и знающая жизнь женщина на второй год войны не боится фашистов – она что, не слышала про Бабий Яр в Киеве, где немцы в 1941 году расстреляли 150 тысяч евреев - в т.ч. женщин и детей?! У неё нет тревоги за своего ребёнка?! Как это было на самом деле, вспоминает сталинградец А. А. Ягодин:
«Вместе с появлением немецких танков начались кровавые расправы. Под мелодии губных гармошек, под маркой борьбы с партизанами немцы вешали людей. Почти на каждом сохранившемся столбу висели мужчина или женщина. Врываясь в подвалы, погреба, щели, фашисты грабили, насиловали...».
Вспоминает моя мама:
«Мы были эвакуированы из Воронежа в Сталинград 2 июля 1942 года. Моя одноклассница не уехала – у неё отец был партийный секретарь и не успел эвакуироваться или был оставлен для подпольной работы. Он остался в Воронеже вместе с женой и дочерью... Их схватили по доносу и повесили на деревьях в сквере перед университетом - отца, мать и их дочь 17-ти лет».
В фильме «Сталинград» картин подобных зверств нам не показывают. У современной молодёжи с ЕГЭ-образованием может и не возникнуть никаких подозрений о подлоге. Убаюкивая нас благостными образами безразличных фашистов, нам исподволь в очередной раз нагло лгут, пропихивая в подсознание зрителя миф о безобидности фашистов.
5. В фильме есть жестокая сцена ритуального сожжения женщины с ребёнком, но немецкий полковник нам разъяснил: «Мы на этой войне забыли о наших корнях и истоках. Древние германцы приносили жертву своим богам перед боем». Т.е. это как бы не зверство, а культурная традиция немцев, и не было идеологии фашизма, войск СС и геноцида против славян и евреев. Даже огнемётчик перед ритуальным сожжением выглядит вовсе не зверски, а добродушно-цинично, с небрежно зажатой в уголке рта сигареткой, спокойно давая прикурить своему напарнику от запала огнемёта и всем своим видом показывая, что просто работа у него такая – людей жечь, типа как в современности профессия киллера. Думаю, что с этой исторически лживой картиной ещё будут разбираться сами немцы, т.к. обоснование сожжения людей не расистской теорией фашизма, а через обращение к «корням и истокам древних германцев» оскорбительно для немецкой нации с её великой культурой и традициями.
Конечно, данный эпизод жесток, но он не соразмерен масштабу зверств, творимых фашистами на территории СССР. Возможно, авторы фильма просто постеснялись об этом говорить. А мы не постесняемся и вспомним, например, о трагедии белорусской деревне Хатынь, где фашистские звери сожгли заживо 149 жителей:
«Озверевшие фашисты ворвались в деревню Хатынь и окружили ее... Все население Хатыни от мала до велика — стариков, женщин, детей выгоняли из домов и гнали в колхозный сарай... Ни один взрослый не смог остаться незамеченным. Только троим детям — Володе Яскевичу, его сестре Соне Яскевич и Саше Желобковичу — удалось скрыться от гитлеровцев. Когда все население деревни было в сарае, фашисты заперли двери сарая, обложили его соломой, облили бензином и подожгли. Деревянный сарай мгновенно загорелся. В дыму задыхались и плакали дети. Взрослые пытались спасти детей. Под напором десятков человеческих тел не выдержали и рухнули двери. В горящей одежде, охваченные ужасом, люди бросились бежать, но тех, кто вырывался из пламени, фашисты хладнокровно расстреливали из автоматов и пулеметов. Погибли 149 человек, из них 75 детей до 16-тилетнего возраста. Деревня была разграблена и сожжена дотла».
Думаю, что описание этой трагедии вызовет ужас у каждого человека, каким бы циником он не был. Нам кажется это предельной степенью жестокости. Но весь ужас фашизма заключается в том, что у него нет никаких пределов. Давайте наберёмся мужества и узнаем, что в Белоруссии было разрушено и сожжено 9200 населённых пунктов, из них 5947 деревень уничтожено вместе с их жителями: в 1941 году – 219 деревень, в 1942 году – 822 деревни, в 1943 году – 3731 деревня, в 1944 году – 1006 деревень. «В осенне-зимний период 1943/44 гг. проведение тактики «выжженной земли» приняло наиболее широкие масштабы. В последний период фашистской оккупации роль гитлеровского вермахта в осуществлении политики тотального опустошения оккупированной территории проявилась в создании специальных команд поджигателей. В их задачу входило проводить полное опустошение территории при отходе фашистских войск. Население уничтожалось или угонялось в Германию. Одним из основных приемов ... явилось массовое уничтожение населенных пунктов вместе с жителями. Как правило, гитлеровцы сгоняли людей в один дом, сарай или гумно, наглухо его закрывали, а затем поджигали. Итогом нацистской политики геноцида и «выжженой земли» в Белоруссии стали 2 230 000 человек, уничтоженных за три года оккупации. Погиб каждый 4-й житель Беларуси» (источник).
Общие потери СССР в Великой Отечественной войне составили 26 600 000 человек (источник).
6. Далее мы видим странную картину угона советских людей в рабство в Германию. Ф. Бондарчук очень старался, чтобы избежать клише – нет ни лая рвущихся с цепи овчарок, ни злобных окриков охранников, ни грубых ударов прикладами, ни воя обезумевших женщин, разлученных со своими детьми. Люди покорно и тихо бредут, охранники смирно стоят. Картина скорбная, но не зверская, как это было на самом деле и как это отражено в воспоминаниях:
«Помню, как мама бежала за санями, хотела дать мне в дорогу сухарей торбочку и упала в снег, потеряв сознание. А нас увезли. И осталась мама с малолетним сыном, моим братишкой. Ведь старшую сестру Таню угнали в Германию еще раньше».
«Играли мы во дворе с мальчишками в «палочки-стукалочки». Въехала большая машина, из нее выскочили немецкие солдаты, стали нас ловить и бросать в кузов под брезент. Привезли на вокзал, машина задом подошла к вагону, и нас, как мешки, побросали туда...».
«Стали нас отбирать для вывоза в Германию. Отбирали не по годам, а по росту, и я, к несчастью, была высокого роста, как отец, а сестренка, как мать, маленького. Подошли машины, вокруг немцы с автоматами, меня загнали в машину с соломой, сестра кричит, ее отталкивают, под ноги стреляют. Не пускают ко мне. И так нас разлучили...».
«Полный вагон... Битком набитый... Полный вагон деток, не было никого старше тринадцати лет. Первый раз остановились в Варшаве. Никто нас не поил и не кормил...».
«Немцы нас всех подняли, стали сортировать, с малыми детьми сажали в машины, и подростков и взрослых повели пешком. У одной женщины было двое младенцев. Немцы стали подсаживать женщин в машины. Один немец держал в обеих руках детей, одного ребёнка отдал матери, а другого не успел, и машина тронулась. Ребёнок запищал, а он несколько постоял в раздумье, затем бросил на землю и затоптал ногами».
Это трагедия нашего народа величайшего масштаба - из СССР в Германию в 1942-1944 гг. было угнано 5 миллионов человек! Угоняли на каторгу, для этого отбирали молодых и сильных, а младенцев и стариков оставляли, поэтому семьи разбивали, матерей с детьми разлучали, расстреливали за непослушание, а люди всё равно скрывались, убегали! Это ли не зверство фашизма, поправшего все человеческие законы! Но нам ничего в фильме увидеть не удалось – значит, кому-то очень надо вычеркнуть эту правду из нашей памяти и создать миф о безобидности фашизма.
7. Шедевром киноискусства от Ф. Бондарчука является сцена изнасилования несчастной сломленной девушки немецким офицером Питером Каном. Сцена насилия освящена величественной «погружающей» музыкой, в ней некая нотка грусти и печали, ведь мы должны сочувственно отнестись к немецкому капитану – он сейчас потеряет свою офицерскую честь. Есть некоторое оправдание - господин капитан только что из боя, поэтому надо отнестись толерантно и понять его – сначала охваченного похотью, потом переживающего потерю своей чести. Блогер frallik считает, что Ф. Бондарчук в этот решающий момент не растерялся и, используя приём product placement, вставил рекламу бюстгальтера push-up неизвестного бренда. Право, не знаю, стоит ли подозревать его в такой мелочности на фоне миллиардного бюджета фильма. Ну а далее очень содержательная сцена после насилия:
Сцена после насилия (35 сек). На стуле сложена форма офицера. Камера осторожно и бережно проплывает над Железным крестом на нагрудном кармане и далее перед нами предстаёт трогательная картина: капитан сидит, глаза его обращаются вверх, к небу, его мучает совесть: «Посмотри на это грязное животное, Питер Кан, кавалер ордена Железного Креста, из знатного прусского рода, сам фельдмаршал Паулюс приглашал меня на обед, называл меня героем». Скорбное выражение лица. Музыка величественна. «С вами совершенно невозможно воевать. У вас нет ни малейшего представления о чести. Бандиты, которые стреляют в спину. Вы воюете не для победы, а для мести». Горькое выражение лица. Музыка всё величественнее и атмосфернее. «Я пришёл сюда солдатом. А ты сделала из меня зверя». Тут по лицу падшей девушки, до этого возлежащей в красивой позе, прошёл лёгкие трепет, она приподняла голову, глаза доверительно обращены к Питеру, рука нежно тянется в его сторону, как бы пытаясь придвинуться к нему и защитить, утешить несчастного кавалера.
Вы всё поняли? Это мы сделали из немцев зверей, жертва провоцирует палача, поэтому жертва виновна перед палачом в соблазнении. Ещё одно оправдание фашизма, которое запишется в подсознание доверчивых и восприимчивых зрителей.
Отметим для справки – капитан Кан назвал Паулюса фельдмаршалом, но ведь Гитлер сделал его фельдмаршалом только 30 января 1943 года, в надежде, что он совершит самоубийство. В радиограмме Гитлера Паулюсу особо указывалось, что «ещё ни один немецкий фельдмаршал не попадал в плен». Но уже 31 января Паулюс сдался советскому командованию.
Как на самом деле насиловали фашисты наших девушек, пусть со всей болью и кровью своего сердца скажет Константин Симонов:
В рекламе фильма «Сталинград» нам обещают: «Без клишированного идеологического, пропагандистского подхода». Но мы не верим, т.к. на первом же кадре рекламного трейлера как бы российского фильма «Сталинград» на нас наплывает гордый облик американской кинокомпании «Columbia pictures», осеняющий нас своим сиянием. Такова сила киноискусства – всего один кадр, а как проясняет ситуацию. Сквозь весь фильм слышен голос Бондарчука в его обращении к Западу:
«Возьмите нас к себе! Мы теперь за эвтаназию, мы за «5 отцов», мы отреклись от подвигов наших снайперов и моряков, от героизма наших девушек и подростков, мы поняли высокие чувства гитлеровских захватчиков, которые просто шли в Индию через Россию, а по пути просто хотели любить наших девушек! Мы даже признаем мифы о зверстве Красной Армии!»
О пропаганде в фильме «Сталинград» Ф. Бондарчука идеологии иных ценностей мы сейчас и будем говорить. Подход к пропаганде здесь действительно не клишированный – масса новаторских приёмов из современного арсенала психоисторической войны.
Тема эвтаназии
Сцена, где командир Громов совершает убийство женщины и ребёнка, является важнейшей в фильме в плане становления метафизических оснований иной русскости.
Сцена убийства женщины и ребёнка (60 сек). Немцы загоняют женщину с ребёнком в автобус и готовят ритуальное сожжение. Катя в истерике: «Сделайте что-нибудь, там же женщина с ребёнком! Стреляйте тогда в них! Их же заживо сожгут, им же больно будет!». Немецкий огнемётчик поджигает автобус. Командир со словами «Твою мать!» бросается к «снайперу», выхватывает у него винтовку и стреляет – сначала в женщину и ребёнка, потом в огнемётчика. Сержант Поляков: «Прости, Господи. Отмучалась».
Итак, мы увидели убийство советским командиром Громовым женщины и ребёнка, совершённое как бы при смягчающих обстоятельствах: жертвы испытывали невыносимые мучения и страдания и командир избавил их от этих страданий, убив их без их предварительного добровольного согласия, т.е. принудительно. В современном западном либеральном обществе такое действие сводится к понятию эвтаназия:
«Эвтаназия (греч. «хороший» + «смерть») — практика прекращения жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывающего невыносимые страдания.
Термин «эвтаназия» ныне употребляется в различных смыслах: ускорение смерти тех, кто переживает тяжёлые страдания; прекращение жизни «лишних» людей; забота об умирающих; предоставление человеку возможности умереть.
...Необходимо различать добровольную и недобровольную эвтаназию. Добровольная эвтаназия осуществляется по просьбе больного или с предварительно высказанного согласия (например, в США распространена практика заранее и в юридически достоверной форме выражать свою волю на случай необратимой комы). Недобровольная эвтаназия осуществляется без согласия больного, как правило, находящегося в бессознательном состоянии. Она производится на основании решения родственников, опекунов и т. п. Совет по этике и судебным делам Американской медицинской ассоциации допускает при этом, что эти решения могут быть «не обоснованными». Однако, в случае «компетентного решения», считается, что люди имеют право принимать решения, которые другие считают неразумными, поскольку их выбор проходит через компетентно обоснованный процесс и совместим с их личными ценностями».
Тут есть один нюанс – жертвы командира Громова не были в бессознательном состоянии, но ведь в вышеприведённом определении есть маленькая лазейка – там сказано - «как правило, ... в бессознательном состоянии». Что означает формулировка «как правило...», мы хорошо знаем – по принципу «если нельзя, но очень хочется, то можно». Таким образом мы пришли к тому, что совершённое убийство попадает в очерченный круг понятия «эвтаназия» – на самый его край.
Есть ещё один нюанс – призыв Кати стрелять в женщину с ребёнком ещё до того, как их автобус был подожжён огнемётчиком. Такое убийство, если бы оно состоялось, уже выходило бы за рамки рассмотренного определения эвтаназии, т.к. будущие жертвы физических страданий ещё не испытывали. Здесь авторы фильма, видимо, пробуют почву для дальнейшего расширения понятия эвтаназия. Отметим также, что Катя призывает бойцов к убийству женщины и ребёнка в обстановке неопределённости, у неё нет полноты представления о происходящем, она не смотрит в оптику, как командир, расстояние достаточно велико, чтобы увидеть и услышать всё, что там происходит. Командир, откликаясь на истерический крик Кати, приказывает: «Она права, Чванов, давай стреляй!». Снайпер Чванов отвечает криком: «Ты что хочешь, чтобы я по детям стрелял?!». Такой ответ Чванова возвращает ему достоинство человека. Хотя этот ответ можно понимать как отказ стрелять по детям на площади, мы его будем трактовать как отказ стрелять в ребёнка в автобусе, т.к. в мифологической драме каждая мелочь несёт в себе определённый смысл. Нам авторы фильма как бы указывают: «Вот видите, как этот моральный урод проявил себя – не захотел помочь страдающим людям умереть!». Ну а мы благодарны Чванову в его приверженности традиционным ценностям в момент предельного испытания. Очень непростой эпизод.
Итак, идеологи фильма «Сталинград», используя авторитет ангела-хранителя Кати и «праведника» Полякова (он не возразил – значит, оправдал убийство), пытаются внушить нам мысль о допустимости эвтаназии. Что касается нашей оценки, то по христианской догматике убийство есть смертный грех. Точка! Также было и у язычников в дохристианскую эпоху, клятва Гиппократа отражает неприемлемость эвтаназии для человека Древнего мира.
Интересно сопоставить в этом отношении фильм «Сталинград» Ф. Бондарчука и фильм «Поп» В. Хотиненко, где, при всей его тенденциозности в изображении «режима кровавой гэбни», режиссёр не переступает черту в сходной ситуации. В фильме «Поп» имеется очень драматичная сцена, где фашисты вешают четырёх партизан, среди них одна девушка. Вокруг согнали народ, случайно на казнь попадает батюшка отец Александр. Партизан поставили в кузов грузовика с петлями на шее. Грузовик начинает отъезжать, трое повисают в петлях, девушка цепляется босыми ногами за край грузовика... В последний миг грузовик застревает в рытвине и буксует, девушка зависает между жизнью и смертью. Она уже конвульсивно дёргается, но её ноги держатся за край кузова. Солдаты толкают грузовик, но их усилий недостаточно. И вот некий гитлеровец, один из героев фильма, подталкивает грузовик и тот наконец вырывается из рытвины – девушка повисает в петле вместе со своими товарищами. Вы помните, что потом кричал отец Александр этому гитлеровцу, когда он пришёл домой к батюшке? «Вон из моего дома! Вон!». И повторял затем несколько раз своей жене: «Он подтолкнул, понимаешь?». Тот гитлеровец, подтолкнув грузовик, как бы помог девушке избавиться от страданий в последний миг её жизни, но в нашей системе ценностей он совершил убийство – смертный грех.
Что касается фильма «Сталинград», то архитекторы цивилизационного перелома, в отличие от В. Хотиненко, обошлись без «привычных клише», явили нам личину иной русскости, сумели через эмоциональную игру актёров и под прикрытием авторитета «ангела» и «праведника» запустить в души кого-то из зрителей свой зловредный вирус.
Тема «Пяти отцов» как главная интрига фильма
Для тех, что не смотрел – фильм «Сталинград» начинается со сцены спасения людей в обрушенных зданиях в префектуре Фукусима (Япония) в марте 2011 года после катастрофы на атомной электростанции (!). Прибывает отряд МЧС, российский спасатель вызволяет немецкую туристку из-под японских обломков, попутно ведая ей о том, что у него пять отцов:
«У меня было пять отцов и все умерли, погибли…». – «Пять отцов? Такого не бывает». - «Бывает, не бывает. Много ты там знаешь. Всё бывает».
Нашему спасателю, родившемуся в 1943 году, уже 68 лет, но он по-прежнему на передовой спасательных операций. Очевидно, такая рискованная сюжетная загогулина понадобилась Бондарчуку только для того, чтобы ввести в фильм двусмысленную интригу – сожительствовала мама спасателя с пятью мужиками или нет? Это особый приём манипуляции сознанием, называемый захват аудитории, основанный в данном случае на скользкости темы. Видимо, сама тема Сталинградской битвы показалась Ф. Бондарчуку недостаточно захватывающей или тут кроются другие задумки. Во всяком случае, манипулятор Ф. Бондарчук умело интригует зрителя до конца фильма и все ждут, когда же наконец прояснится та дикая версия, что мама будущего героя Фукусимы переспала с пятью мужиками. В итоге, слава Богу, открылось – отец всё-таки единственный - Астахов. Я думаю, все бы поняли, если бы мама говорила будущему сыну-спасателю, что у неё был один любимый и четыре брата, тем более в английской версии трейлера фильма «Сталинград» наши бойцы называются братьями по оружию (Brothers in Arms) и вполне уместно ей считаться их сестрою. Но тогда фильм «Сталинград», по мнению Бондарчука, лишился бы главной интриги.
Ещё одна загадочная интрига, существующая параллельно с главной интригой, может быть обозначена так: «Шесть бойцов - пять отцов. Кто лишний?». В самом начале фильма, когда Катя встретилась первый раз с героями фильма, Ф. Бондарчук нежно прокомментировал за кадром: «Так они и познакомились – пять мужиков и моя юная мама». На тот момент было действительно только пять мужиков – к ним ещё не успел присоединиться старшина Краснов, который станет шестым мужиком. Этот же расклад отображён на рекламном постере – там старшины Краснова нет. Итак, шесть мужиков-бойцов, пять отцов. Кто же лишний? По комментарию Ф. Бондарчука это старшина Краснов, но по всему смыслу фильма лишний – это демон Чванов. Ведь Краснов присоединился к группе бойцов буквально сразу после «праведника» Полякова и разделил с ними всю их судьбу до самого конца, он герой, заслуживающий уважения, как может Катя отказать ему в звании «отца» и предпочесть ему морального урода Чванова? Мы можем только строить свои гипотезы, зачем понадобилось вводить в фильм эту интригу. Посмеем предположить, что обе интриги («пять отцов» и «кто лишний») призваны отвлекать внимание зрителя от основной темы, напускать побольше мути, чтобы под этим прикрытием идеологи фильма могли выполнять свои трюки, как это делает фокусник на арене цирка.
Чтобы по достоинству оценить пассаж о пяти отцах, надо вспомнить про скандал вокруг Маши Гессен (в то время бывшей директором русской службы американского радио «Свобода»), разразившийся в апреле 2013 года и бурно обсуждённый в сотнях публикаций (например, на сайтах таких разных журналов, как «Однако» и «Сноб»). В данном контексте пять отцов - это парафраз на тему пяти родителей детей Маши Гессен. В своём откровенном выступлении 11 июня 2012 года во время встречи с ЛГБТ-активистами в рамках Сиднейского книжного фестиваля, о чём повествует передача на австралийском радио ABC Radio National, Маша декларировала:
«…Институт брака вообще не должен существовать» (бурные аплодисменты и ликование в зале - 06:38…06:48 на аудиозаписи), а далее последовало другое эпатажное заявление:
«У меня трое детей. У этих детей пятеро родителей, плюс/минус» (07:28 на аудиозаписи). Маша при этих словах усмехнулась, видимо, находя забавным сказанное и ожидая поддержки аудитории, но аудитория замерла (!), не зная, как реагировать. Ведущая на 07:46 опомнилась и прерывает Машу: «не могли бы Вы об этом поподробнее, мы несколько смущены относительно пяти родителей (we`re a little bit confused about five parents)».
Вывод: если даже такая подготовленная аудитория оказалась смущённой, что тогда говорить о нас, бывших «совках». Но не будем уводить разговор слишком в сторону и говорить про то, что Ф. Бондарчук наезжает на традиционные семейные ценности. Просто сделаем в памяти зарубку. Ведь признался же Ф. Бондарчук в одном из своих интервью, что сценарий рассчитывался на разные целевые аудитории.
Тема иной любви и иной иерархии ценностей
1. Теме любви между мужчиной и женщиной в фильме уделено первостепенное внимание. Нам показывают развития двух любовных романов: между пятью бойцами и Катей и между немецким капитаном Канон и девушкой Машей. Безусловно, девушка Катя тронула сердца всех бойцов, в том числе "снайпера" Чванова - вспомним, как просветлело его лицо, когда Катя произнесла своё имя. Но у Чванов свой "роман" с Катей - он должен соблазнить ее метафизически, что он и делает в сцене убийства немца на "водопое". У остальных бойцов любовь к Кате обычная, человеческая - они хотят простого личного счастья. И это прекрасно - ведь такая любовь является для нас одной из духовных ценностей. Но они до того предались этому чувству, что командир Громов высказал Кате сомнения в их бойцовском духе: "Тебя убьют - они сломаются". Теперь внимание! Здесь ключевой момент – как командир оценит такое изменение (назовём это пока так) духа своих бойцов, какой пример отношения к сложившемуся положению вещей он выскажет. Но командир никак не корит своих бойцов за то, что они попали в положение возможного слома, т.е. предательства воинского долга. Умолчание с его стороны равносильно оправданию, это пример толерантного отношения. Поскольку этот любовный роман показан в исключительно целомудренном светлом духе, то у нас, по замыслу авторов фильма, не должно возникнуть никаких сомнений в их праве на такую «высокую любовь», которая оправдывает их возможное пренебрежение воинским долгом. Но у нас, как всегда в подобных сценах фильма "Сталинград" Ф. Бондарчука, возникают сомнения - "и все бы хорошо, да что-то не хорошо". А нехорошо то, что здесь переворачивается с ног на голову наша иерархия ценностей. В фильме провозглашается приоритет личных чувств над общественным долгом. У нас общее выше личного. У нас воинский долг и любовь к Отечеству выше личной любви:
И пока его не убил,
Помолчи о своей любви,
Замечают ли эту подмену молодые русские зрители? Ведь так приятно и комфортно воспользоваться иной иерархией ценностей и оправдаться в пренебрежении общим долгом через личные обстоятельства и романтические чувства, и при этом перед людьми как бы и не стыдно – ведь иная русскость и иная мораль толерантно допускают такое поведение.
2. Рассмотрим еще один аспект этой романтический истории – какой характер имеет процесс развития такой «любви». В самом её начале у наших бойцов нет никаких признаков слабости духа, но в процессе развития романа «любовь» к девушке как бы вытесняет их воинский дух, бойцы переходят в новое качество - ненадежных бойцов. Т.е. они вроде ещё крепки, но при определённых обстоятельствах могут сломаться. Но это никак не соотносится с нашим традиционным представлением о любви как о возвышающем чувстве, о переходе человека в такое состояние, когда его духовность укрепляется, когда он и помыслить не может о совершении недостойного поступка, т.к. знает - если предаст свой долг перед Родиной, то потеряет любовь, честь, достоинство, девушка отвернётся от него, будет презирать. И даже если его любимая погибает, то влюбленный продолжает соизмерять поступки со своим долгом чести перед любовью, т.к. любимая как бы продолжает быть незримо рядом и смотреть на него. И настоящий, наш командир, зная про такую высокую в истинном смысле любовь, всегда будет уверен в своих бойцах и никогда не выскажет сомнений в отношении их бойцовского духа. Что касается фильма, то здесь командир Громов не только не сомневается в их праве на иную любовь, но и не высказывает удивления парадоксальным результатом этой «любви». Показав любовь как процесс нисхождения человека, вырождения его духа и представив это как процесс естественный, идеологи фильма совершили еще один гнусный подлог наших традиционных ценностей. Это иная любовь и означает она угрозу цивилизационного перелома. А в облике командира Громова мы ещё раз увидели тень Чужого.
3. Давайте рассмотрим теперь любовный роман немецкого офицера и немецкой "подстилки". В начале их романа Маша была нам явлена в сломленном, растерянном состоянии. Стоит обратить внимание, что ангел-хранитель Катя остается чистой и несломленной даже после того, как её немцы трогали, а падшая впоследствии Маша ещё до того, как её тронули, была порочной и сломленной. Дело не в том, тронуто ли тело, а в сохранении храма души. В этом сломленном состоянии Маша и была изнасилована своим "любимым". Капитан Кан в этой сцене надругался над ее телом, но в духовном плане она не была ещё падшей. Маша не оказала сопротивления, но можно её оправдать нахождением в состоянии шока. А вот в сцене, когда Маша садится на гусеничный мотоцикл капитана Кана, она совершает свое метафизическое падение - предаёт свой народ, соблазнившись "любовью". А ведь могла бы при всех плюнуть в рожу этому гаду и остаться среди угоняемых в рабство, чтобы сохранить человеческую честь и разделить судьбу своего народа. Ведь в нашей системе ценностей честь выше спасения ценой предательства. Мы опять видим, что "любовь" Маши не является любовью в традиционном для нас значении. Развитие её "любви" привело к нравственному падению. Настоящая любовь возвышает, облагораживает, вдохновляет, окрыляет... Иная любовь опускает...
4. А что же капитан Кан? Возвысила ли любовь его душу, очистила ли от фашистской мороки? Ведь мог он очнуться и спросить себя, прусского аристократа: "А что я тут делаю на берегах Волги, за что этих русских убиваю, они же оказались не низшей расой недочеловеков, а такими же, как мы или французы?". Но ничего этого не происходит. Сначала из-за "любви" он лишается офицерской и аристократической чести, изнасиловав несчастную Машу. Он признается сам себе, что стал зверем, но по своей фашистской сущности вину за это грехопадение перекладывает на Машу. Далее, вместо выполнения боевых задач, он начинает проводить время с Машей. Капитан перестает контролировать себя, чувства оказываются важнее службы, он фактически изменяет своему долгу и совершает своё нравственное падение, что вскоре приводит его к гибели. Но опять авторская оценка не совпадает с нашей – у них пренебрежение воинским долгом оправдывается «высокой любовью», личное опять выше общего, капитан Кан предстаёт в фильме как романтический герой, благородный рыцарь, старающегося защитить даму своего сердца любой ценой.
5. В связи с рассмотренными романами очень уместна важная мысль Александра Щербина о том, что герои лучших военных произведений проходили «определённый путь духовного становления». А что мы видим в фильме «Сталинград»? Был ли путь духовного становления для Никифорова? Сложный вопрос. С одной стороны, есть Никифоров «за кадром», который стал таким жестоким после прохождения нашего фильтрационного лагеря. Т.е. не зверства фашистов, а «бездушность» нашей Системы является причиной его жестокости. В этом смысле он прошёл некий пусть духовного перерождения и, по неким тонким признакам (например, Никифоров расположен на рекламном постере к нам спиной, как и демон Чванов), авторы фильма осуждают его «закадровое» перерождение. Есть ещё один скрытый смысл, связанный с Никифоровым – он артист, тенор, вырядился во фрак, при этом жесток - нам как бы исподволь нашёптывают: «поскреби фрак русского тенора – обнаружишь под ним зверя». С другой стороны, Никифоров «на экране» ведёт себя неизменно геройски. Взвесив всё сказанное, мы не согласимся с авторской оценкой Никифорова. А вот герои любовных романов, как мы показали выше, прошли путь духовного вырождения – это, конечно, наша оценка, авторы фильма и незримо присутствующий Чужой соблазняют нас иной системой ценностей.
По поводу Кати - её любовь никак не выражена и не проявлена, есть только результат - сотрудник МЧС Астахов. Но эта целомудренность и неизменность нам понятна – ведь она же ангел-хранитель дома и бойцов, ангелы не меняются.
Итак, подведём итоги. В системе ценностей иной русскости иная любовь запускает как бы естественный процесс становления приоритета личного над общим и подлежит не только оправданию, но и одобрению. В нашей системе ценностей иная любовь ведёт к вырождению и слому духа и подлежит осуждению, у нас общее выше личного.
Помните причту о слепых мудрецах и слоне? Один погладил бок слона и сказал, что это стена. Другой, ощупав бивень, заявил, что это копьё. Третьему достался хобот и он закричал, что это змея! Ну и так далее.
А где же место в этой притче для «слепых мудрецов», создавших фильм «Сталинград»? Как вы уже догадываетесь, они все расположились в заднице у слона, откуда они пытаются всеми органами своих чувств осознать, что же происходит вокруг. Это метод исследования реальности под названием «через задницу». Он порождает иную реальность, в которой принцип целостности и соразмерности нарушен, маргинальное и девиантное становится типовым. Если вы в этой «реальности» попросите воды, вам подадут в красивом хрустальном бокале слив из унитаза, хвалясь: "У нас лучшие бокалы - с золотой каймой и сверкающими гранями!".
Мы будем исследовать, каковы последствия применения метода «через задницу» в фильме «Сталинград» Ф. Бондарчука.
Глумление над советскими моряками-защитниками Сталинграда
«Типовой» советский моряк в фильме «Сталинград» Ф. Бондарчука, изображаемый методом «через задницу» – это лопоухий «моряк», мародёр с повадками анархиста образца 1917 года, шкура и трусливый шакал. Внешность «моряка» отталкивающая: нарочито лопоухий, выражении лица уголовное, блатное. Есть в фильме и другой моряк – старшина Краснов, но он всё время в тени, никак себя не проявляет, помимо этого, создатели фильма вывели его из числа «пяти отцов», тем самым неким образом его унизив. Поэтому у зрителя образ типового моряка складывается на основании восприятия облика лопоухого «моряка». Представляется, что идеологи фильма просто ненавидят настоящих советских моряков и вымещают в этом фильме свою злобу. Ещё один штрих к их ненависти: «лопоухий» по толковому словарю Ожегова - «глупый, нескладный, нерасторопный». Это особый знак в образе «моряка» - этакая мелкая пакость, насмешка над настоящими моряками – ведь моряки по праву гордятся своей лихостью, это бравые ребята, ловкие, сильные и смышлёные.
Моряки сыграли выдающуюся роль в обороне Сталинграда. В части Сталинградского фронта были включены морские бригады из оставленного Севастополя, Керчи и Крыма. В составе морских бригад воевали моряки Каспийского флота и Волжской военной флотилии, также десятки тысяч моряков прибыло на Сталинградский фронт с Тихоокеанского флота и Амурской флотилии. «В самые напряженные периоды Великой Отечественной войны Военно-Морской Флот передал в Красную Армию около 400 тыс. человек, в том числе: в 1941 г. — 146899, в 1942 г. — 188976, за первые пять месяцев 1943 г. — 54 100 человек. В 1942 г. моряки, посланные воевать на суше, в основном дрались под Сталинградом. В тот год вновь формируемые дивизии и бригады, в которых было много моряков, не получали наименования морских. Многие моряки в составе маршевых рот и батальонов пополняли стрелковые соединения и части, понесшие потери в боях» (источник).
Для нас образ советского моряка – это герои гениальной картины «Оборона Севастополя» Александра Дейнеки. Мы также знаем про подвиги советских моряков в Сталинграде. Когда в сражениях за Мамаев курган моряки в чёрных бушлатах поднимались в атаку бесстрашной чёрной волной, это наводило ужас на немцев. В том числе в их память скульптор Евгений Вучетич изваял бессмертный памятник «Стоять насмерть!». Но особый символ самоотверженности моряка – это атака в одних тельняшках. Бывший начальник штаба 2-й гвардейской армии Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов вспоминал:
«Я неоднократно бывал в жарких боях, а такого еще не видел. Особенно героически действовали моряки-тихоокеанцы. Многие из них скинули бушлаты и в одних тельняшках с гранатами в руках бросались на фашистские танки».
«Много подвигов совершили морские пехотинцы в боях за Сталинград. Краснофлотец Илья Каплунов — бронебойщик 260-го стрелкового полка 86-й стрелковой дивизии (в составе этой дивизии было около 4 тыс. моряков) подбил в одном бою 5 немецких танков. Осколком снаряда ему оторвало ногу, но и умирая, он продолжал вести огонь из противотанкового ружья и подбил еще три танка. После этого, получив ранение в руку, он подбил девятый танк. За этот подвиг матросу И. М. Каплунову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза» (источник).
А вот как сами немцы писали о тех боях - из писем немецкого солдата Эриха Отта, ноябрь 1942 года:
«Мы надеялись, что до Рождества вернемся в Германию, что Сталинград в наших руках. Какое великое заблуждение! Этот город превратил нас в толпу бесчувственных мертвецов! Сталинград — это ад! Русские не похожи на людей, они сделаны из железа, они не знают усталости, не ведают страха. Матросы, на лютом морозе, идут в атаку в тельняшках. Физически и духовно один русский солдат сильнее целой нашей роты…»
Глумление над советскими снайперами и снайперским движением защитников Сталинграда
«Типовым» снайпером в фильме «Сталинград» Ф. Бондарчука с подачи всё того же метода «через задницу» оказывается мародёр Чванов – демон, моральный урод, «грязный рот», человек-ящерица. До многих зрителей как-то не сразу доходит, что «снайпер» Чванов, находясь несколько дней на передовой, не смог подстрелить ни одного гада-фашиста - он убил только падшую девушку Машу. В целом ряде сцен он водит прицелом по немецким позициям, рассматривая то пулемётчика в пулемётном гнезде, то немцев около подбитой самоходки, но ни разу не стреляет. Особую роль в глумлении над снайперами идеологи фильма «Сталинград» доверили его «грязному рту». Издевательским изыском «украшено» несколько эпизодов. В момент рассматривания немецких позиций звучит его разговор нараспев сам с собой: «Никто от Чванова не уйдёт, ничто от Чванова не скроется». В другом эпизоде он напевает: «Эй, бей винтовка, метко, ловко...», пытаясь навести порчу на хорошую песню «Винтовка», послушайте её. Но самый гнусный эпизод – это когда «снайпер» Чванов обращается к Кате:
«Стрелять учиться будем? ... Не расхотела?». Затем следует оскорбительный и пошлый выпад: «Раз хотела, два хотела, три хотела, твого тела. Ты же тут при немцах была, а ничего не рассказываешь...».
Фраза «Стрелять учиться будем?» из «грязного рта» Чванова в контексте пошлости дальнейшего монолога звучит оскорбительно для снайперского движения, в котором большую роль играло именно обучение умелыми снайперами других бойцов по инициативе «снизу», без приказов, на дружеской основе. В том числе из-за энтузиазма самих бойцов снайперское движение приняло небывалый размах, его, конечно, поддержало командование. В приказе командующего Сталинградским фронтом от 29 октября 1942 года "О развитии снайперского движения и использовании снайперов в борьбе с врагом", в частности, говорилось:
1. Во всех частях создать команды снайперов и организовать их подготовку в ходе боев.
2. В каждом взводе иметь не менее 2-3 снайперов.
3. Действия снайперов широко популяризировать, всяческие успехи в бою всемерно поощрять. (источник)
Самым успешным снайпером в Сталинграде был моряк-тихоокеанец из 62-ой армии Василий Зайцев, который уничтожил 225 немецких солдат и офицеров, среди них 11 снайперов, в т.ч. специально присланного из Германии асса для охоты на Зайцева - начальника школы снайперов в Цоссене, штандартенфюрера СС Гейнца Торвальда. Во многих воспоминаниях отмечено, что среди моряков 62-ой армии во время Сталинградской битвы развернулось настоящее снайперское движение, на их счету шесть тысяч немцев, а всего в Сталинграде снайперами было убито десять тысяч фашистов. Это выдающийся вклад в нашу победу – ведь они не поваров немецких «клали» на «водопое», они подстерегали офицеров, связистов, наводчиков, артиллеристов, танкистов, пулемётчиков – т.е. уничтожали командование, нарушали системы коммуникации, выводили из строя солдат со специальной технической подготовкой.
Василий Зайцев и другие снайперы выработали специальную тактику, которая широко распространялась в войсках, благодаря чему наши снайперы оказались столь успешными. Например, для особо опасных ситуаций было установлено правило «одна позиция – один выстрел». «В поисках огневых позиций Василий стал уходить от переднего края в глубину нашего расположения, удаляясь от немецких снайперов на дистанцию до 1000 метров. Немцам было уже труднее обнаружить советского стрелка. Бороться с немецкими снайперами в одиночку становилось все труднее. Тогда возникла мысль об организации группы снайперов. Василий Зайцев ходил в роты, подолгу беседовал с бойцами, отбирая людей в снайперскую группу. Отобрал 30 человек. Учеба шла тут же, недалеко от переднего края» (источник). Такие группы снайперов стали также вводить в штурмовые отряды.
Приведём цитату из последнего письма немецкого солдата Эриха Отта, датированного 4 января 1943 года:
«Русские снайперы и бронебойщики - несомненно ученики Бога. Они подстерегают нас и днем и ночью, и не промахиваются. 58 дней мы штурмовали один-единственный дом. Напрасно штурмовали... Никто из нас не вернётся в Германию, если только не произойдёт чудо. А в чудеса я больше не верю. Время перешло на сторону русских».
Глумление над советскими подростками и девушками
«Типовой» советский подросток в фильме «Сталинград» под воздействием известного нам метода при виде немецкого офицера вытягивается в фашистском приветствии «Хайл Гитлер!». «Типовая» советская девушка в оккупации отдаётся без сопротивления немецкому офицеру, а потом в него вроде как влюбляется.
Очень многих зрителей такое кощунственное изображение сталинградских подростков и девушек оскорбило лично. Ведь мы видим в подростках и девушках из фильма своих отцов, дедов, прадедов. Мы знаем, как они трудились на производствах вместо взрослых, помогали раненым, готовили на кухне еду для бойцов, были связистами, разведчиками, принимали участие в боевых действиях. Множество подростков и девушек погибло от пыток фашистов, было расстреляно и повешено. Ниже мы приводим некоторые воспоминания о таких сталинградцах.
«Когда начались бои на подступах к городу, сталинградскому пареньку Саше Филиппову шел 17-й год. Он пришел в Ворошиловский РК ВЛКСМ и подал заявление: "Мне 17 лет (он прибавил себе год). Прошу райком комсомола направить меня в ряды Красной Армии на защиту моего города. ...". Из-за возраста ему отказали. Тогда он организовал товарищей на сбор бутылок для зажигательной смеси... Затем перешел линию фронта и связался с воинской частью, ...стал разведчиком и получил кличку "Школьник"... 12 раз Саша переходил линию фронта. В декабре 1942 года Саша и Мария Ускова (из части) при выполнении задания ... были схвачены, их пытали... Перед смертью он успел крикнуть: "Все равно наши придут и перебьют вас, как бешеных собак!" Сашу повесили на дереве недалеко от здания школы (ныне школа № 21)... Именем юного героя-разведчика названа Брянская улица на Дар-горе, на которой он родился и жил. За мужество и героизм Саша Филиппов был награжден орденом Красного Знамени посмертно». (источник)
«Когда началась бомбежка, у Жени Моторина - коренного сталинградца, погибли мать и сестра. Так четырнадцатилетний подросток был вынужден какое-то время находиться вместе с бойцами на передовой. Они пытались эвакуировать его через Волгу, но из-за постоянных бомбежек и обстрелов это не удавалось. Настоящий кошмар Женя испытал, когда во время очередной бомбежки шедший с ним рядом боец закрыл мальчика своим телом. В итоге солдата буквально изорвало осколками, но Моторин остался жив.... Неподалеку лежал автомат, схватив который Женя услышал винтовочные выстрелы и длительные автоматные очереди. В доме напротив шел бой. Через минуту, по спинам заходивших в тыл нашим солдатам немцев ударила продолжительная автоматная очередь. Спасший воинов Женя стал с тех пор сыном полка. Солдаты и офицеры позднее называли парня «сталинградским Гаврошем». А на гимнастерке юного защитника появлялись медали: «За отвагу», «За боевые заслуги». (источник)
Вспоминает Бесчаснова (Радыно) Людмила Владимировна:
«Враг подошел к Дону, и до Сталинграда оставались десятки километров. Взрослым пройти рубеж ...было сложно...Командование попробовало послать ребят в разведку. В детприемнике отобрали шестерых ребят. Шесть дней нас готовили для разведки. По альбомам знакомились с техникой врага, обмундированием, знаками различия, условными обозначениями на машинах, как быстро сосчитать количество солдат в колонне (по 4 человека в ряд – рядов – взвод, 4 взвода – рота и т.п.). Еще большая ценность, если бы удалось случайно посмотреть в солдатской или офицерской книжке цифры на 1 и 2 страницах, и все это держать в памяти... Конечно, немцы не спешили показывать свои документы. Но иногда удавалось расположить немцев к себе и попросить показать фотографии фрау и киндер, а это слабость всех фронтовиков. Фотографии хранились в карманах френчей, где рядом лежали и книжки. Конечно, не все разрешали даже открыть книжку, но иногда все же удавалось. При переходе линии фронта не всегда было очень гладко. И ловили, нас и допрашивали». (источник)
Глумление над символом голода блокадного Ленинграда
Пропагандисты иных ценностей не стали замыкать себя в рамках лжи о Сталинградской битве и решили также устроить цирк с одним из символов голода блокадного Ленинграда. Помните сцену с горластой женщиной, которая, как торговка с одесского «Привоза», скандалит с бойцами по поводу того, что ей надо пройти в оккупированную часть города? Она несёт в руках две корзины, которые оказались полные чёрной земли (на Волге, для справки, берега песчаные и глинистые). И вот эта женщина объясняет, что баржу с зерном разбомбили и они носят с берега землю с песком и таким образом горелое зерно добывают. Здесь хочется остановиться и сказать несколько слов по поводу лживости этого эпизода, где создатели фильма потешаются над чёрной землёй в корзинах, которая для нас символизирует смертельный голод в блокаду Ленинграда. Речь идёт о драматической истории, связанной с Бадаевскими складами в Ленинграде, которые фашисты разбомбили 8 и 10 сентября 1941 года. На сгоревших складах находилось 3 тыс. тонн муки и 2,5 тыс. тонн сахара. Расплавленный сахар пропитал вокруг всю землю. До 1 тыс. тонн горелой муки и до 900 тонн горелого сахара в дальнейшем были переработаны на пищевых предприятиях. Вот как об этом пишут А. Адамович и Д. Гранин в своей книге-памяти «Блокадная книга»:
«Знаменитый это сахар, растопленный огнём, залитый водой пожарных брандспойтов, смешанный с землёй, песком, - о нём столько нам рассказывали! – вот его-то извлекли десятки тонн. Это глыбы чёрной сладкой земли; их Беззубов придумал промывать сверху водой и перерабатывать на кондитерской фабрике. До войны он работал главным инженером этой фабрики. Из чёрного этого творога, который долго ещё продолжали копать ленинградцы на горелом пустыре, стали производить леденцовую карамель» (А. Адамович и Л. Гранин. Блокадная книга, Лениздат, 2013 г, стр. 52).
Возможно, этот «чёрный творог» спас в блокадном Ленинграде от голодной смерти десятки тысяч жизней, поэтому это святыня для выживших. Они, будучи обессиленными в дни блокады, передвигаясь, как тени, тащили на саночках из последних сил свои корзины со спасительными глыбами чёрной сладкой землёй. Когда скандальная бойкая женщина, размахивая двумя корзинами земли в руках, начинает качать свои права перед бойцами – видно, что она далека от голодного обморока. А ведь корзина с землёй – это знак смертельного голода, безысходности, безнадёжности найти более пригодную пищу. Сочетание несочетаемого в отношение святынь – это есть один из приёмов глумливой насмешки.
Что касается правдоподобности такого эпизода в Сталинграде – ни в одном из воспоминаний сталинградцев не говорится о земле с песком, которую носили, чтобы потом искать в ней зёрна. Зато есть множество воспоминаний о том, что горелое и полугорелое зерно собирали на элеваторе – без песка и земли:
«Особенно мучил голод. Жили тем, что за несколько выходов на элеватор удавалось мне принести немного полугорелого зерна. Зная, что его могут у нас отнять немцы, зарыли его перед окном, под кустом дикой розы. Расходовали свой запас мы сверхэкономно, лишь бы не умереть с голода. Но и этой еды нас фашисты иногда лишали. Бывало, заходят, и заставляют мать вынуть чугунок из печи. Затем требуют, чтобы она чуть-чуть на их глазах попробовала: видно боялись, чтобы не отравили…» (И.Д. Чепрасов) (источник).
Ложь умолчанием – это введение в заблуждение через сокрытие существенных сведений. Исследуемый нами фильм и есть тот самый случай – всё наиболее существенное о Сталинградской битве осталось за кадром или утаено. Такое деяние можно квалифицировать как кражу смыслов со взломом – под взломом понимается неправомерное использование сакрального имени «Сталинград», которое авторами фильма используется как отмычка к нашей душе. В данной части мы раскроем хотя бы в первом приближении наиболее существенные смыслы, связанные со Сталинградской битвой.
Масштаб Сталинградской битвы
1. В фильме «Сталинград» Ф. Бондарчука скрыт масштаб Сталинградской битвы, как будто наши молодые все как один знают историю и даже краткиё очерк основных вех этой битвы был бы для них избыточен. Восполним этот пробел:
«Победа советских войск над немецко-фашистскими войсками под Сталинградом - одна из наиболее славных страниц летописи Великой Отечественной войны. 200 дней и ночей - с 17 июля 1942 года до 2 февраля 1943 года - продолжалась Сталинградская битва при непрерывно возрастающем напряжении сил обеих сторон. В течение первых четырех месяцев шли упорные оборонительные бои, сначала в большой излучине Дона, а затем на подступах к Сталинграду и в самом городе. За этот период советские войска измотали рвавшуюся к Волге немецко-фашистскую группировку и вынудили ее перейти к обороне. В последующие два с половиной месяца Красная Армия, перейдя в контрнаступление, разгромила войска противника северо-западнее и южнее Сталинграда, окружила и ликвидировала 300-тысячную группировку немецко-фашистских войск.
Сталинградская битва – решающее сражение всей Второй мировой войны, в котором советские войска одержали крупнейшую победу. Эта битва ознаменовала начало коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны и Второй мировой войны в целом. Закончилось победное наступление немецко-фашистских войск и началось их изгнание с территории Советского Союза.
Сталинградская битва по продолжительности и ожесточенности боев, по количеству участвовавших людей и боевой техники превзошла на тот момент все сражения мировой истории. Она развернулась на огромной территории в 100 тысяч квадратных километров. На отдельных этапах с обеих сторон в ней участвовало свыше 2 миллионов человек, до 2 тысяч танков, более 2 тысяч самолетов, до 26 тысяч орудий. По результатам эта битва также превзошла все предшествовавшие. Под Сталинградом советские войска разгромили пять армий: две немецкие, две румынские и одну итальянскую. Немецко-фашистские войска потеряли убитыми, ранеными, плененными более 800 тысяч солдат и офицеров, а также большое количество боевой техники, оружия и снаряжения.
Сражение за Сталинград принято подразделять на два неразрывно связанных периода: оборонительный (с 17 июля по 18 ноября 1942 года) и наступательный (с 19 ноября 1942 года по 2 февраля 1943 года)» (источник).
Обратите внимание – герои фильма гибнут 16 ноября, на следующий день после дня рождения Кати. А буквально через три дня, 19 ноября 1942 года, началась наша разгромная наступательная операция:
«В 7 часов 20 минут была подана команда: «Сирена», которая ознаменовала мощнейшую артподготовку. 3500 реактивных установок «катюша», орудий, минометов начали громить оборону немецко-фашистских войск. Один час велся огонь на разрушение и двадцать минут – на подавление. Сокрушительный огонь нанес противнику тяжелый урон и произвел на него устрашающее воздействие» (источник).
А ещё буквально через четыре дня после начала нашего наступления кольцо окружения вокруг 6-ой полевой армии под командованием Ф. Паулюса замкнулось, в «котле» оказалось более 300 тысяч фашистов. В итоге была уничтожена элитная армий фашистской Германии, увенчанная победами над французами, поляками, английским экспедиционным корпусом под Дюнкерком:
«Немецко-фашистские войска прилагали отчаянные усилия, чтобы не дать сомкнуться гигантским клещам двух советских фронтов. Они перебросили в район города Калач 24-ю и 16-ю танковые дивизии. Но и это не спасло положение. В 16 часов 23 ноября части 4-го танкового корпуса Юго-Западного фронта, окончательно сломив сопротивление немецко-фашистских войск, соединились в районе хутора Советский с частями 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта. На пятые сутки после начала контрнаступления замкнулось кольцо оперативного окружения вокруг сталинградской группировки вермахта» (источник).
Но зрители даже не догадываются, какие великие события последуют буквально через несколько дней. Для нас привычными кадрами разгрома армии Паулюса являются замёрзшие зимой в снегах немецкие «вояки», но началось-то всё в последние дни ноября 1942 года. Нам ничего этого не разъяснили и не показали.
2. Мы хотим обратить внимание на один факт величайшей важности, который обычно остаётся вне поля зрения и не обсуждается. Речь идёт о масштаб противостоящих ресурсов в той войне. Почему говорят, что мы воевали с Германией? Иногда ещё говорят – с Третьим Рейхом. Но мы воевали с объединённой Европой. Сытые, квалифицированные рабочие, инженеры, учёные из Франции, Чехии, Швеции, Голландии, Дании, Финляндии, Румынии , Италии, Болгарии, Бельгии, Хорватии трудились в поте лица, производя оружие для фашистов. А у нас старики, женщины и дети – что, сытые?! Квалифицированные?! Ну старики-то были квалифицированные, но дети, женщины?! А ведь одолели.
Возьмём Швецию. Думаете, она в «нейтралитете»? Вот свидетельство её вовлечения в военно-промышленный комплекс 3-го Рейха: «При этом состояние т.н. «невмешательства» можно назвать лишь условным, благодаря посреднической деятельности шведского руководства в период вооруженных конфликтов, а именно – заключение с фашистской Германией ряда торгово-экономических договоров на поставку промышленного сырья и готовой продукции для нужд войны: железной руды, шарикоподшипников, электрооборудования, инструментов, целлюлозы, а в отдельных случаях, даже вооружения и техники» (источник).
Вот пример Дании: «В соответствии с договором о торгово-экономическом сотрудничестве и клиринге, подписанным правительством Дании, экспорт товаров в Англию был запрещён, а поставки товаров в Германию производились в кредит, погашение которого предусматривалось после окончания войны. Экономика страны была полностью переориентирована на Германию, куда практически полностью продавались продукция сельского хозяйства и уголь» (источник).
Бельгия - 500 тысяч бельгийских рабочих, угнанных в Германию (думаю, не самой плохой квалификации), работали против нас и на победу фашистов: «В марте 1942 года оккупационные власти ввели принудительные работы, с ноября 1942 года началась отправка бельгийских рабочих на работы в Германию. Эти мероприятия вызвали рост антинемецких настроений в Бельгии. В феврале 1943 года на принудительные работы в Германию отправили ещё 31 тыс. бельгийцев. В общей сложности, до освобождения Бельгии на принудительные работы в Германию было отправлено 500 тыс. жителей Бельгии (220 тыс. из них составляли военнопленные бельгийской армии и граждане Бельгии» (источник).
И так далее.
3. Где была линия фронта накануне нашего решающего наступления? Исходя из фильма, немцы держат оборону на правом берегу Волги, а русские атакуют с левого, форсируя по переправам. Но ведь это совсем не так! Наши войска упёрлись спиной в правый берег Волги и далее – «Ни шагу назад!». Вы слышали про жесточайшее сражение за Мамаев курган? Он ведь расположен на правом берегу Волги. Порой от наших позиций до правого берега Волги было 300 м, но наши войска стояли! Посмотрите на карту Сталинградской битвы – она замечательно проясняет настоящее положение дел.
4. Масштаб Сталинградской битвы и её значения для разгрома фашизма было таково, что в Европе тысячи населённых пунктов, улиц, площадей, кинотеатров и т.д. было названо в честь Сталинграда. Эта великая оценка европейских народов – мы должны об этом помнить
«В честь победы советских войск под Сталинградом в разных европейских городах множество улиц, скверов, проспектов носят героическое название «Сталинград». Так, в Париже имя «Сталинград» носят площадь, бульвар и станция метро, в Лионе - антикварный рынок, в Брюсселе - проспект и отель, а в Болонье - центральная улица города. Конечно, за последние 20 лет часть географических объектов, носящих имя Сталинграда, была переименована. Но в большинстве стран Европы берегут память о людях, спасших мир от фашистов. Европейцы, по большей части, не «Иваны, не помнящие родства»: памятники не сносят и названия не меняют. Многие из них, по словам туристов, до сих пор не знают, что город на Волге теперь носит другое имя» (подробнее).
Стратегический смысл Сталинградской битвы
Каков был смысл Сталинградской битвы в стратегическом плане? Почему немцы рвались к Волге? Неужели мечтали о пути в Индию, как об этом романтично поведали создатели фильма устами немецкого капитана Питера Кана? Или, как кто-то у нас думает, мы защищали так яростно Сталинград только из-за того, что город носил имя Сталина? Это чушь. Защита Сталинграда определялась стратегической необходимостью. Во-первых, Сталинград был крупнейшим промышленным и транспортным узлом на юго-востоке страны. Во-вторых, и мы, и немцы хорошо понимали, что Волга – больше, чем река. Это артерия жизни. Волга – транспортный коридор, соединявший промышленные районы СССР с нефтепромыслами Закавказья на Каспийском море, где добывалось более 70% всей нефти страны. Если перерезать эту артерии экономической жизни – 2/3 танков, самолётов и автотранспорта останутся без топлива. Конечно, СССР активно развивал в годы войны нефтедобычу в Поволжье, на Урале, в Казахстане. Но давайте вспомним, что к лету 1942 года мы уже полностью лишились нефтепромыслов на Кавказе (Грознефть), которые или оказались на оккупированной территории, или выведены из строя, а это было 7,5% нефти страны. Так что потеря Волги и Сталинграда, безусловно, влекло бы за собой трагические последствия для судьбы нашей страны.
Эвакуация гражданского населения и количество жертв
Интернет наполнен мифами о том, что население Сталинграда на начало битвы было 900 тысяч, а после разгрома фашистских войск осталось 40 тысяч, т.е. получается, погибло 860 тысяч человек! То, что блогеров не удивляет эта мифическая цифра потерь и они бездумно перепечатывают её, объясняется или безответственностью, или ЕГЭ-образованием, которое не учит соизмерять части целого и вообще применять здравый смысл. Для оценки правдоподобия цифры погибших в 860 тысяч человек давайте сопоставим с данными погибших в блокаду Ленинграда. Количество погибших от блокады оценивается в 900 тысяч человек, длилась она 871 день с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года. Население Ленинграда составило в октябре 1943 года 3 млн 300 тысяч человек (источник). Как зверски бомбили Ленинград и как там свирепствовала смерть от голода, думаю, никому объяснять не надо. В Сталинграде население накануне войны было 400-450 тысяч человек, количество прошедших в эвакуации через Сталинград – 400-450 тысяч человек. Продолжительность боёв в черте города Сталинграда с сентября 1942 года по январь 1943 года – примерно 150 дней. Теперь сами подумайте, насколько может быть правдоподобна цифра потерь в 860 тысяч человек.
Вот реальная оценка населения Сталинграда на сентябрь 1942 года:
«В Сталинграде оставалось около 100 тыс. человек гражданского населения, по разным причинам не эвакуированного за Волгу. Подавляющее большинство населения, оставшегося в городе, стали жить в подвалах и бомбоубежищах» (источник – спасибо блогеру Ирина fish12a).
Надо учесть, что десятки тысяч рабочих Сталинграда пополнили части советских войск. Остальное население было эвакуировано. В Интернете бродят мифы о том, что Сталин, во избежание паники, запретил жителям Сталинграда эвакуироваться через Волгу. Пусть кто-нибудь покажет хоть один документ, с этим связанный. Я же могу опираться на здравый смысл воспоминаний моей мамы:
«Мы жили в Воронеже. В июне 1942 года я окончила школу, мне было 17 лет. Когда немцы подошли к Воронежу, нас 2 июля 1942 года эвакуировали в Сталинград. Было два состава – первый с сотрудниками, второй с членами семей. Ехали долго, прибыли в Сталинград в конце июля или начале августа. Радио через репродуктор передавало сводки с фронта и песни. К середине августа обстановка усложнилась, нас предупредили – будьте готовы к эвакуации. В 20-х числах августа нас в первом составе погрузили на жд паром и переправили под бомбёжкой на левый берег Волги. Второй состав при переправе разбомбили, почти все погибли. Далее мы направились через Саратов в Балашов (в Саратове мост, переправились на правый берег Волги), где я сначала работала курьером, потом машинисткой».
О паромной жд переправе через Волгу и строительстве рокадной жд в 1941-1942 гг. под Сталинградом можно прочитать здесь.
Зверства фашизма. Ковровая бомбардировка Сталинграда 23 августа 1942 года
Как уже не раз было сказано в данном исследовании, в фильме о битве с фашизмом нет образа фашизма в его зверином обличие. Для осознания всей мерзости того, что творили фашисты, советую посмотреть документальный фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм» (1965 год, 20 млн. зрителей). Все ужасы современных триллеров меркнут по сравнению с теми кадрами, которые там можно увидеть. Что касается Сталинградской битвы, то есть одна страница нашей истории, которую из уважение к памяти погибших никак нельзя пролистнуть закадровым намёком, как это сделано в фильме «Сталинград» Ф. Бондарчука. Мы сейчас будем говорить о варварской ковровой бомбардировке Сталинграда 23 августа 1942 года:
«Стоял солнечный тёплый день, один из тех дней в конце лета, которые уже не томят своей жарой, как обычные знойные летние дни, и солнце бросает на землю свои ласковые мягкие лучи, будто прощаясь с летом и поджидая осень, ещё ничем не выказавшую своё приближение. Стоял день 23 августа 1942 года. <…> Было около четырёх часов пополудни, и солнце постепенно склонялось к западу. Внезапно объявили по радио: угроза воздушного нападения продолжается (тревога была объявлена ещё утром). Никто не удивился, потому что часто тревоги проходили без единого выстрела. <…> Вдруг в воздухе послышался многоголосый рокот самолётов и частые дребезжащие выстрелы зениток, а посмотрев в сторону заходящего солнца, я увидел множество медленно идущих самолётов, окружённых разрывами снарядов». Из воспоминаний великого русского филолога, академика Олега Николаевича Трубачева, который 12-ти летним подростком пережил тот страшный день. (источник).
«23 августа 1942 года более 1200 немецких самолетов подвергли варварской бомбардировке Сталинград. Фашистами было совершено почти 2000 самолето-вылетов. 120 немецких стервятника было уничтожено, но город превратился в груды развалин. Гибли мирные жители, уничтожались промышленные предприятия. В этот, поистине трагичный для Сталинграда день, погибло свыше 42 тысяч горожан... Горела не только земля, но и Волга: из разрушенных резервуаров вытекала горящая нефть...». Из воспоминаний фронтовика Анатолия Яковлевича Тютюнникова (источник).
«Во второй половине дня, в 16 часов 18 минут по московскому времени, по приказу гитлеровского командования силами 4-го воздушного флота люфтваффе началась массированная бомбардировка города, вызвавшая колоссальные разрушения. Этот день стал самым трагичным в истории Сталинградской битвы. С 23 августа и в течение последующей недели немецкие бомбардировщики совершали до двух тысяч самолетовылетов в день. Сталинград стал фронтовым городом» (источник).
«Во время Второй мировой войны Сталинград разделил судьбу Дрездена, Токио, Ковентри, Хиросимы и Нагасаки - город подвергся разрушительному налету германской авиации. Налетов было несколько, но самая страшная бомбардировка произошла 23 августа 1942 года. В этот день, по подсчетам историков, самолеты люфтваффе совершили в районе Сталинграда до двух тысяч боевых вылетов». Русская служба BBC (источник).
Бомбардировка Сталинграда по килотоннам сброшенных бомб и своим последствиям превосходит бомбардировку Дрездена 13 февраля 1945 года, совершённую английскими и американскими военно-воздушными силами. На Дрезден было сброшено 4, 5 тысячи тонн бомб, жертвы - не менее 25 тысяч жителей. При налёте на Сталинград 4-ый воздушный флот люфтваффе, в составе которого были пикирующие фронтовые бомбардировщики Юнкерс Ju 88 (2 тонны бомб) и бомбардировщики Хейнкель-111 H-16 (3 тонны бомб), выполнил порядка 2 тысяч самолёто-вылетов, соответственно, мы можем оценить массу сброшенных на Сталинград бомб как не менее 5 тысяч тонн. Количество погибших в Сталинграде – 42 тысячи человек. Исходя из этого мы можем сослаться на нижеследующее описание бомбардировки Дрездена, чтобы представить себе, как это было в Сталинграде.
«Бомбардировки осуществлялись по принятым в то время методам: сначала сбрасывались фугасные бомбы, чтобы разрушить крыши и обнажить деревянные конструкции зданий, затем — зажигательные бомбы, и снова — фугасные для затруднения работы противопожарных служб. В результате бомбардировок образовался огненный смерч, температура в котором достигала 1500 C» (источник).
«Огненный смерч — атмосферное явление, образующееся, когда возникшие разрозненные очаги пожаров объединяются в один. Воздух над ним нагревается, его плотность уменьшается и он поднимается вверх. Снизу на его место поступают холодные массы воздуха с периферии. Прибывший воздух тоже нагревается. Подсос кислорода действует как кузнечные мехи. Образуются устойчивые центростремительные направленные потоки, ввинчивающиеся по спирали от земли на высоту до пяти километров. Возникает эффект дымовой трубы. Напор горячего воздуха достигает ураганных скоростей. Температура поднимается до 1000 С. Все горит или плавится. При этом всё, что находится рядом, «всасывается» в огонь. И так до тех пор, пока не сгорит всё, что может гореть» (источник).
Итак, Сталинград в результате применения новейших военных технологий того времени подвергся огненному смерчу наряду с городами Дрезден, Токио и Хиросима. Степень разрушений и жертв при этом сопоставима по своим последствиям с американскими атомными бомбардировками городов Хиросима и Нагасаки. Это ли не величайшая трагедия нашей страны, которую можно было бы выразить всеми современными средствами кинематографа со всякими там эффектами присутствия! Однако постеснялись создатели фильма «Сталинград» затронуть эту тему.
В фильме «Сталинград» Ф. Бондарчука нет образа Сталинградской битвы. Это как если бы снять фильм «Свадьба Питера и Маши», в котором ни разу не показать ни жениха Питера, ни невесту Машу. А что же есть? Грязные мифы, пропаганда иных ценностей и иной русскости, глумление над армией и народом, чернуха на фоне «политкорректности», ляпы на фоне эпической музыки, ну и самое главное для некоторой части публики - эффекты 3D IMAX и slo-mo. Перефразируя известную поговорку, авторы фильма выплеснули ребёнка, а грязную воду в гламурной ванне оставили. Все их оправдания нам скучны, т.к. мы им не верим - понятно, что здесь цинично использовалось сакральное имя «Сталинград» как рекламный бренд и люди идут на это имя, ожидая увидеть правду о Сталинграде. Авторы фильма эту правду частью извратили, частью скрыли, т.к. их мера достоинства фильма – это успех в виде кассовых сборов. У нас же своя мера – этот фильм но нашим оценкам достоин быть назван подрывным, предательским, поджигающим фитиль с бомбой под крепостью нашей русскости и впускающий туда Чужого.
В фильме «Сталинград» подняты на новый уровень степень грязной мифологизации истории и извращения наших традиционных ценностей. Чего стоит одно только оправдание эвтаназии, а ещё есть «зверство» в сцене убийства немца на «водопое», глумливые образы «моряка» и «снайпера» и т.п. Это уже не просто «зверство кровавого» НКВД, а «зверство» советских войск вообще, т.е. речь идёт о дикости и звероподобности всего русского народа. Нас подводят к выводу – что-то в социокультурном ядре русского народа не то, нам надо покаяться, стать как бы «общечеловеческими» и поменять это ядро через цивилизационный перелом, придя таким образом в иной русскости.
Вы слышали про понятие превращённой формы? Выражаясь простым языком, это когда форма начинает пожирать своё содержание – например, министерство образования занимается не развитием образования, а его уничтожением. Так и здесь - фильм «Сталинград» Ф. Бондарчука не раскрывает смыслы Сталинградской битвы, а пожирает эти смыслы. Интересно как-то измерить степень инверсности фильма. Рассмотренные нами сомнительные сцены имеют общую продолжительность 655 сек или около 11 мин. Сам фильм (без титров) имеет длительность 1 час 58 мин, таким образом эти сцены занимают при просмотре картины только 9,2% экранного времени, а остальные 90,8% - вполне обыденное зрелище, но в соизмерении с общим масштабом и настоящим смыслом Сталинградской битвы это просто слизь. Вырезать нечистые сцены из фильма – это как вырвать ядовитый зуб из пасти змеи, но что тогда останется? Вы помните замечательный образ исторгающейся нечисти в фильме «Зелёная миля»? Там моральный урод Перси Уэтмор, после того как чёрнокожий праведник Джон Коффи извлёк из него нечисть, стал просто слизью, недочеловеком. Так и фильм «Сталинград» Ф. Бондарчука в своей сущности – просто слизь в гламурной оболочке 3D IMAX, заправленная нечистью Чужого.
Их имен благородных мы здесь перечислить не сможем.
Так их много под вечной охраной гранита.
Но знай, внимающий этим камням,
Никто не забыт и ничто не забыто.
(Из надписи на гранитной стеле Пискаревского мемориального кладбища)
Жди меня
К. Симонов, 1941 год
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, —
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Если дорог тебе твой дом...
К. Симонов, июль 1942 года
Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был,
Под бревенчатым потолком,
Где ты, в люльке качаясь, плыл;
Если дороги в доме том
Тебе стены, печь и углы,
Дедом, прадедом и отцом
В нём исхоженные полы;
Если мил тебе бедный сад
С майским цветом, с жужжаньем пчёл
И под липой сто лет назад
В землю вкопанный дедом стол;
Если ты не хочешь, чтоб пол
В твоём доме фашист топтал,
Чтоб он сел за дедовский стол
И деревья в саду сломал…
Если мать тебе дорога —
Тебя выкормившая грудь,
Где давно уже нет молока,
Только можно щекой прильнуть;
Если вынести нету сил,
Чтоб фашист, к ней постоем став,
По щекам морщинистым бил,
Косы на руку намотав;
Чтобы те же руки её,
Что несли тебя в колыбель,
Мыли гаду его бельё
И стелили ему постель…
Если ты отца не забыл,
Что качал тебя на руках,
Что хорошим солдатом был
И пропал в карпатских снегах,
Что погиб за Волгу, за Дон,
За отчизны твоей судьбу;
Если ты не хочешь, чтоб он
Перевёртывался в гробу,
Чтоб солдатский портрет в крестах
Снял фашист и на пол сорвал
И у матери на глазах
На лицо ему наступал…
Если жаль тебе, чтоб старик,
Старый школьный учитель твой,
Перед школой в петле поник
Гордой старческой головой,
Чтоб за всё, что он воспитал
И в друзьях твоих и в тебе,
Фашист ему руки сломал
И повесил бы на столбе.
Если ты не хочешь отдать
Ту, с которой вдвоём ходил,
Ту, что долго поцеловать
Ты не смел,— так ее любил,—
Чтоб фашисты ее живьём
Взяли силой, зажав в углу,
И распяли ее втроём,
Обнажённую, на полу;
Чтоб досталось трём этим псам
В стонах, в ненависти, в крови
Всё, что свято берег ты сам
Всею силой мужской любви…
Если ты фашисту с ружьём
Не желаешь навек отдать
Дом, где жил ты, жену и мать,
Все, что родиной мы зовём,—
Знай: никто её не спасет,
Если ты её не спасешь;
Знай: никто его не убьёт,
Если ты его не убьёшь.
И пока его не убил,
Помолчи о своей любви,
Край, где рос ты, и дом, где жил,
Своей родиной не зови.
Пусть фашиста убил твой брат,
Пусть фашиста убил сосед,—
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправданья нет.
За чужой спиной не сидят,
Из чужой винтовки не мстят.
Раз фашиста убил твой брат,—
Это он, а не ты солдат.
Так убей фашиста, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоём дому чтобы стон,
А в его по мёртвым стоял.
Так хотел он, его вина,—
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!
Константин Симонов: «Летом 42-го года, когда немцы подходили к Волге, там, на фронте, за один день, я написал стихи, которые назвал «Убей его!»». В послевоенное время Симонов дал другое название – стих стал называться «Если дорог тебе твой дом...».
ЛжереформаРАН – готово ли научно-экспертное сообщество страны к эффективному асимметричному ответу или возможна ли сборка интеллектуального ядра субъекта стратегического действия?
Е.П.Смирнов. Генеральный директор АНО «Национальное агентство стратегических инноваций», координатор Социально-инженерного парка «Будущая Россия».
Открытое письмо членам «Клуба 1 июля» и Тезисы к чрезвычайной конференции научных работников РАН «Настоящее и будущее науки в России. Место и роль Российской академии наук».
Уважаемые коллеги!
1.Академия наук за 300 лет должна созреть для участия в формулировании и практической реализациибазовых проблем развития страны. Не Академии, не науки, а именно страны. Научно-экспертное сообщество страны, частью которого является академическое сообщество, должно стать интеллектуальным ядром будущего субъекта стратегического действия, который обязан вывести страну из состояния близкого к катастрофическому.
2.Академии наук как мудрейший коллективный разум страны, мудрость которого заключается и в том, что он отчётливо видит и преодолевает свои проблемы и ошибки, сдержанно без лишних эмоций не пропускает примитивные бюрократические приемы, которые переводят научно-экспертное сообщество из равноправного с властью партнера по решению базовых проблем развития страны в позицию провинившегося подростка.
Отстаивание перспектив развития российской науки и интересов академического сообщества с позиции конфронтации с действующей властью не укрепляет ни здоровую часть науки, ни здоровую часть власти. В то же время конфронтация на руку псевдолиберальной компрадорской прослойке, в интересах которой ослабление и без того слабого государства. Поэтому здоровый коллективный разум должен найти эффективный ассиметричный ответ на попытки продавливания лжереформ.
3.Фундаментальной проблемой развития страны является неконкурентоспособность власти, неэффективность её организации снизу доверху[1]. В этом есть значительная часть вины научно-экспертного сообщества, особенно его гуманитарной составляющей. Как результат, наша исполнительная и законодательная власть демонстрирует неспособность эффективно провести ни одну сколько-нибудь значимую реформу в стране. Достаточно упомянуть самую последнюю новость: миллион сельских ходоков планируют этой осенью приехать в Москву, чтобы рассказать Президенту о тяжелейшем положении на селе.
Всем очевидно, что реформы сферы науки нужны, но не в отрыве от реформирования всей системы принятия стратегических решений. Они должны осуществляться высококвалифицированным и бескорыстным сообществом, а ответственная часть власти в целях сохранения интеллектуального и культурного потенциала страны и в целях самосохранения в сложнейших условиях мирового экономического кризиса не должна начинать реформ, если они не были системно проработаны и не прошли всестороннюю независимую общественно-государственную экспертизу.
В силу развития объективных общественных потребностей почти год назад в Государственную думу был внесен проект «Закона о государственном стратегическом планировании», который, казалось бы, должен навести порядок в механизмы принятия стратегических решений в области планирования, прогнозирования и управления такими стратегическими сферами деятельности государства как экономика, наука, образование, сельское хозяйство и др. Упомянутый законопроект, над которым уже почти год работаетГосударственная дума, не прошел даже второго чтения, что, вероятно, говорит о тщательности подхода к его рассмотрению. Поэтому крайняя поспешность проведения законопроекта реформе РАН сразу в двух чтениях, говорит только о чрезвычайном лоббистском давлении, и можно уверенно утверждать, что продавливаемая таким образом реформа РАН будет не эффективной, если здоровые силы во власти не прислушаются к мнению общества. Поэтому необходимо предпринять все усилия, чтобы убедить законодательную власть наложить мораторий на рассмотрение неадекватного законопроекта.
4.Следующая базовая проблема, которая неразрывно связана с будущим страны и будущим российской науки в частности, состоит в фактическом отсутствии независимой государственной и общественно-государственной экспертизы. Стало общим местом говорить о том, что наука в России не востребована. На самом деле, вследствие исторически сложившегося в 90-е годы сращивания ослабленного государства и корпоративно-олигархических кланов, имеющих старших геоэкономических и геополитических партнеров за рубежом, мы имеем куда более серьезную даже не проблему, а беду, чем не востребованность науки, это деградацию системы принятия государственных стратегических решений. Как я отмечал в уже упомянутом интервью (1), клановость в политике, бизнесе, науке, медицине настолько пронизывает наше общество, что деформирует сознание людей. Коррупция по существу и является следствием деградации общественного сознания и выражается в захвате и корыстном использовании центров власти разного уровня. Поэтому принятие решений по стратегическим вопросам, к которым, безусловно, относится управление наукой, часто отдано на откуп лоббистским группам, которые, как показывает практика, даже идентифицировать, как в случае с РАН, официально не удаётся.
Для решения подобного рода проблем необходим принципиально новый подход к формированию стратегической политики, новые люди и новые инструменты её осуществления.
На наш взгляд мы присутствуем при историческом моменте, когда Академия наукмогла бы участвовать в качестве одного из основных действующих лиц в формировании сборки интеллектуального ядра субъекта стратегического действия (ССД – термин А.И.Фурсова), который мог бы взять на себя разработку независимой от клановых интересов государственной стратегической политики.
На наш взгляд, РАН должна сохраниться как мощная«производственная» (в социологическом, а не бытовом понимании) структура, т.е. структура, производящая фундаментальные и отчасти прикладные знания. В то же время на текущем историческом этапе роль и место науки в историческом развитии существенно изменились, и поэтому необходимо вновь переосмыслить её функции в решении стратегических задач развития страны.
Для реализации стратегических функций государства субъект стратегического действия должен осуществить сборку своего интеллектуального ядра из элементов научно-экспертного сообщества всех ключевых сфер деятельности государства и общества (политика, оборона и безопасность, экономика, финансы, энергетика, наука, промышленность, здравоохранение, сельское хозяйство и т.д.)на базе принципиально новой инновационной надстроечной негосударственной небюрократической инфраструктуры, работающей исключительно в интересах разработки и реализации государственной стратегической политики. Такая надстройка, ориентированная на задачи развития должна быть уже не «производственной», а «клубной» структурой опять же в социологическом понимании. Естественно, если речь идет о государственных стратегических решениях, указанная небюрократическая надстройка (платформа) должна работать в тесном взаимодействии не только с РАН, но и со всем другими «производственными» структурами.
Схему и организационное ядро описанной выше конструкции мы предложили и создали в микромасштабе как инновационную инфраструктуру нового типа ещё 14 лет назад и назвали её Социально-инженерный парк «Будущая Россия» (www.park.futurerussia.ru).(Поскольку понятие «социальная инженерия» как дисциплина, ориентированная на организацию осмысленных проектов и программ развития не является достаточно распространенным, для краткости данную структуру мы будет также называть «стратегическим парком»). Составной частью парка является Международных экспертный клуб, созданный на кадровой базе Независимого экспертного совета по стратегическому анализу проблем внешней и внутренней политики при Совете Федерации (позднее переименован в Экспертный совет по проблемам инновационной политики).
Возвращаясь к несоразмерным, но сошедшимся в одной временной исторической точке, проблемам реорганизации РАН и необходимости формирования интеллектуально ядра субъекта стратегического действия нам представляется, что независимо от исхода коллизий вокруг структурно-финансовых вопросов реорганизации РАН, асимметричным ответом научно-экспертного сообщества была бы самоорганизация части ученых РАН (при сохранении их в штате РАН, которая, мы убеждены, не будет разрушена)и научно-экспертных сообществ других сфер государственной и общественной деятельности (политика, образование, производство, оборона и безопасность и др.)на базе надстроечной структуру типа «Стратегического парка» с целью создания интеллектуального ядра субъекта стратегического действия.
Представляется крайне важным не упустить исторический шанс, который предоставлен сейчас нам в кризисной ситуации. Подобный шанс уже был упущен, когда обсуждалась концепция иннограда «Сколково». Мы предложили тогда аналогичное решение для «Сколково» в нашей статье «Как осмысленно обустроить «Сколково», но, как и следовало ожидать, никакого ответа не последовало. Теперь перспективы проекта «Сколково» и в чьих интересах оноработает, более или менее очевидны.
5.Кадровая проблема для российской науки главнейшая. Но если подходить к кадровой проблеме с точки зрения перспектив развития страны и в частности формирования субъекта стратегического действия, существует еще более острая проблема – кадры организаторов науки, образования и инновационной деятельности. Вот что мы об этом писали почти одиннадцать лет назад («Независимая газета», 12.03.2003): «Критическая проблема для России состоит в том, что еще остающийся в России тонкий слой носителей научных знаний и высоких технологий, унаследованных от СССР, быстро сокращается в силу возраста, невостребованности со стороны государства, разрушения научных школ... А только зарождающееся сообщество профессиональных организаторов общественных изменений еще слишком малочисленно и востребовано пока лишь в более динамично развивающихся сферах общественной жизни. Очевидно, что, если не предпринять специальных и срочных усилий по соорганизации этих, пока практически не пересекающихся, профессиональных сообществ, при текущем развитии событий вырождение собственной научно-технологической сферы России практически неизбежно».
Спустя десять лет мы видим, что истинные носители научных знаний уже стали почти реликвией, зато как саранчана государственном финансировании быстро размножается новая ранее не известная науке прожорливая порода, именуемая «эффективные менеджеры».
Десять лет назад Социально-инженерный парк «Будущая Россия»инициировал и проводил на собственные средства молодежную конкурную программу «Фабрика инноваций» по отбору и подготовкеорганизаторов науки, образования и инновационной деятельности, которая успешно продолжалась несколько лет («Фабрика интеллектуального спецназа», Эксперт-Урал #4 (131) от 2 февраля 2004 года).
Сейчас мы объявляем о начале новой конкурсной и учебной программе «Фабрика интеллектуального спецназа», которая будет направлена на формирование интеллектуального ядра ССД. Специальное объявление об этом будет в самое ближайшее время размещено на портале www.park.futurerussia.ruи специальном портале, где будет проходить регистрация.Приглашаем представителей научно-экспертного сообщества, особенно научную молодежь в качестве участников и наставников конкурсной программы.
6.Мы считаем, что несмотря на важность всех экспертных и публичных акций в поддержку будущего российской науки, этот процесс может быть приостановлен только, когда будет найдено осмысленное перспективное решение в интересах развития страны.
Поэтому мы после окончаниячрезвычайной конференции научных работников РАН «Настоящее и будущее науки в России. Место и роль Российской академии наук» Социально-инженерный парк «Будущая Россия» в инициативном порядке в продолжение данной конференции стартует бессрочный интернет-марафон (флеш-моб) на тему «Роль иответственность научно-экспертного сообщества в формировании субъекта стратегического действия как инструмента спасения и развития России». В самое ближайшее время будет открыта регистрация на интернет-марафон. Предложения о докладах принимаются уже сейчас.
Проблему РАН никто так и не понимает. А проблема заключается в том, что РАН, как и АН СССР, необходимо было разработать теорию развития больших систем и тогда бы государство использовало эти технологии для развития государства и не было бы никаких проблем. Поскольку это не произошло, то АН СССР внесло свою лепту в разрушение СССР. А теперь РАН и не думает решать эту же проблему и существование России будет сильно осложнено,ну и естественно начинаются проблемы с самой РАН. В РАН академики растаскивает бюджет и гранты по своим норкам и благополучно их съедают и никаких проблем развития государства даже не предполагается. И что же делать теперь, - усевшись кружком начать морщить лоб и синхронно чесать затылки для решения проблем развития государства. Таким образом вся эта ситуация вокруг РАН порождена ей же самой, ну а решение ее же проблем будет опять таки таким же бессмысленным, каким бессмысленным способам она решает проблемы государства. Некоторые академики и чл. коры понимают суть моего проекта Дельта технология, как технологии развития больших систем и технологии накопления информации о состоянии большой системы, но в силу общей технологии работы РАН мой проект остается не востребованным. Ну и какой ждать результат от бессмысленной деятельности?
В мире сформировалась новая волна инвестиционных технологий, способная обеспечить экономический рост. Но без участия России
Сергей Чернышев, научный руководитель Лаборатории институционального проектного инжиниринга.
I.Прямыми сделались стези
Кризис на пороге катастрофы
Профессионалы предупреждают: мир неотвратимо вползает в кризис замедления роста. Казалось бы, так ли враждебно хорошее лучшему? Худой рост комфортнее доброго спада…
Но застой возможен лишь «в одной отдельно взятой стране», разом выпадающей из мировой гонки. Не случайно предсмертным лозунгом СССР было «ускорение» – любой ценой.
История помнит: замедление роста – преддверие социальных катастроф. Чтобы устоять, мир, по Кэроллу, обречён бежать во весь опор. Едва предложение социальных благ притормаживает – сзади нависает тень настигающего спроса.
В отличие от благостных кривых на схемах экономикс, реальные конфликты спроса и предложения разрешаются большой кровью. Рост предложения цикличен, спрос же растёт безостановочно: в бедных странах – вместе с населением, в богатых – вместе с прогрессом. Останавливает его лишь социальная катастрофа, пожирая население и подрывая прогресс вкупе с верой в него.
Демографические взрывы и экологические спазмы, оскудение пастбищ и пашен рушат баланс сил нападения и защиты, срывают массы людей с насиженных мест. История неистощима на сюжеты, в финале которых – волны переселения племён и нашествия народов моря, амореи и османы, викинги и гунны, «бич Божий».
В XIX веке удары зачастили. Финансовые кризисы, обрывая подъём производства, оборачивались революциями образца 1848 года, когда по Европе будто смерч прошёл.
К началу прошлого столетия рынки капитала упёрлись друг в друга, им стало некуда расти. Эпохальный смысл исчерпания пространства экспансии был показан и предсказан экономистом Марксом.
Ответ социальной стихии на остановку роста – чудовищный сэндвич из двух мировых войн с прослойкой революций, депрессий и разрух. Битвы на Марне, при Вердене, на Сомме, наступления Антанты в 1917 году и германцев весной 1918-го – каждая из тех мясорубок была прожорливей, чем крупнейшие природные катаклизмы в истории. «Межвоенное» время оказалось смертоноснее, чем Первая мировая. Вторая превзошла её по кровожадности втрое…
Обрубок спроса выпал из прокрустовой гильотины предложения. А над полями боёв занялась заря послевоенного роста и экономических чудес. От Цусимы до Хиросимы – сорок лет понадобилось, чтобы кривые закона Маршалла встретились при плановой поддержке генерала-однофамильца.
Немногие свидетели этой космической драмы ещё живы. Но обывательская память страдает амнезией и безосновательным оптимизмом. Как-то верится, будто текущую стагнацию прекратят компетентные органы G8, и всё вернётся к «норме», под которой хотелось бы разуметь сытную паузу между двумя предыдущими кризисами.
Тем часом, новое переселение народов на пороге. Взрывы смертников уже привычно сливаются в дозиметрический треск реактора. На глобальной периферии неведомые силы, ещё вчера безымянные, экспроприируют владельцев месторождений и ценных грузов. Пираты сомалийского Пунтленда зарятся на танкеры, туареги-сепаратисты перерезают пути к малийскому урану и золоту. А чьей коноплёй поросло нынче Косово поле? Чьи костры пылают в пригородах Стокгольма и Парижа? Ярославна ли плачет в Путивле, или муэдзин?
Пришёл чуж-чуженин, кочевник, мигрант – и собственное, родное, глядь – уже за холмом.
Инновационная пауза в кондратьевских циклах
Даже школьник сегодня наслышан: экономический рост возобновляется, когда люди изобретают и массово применяют новую технологию, а значит, начинают производить в единицу времени больше энергии, вещества, еды и тепла…
Технократическая идея «базиса», что толкает вперёд производительные силы, приписывается Марксу. Согласно «историческому материализму», производство развивается циклами, связанными с появлением новых технологий и орудий труда. А те, кто пытается препятствовать, сгорают в очистительном пламени революций.
Позднее исследователи связали эту идею с эмпирически наблюдаемыми «кондратьевскими циклами» в росте общественной производительности. Лучшие умы пустились в поиски объяснений цикличности. Согласно одной из продвинутых гипотез, в основе хозяйственного развития лежат технологии производства энергии, смена которых, в свою очередь, связана с переходом на новый тип энергоносителей. Отсюда – представление о циклах дровяной, угольной, нефтяной, газовой энергетики, порождающих собственные миры с новыми способами производства, глобальными лидерами и жизненными стандартами.
Мыслители попроще стремятся досыпать в кучу системообразующих технологий кому что нравится: сталелитейную промышленность и железные дороги, электродвигатели и большую химию…
Полный экспертный консенсус существует по поводу последней волны. Считается, что с середины XX в. роль глобального драйвера роста выполняют компьютерные и сетевые технологии. Но толчок, который они дали развитию мировой экономики, судя по всему, исчерпан. И мир, нетерпеливо ёрзая, ждет, когда же и которая из новых технологий заступит на смену.
Среди кандидатов, широко обсуждаемых в кругах авторитетных блогеров и правительственных экспертов – космос и ядерная энергетика, био- и нанотехнологии. Касаемо первых двух – тут полное недоразумение: технологическая база обеих отраслей прочно увязла в прошлом. Королёвская «семёрка», что вознесла первый спутник, и по сей день остаётся орбитальной рабочей лошадкой, не зная конкуренции по параметрам дешевизны и безотказности. В атомной энергетике со времён Курчатова консервативная надёжность душит инновации. Что до нано- и биочудес, они со временем, возможно, и станут факторами роста, но пока наоборот – как малые дети, требуют долголетних усилий и триллионных инвестиций в R&D.
Академик в «Вопросах экономики» придал обстоятельству технологической задержки характер научной гипотезы, согласно которой в мире наступила «инновационная пауза». Её механизмы учёному принципиально неинтересны. Важнее другое: «иннопауза» не оставляет надежд на беременность, чреватую новым техночудом, которое могло бы спасти если не мир, то на худой конец индекс Доу-Джонса.
Короче, на языке, внятном российским хозяйственникам, гипотеза гласит: в этом сезоне «северный завоз» уже не состоится.
Но коли так – зубы на полку! Глобальный миропорядок обречён на жёсткую перезагрузку. Не всем суждено её пережить.
Конец новейших времён
Куда же завалилась новая палочка-выручалочка, и нельзя ли помочь беде?
Инновационная пауза – между чем и чем?
Присмотримся к списку техно-факторов, связываемых с кондратьевскими циклами.
Дрова. Уголь. Нефть. Газ. Сталь. Электровозы. Интернет.
Выглядит странно.
Каким образом в компанию крепких производственных технологий попали IT? На процессорах не пашут. Глобальными сетями не черпают рыбные косяки.
К роковой черте первой мировой относятся попытки сознательно превращать чертежи изобретателей сперва в разрушительную силу, а потом и производительную. Танки и пулемёты, аэропланы и цепеллины, газы и противогазы – гонка вооружений в межвоенное время конверсируется в «научно-технический прогресс».
К сожалению, с тех же давних лет и поныне тянется обывательская традиция разуметь под НТП прежде всего развитие производственных технологий, упуская из виду фундаментальный вклад технологий управленческих и финансовых.
Победы во второй мировой достигались, как правило, не за счёт совершенства оружия – его боевые качества, спасибо разведке, у воюющих сторон оказались сопоставимы. Господство союзников в воздухе было обеспечено высокой эффективностью и экономичностью массового производства штурмовиков ИЛ-2 и «летающих крепостей». Это стало торжеством плановиков и финансистов. Однако в отличие от авиаконструкторов, герои в большинстве остались безымянными.
Руководители атомных проектов генералы Гровс и Ванников, безусловно, были выдающимися организаторами. Но разработка управленческих технологий не считалась «наукой». Не считается и поныне. В структуре отделений Российской академии наук «процессы управления» сведены в один департамент с энергетикой, машиностроением и механикой, а «информационные технологии» – с нанотехнологиями. Описание отделения общественных наук читается как песня, но «технологии» там поминаются опять-таки в привязке к вычислительным системам. Иными словами, понимаются исключительно в узком материально-техническом смысле: «Маешь вещь!»
Не столько трудно, сколько грустно разъяснять соль анекдота.
«Любопытно, что когда нужно было зарегистрировать всероссийский Союз писателей, то не оказалось такой отрасли труда, к которой можно было бы причислить труд писателя. Союз писателей был зарегистрирован по категории типографских рабочих, что было совершенно нелепо».
(Николай Бердяев, «Самопознание»).
Производительность социально-экономических систем – совсем не то же, что «производительность труда». Тем более «труд», в соответствии с предвидением полуторавековой давности, поэтапно исчезает с появлением технологий. В частности, из сферы производства его уже вовсю вытесняют автоматы «flexible systems». Производительность общества – матрёшка из целого ряда институтов, где совокупная хозяйственная мощность «изнутри» ограничивается и обуславливается эффективностью, а та, в свою очередь, содержит кощееву иглу стоимости. Причём, речь идёт конкретно об эффективности институтов регламентации, – не о КПД станков или котельных, а о качестве системы управленческих отношений между участниками производства. И здесь не поможет Норберт Винер, но никак не обойтись без Эмиля Дюркгейма…
В конце 60-х именно на этом поле Советский союз проиграл гонку управленческих технологий, в которой до того лидировал три десятилетия.
IT сами по себе не могли быть драйверами роста мирового хозяйства. Но они его отражали: были проекцией развития институциональных технологий на плоскость их «физической», инструментальной реализации. Реальный рост обеспечивался волной управленческих открытий и изобретений, новых корпоративных структур, методов планирования и координации. К примеру, ставились и решались задачи управления жизненным циклом сложных технических объектов; как следствие, под них затачивали IT-инструменты типа PLM (Product Lifecycle Management) – но не наоборот.
Новейшее время закончилось в 2008 году, так и не наступив.
С допетровских времен впервые Россия настолько радикально выпадает из контекста. То, что сейчас заменяет нам картину мира, представляет собой даже не мираж, а недоразумение.
Пять лет назад в «Эксперте» мне уже приходилось писать, что новая волна роста в посткризисной мировой экономике будет обеспечена развитием новых финансовых технологий. Теперь выясняется, что ровно в это время указанная волна на Западе обрела исходную форму, имя и субъекта. Сегодня её творцы заявляют, что период концептуализации и организационного оформления давно завершён, в разгаре фаза конструирования нового глобального рынка.
О чём это?
Где мы?
II. Impact Investing: конструкторы новой волны
Мировое бермудье
В безмятежно-тучном 2007-м, среди многих забот преуспеяния, Фонд Рокфеллера не забыл собрать на своей вилле в Белладжо мыслителей и практиков, пророчески озадачив их парадоксальной темой: как создать мировую индустрию коммерческого инвестирования в решение социальных и экологических проблем?
Напряжённая работа мысли протекала в непростых условиях: на мысу, вдающемся в легендарное озеро Комо, на берегах, где в старину держали виллы Вергилий и Плиний Младший, а ныне обосновался сам Джордж Клуни. Магия места сыграла свою роль: узники мысли отчеканили понятие «Impact Investing» – монету, оказавшуюся неразменной.
Через год грянул кризис таких масштабов, что лидеры Запада были готовы хвататься за любые соломинки, включая интеллектуальные. Авторов концепции вновь срочно призвали под знамёна Белладжо. Фонд Рокфеллера, не мешкая, учредил «Impact Investing Initiative», на что Попечительский совет для начала отписал 38 миллионов долларов – и работа закипела.
Каковы её плоды пять лет спустя?
Волна новых технологий роста вздымается всё круче. Она вовсю обзаводится собственными институтами и стандартами. С 2009 года действует Глобальная сеть Impact Investing (GIIN). В её руководящие органы входят крупнейшие финансовые структуры, такие как J.P. Morgan, Credit Suisse, Deutsche Bank, Goldman Sachs, Morgan Stanley, Prudential, UBS, а также ведущие благотворительные фонды, частные фирмы и правительственные ведомства. Активную поддержку движению оказывают американская правительственная Корпорация частных зарубежных инвестиций (OPIC), Агентство по международному развитию (USAID), Администрация по делам малого бизнеса США (SBA). Однако волна на глазах глобализуется. Мероприятия, проекты, правительственные программы Impact Investing осуществляются в Мексике и Бразилии, Южной Африке и Кении, Британии и Голландии, Индии, Сингапуре и Австралии. Разработаны и применяются на практике классификации, базы данных и стандарты оценки проектов, идущих в русле Impact Investing. В мире наблюдается взрывной рост интереса к новому поколению финансовых технологий; конференции по проблематике Impact Investing собирают безразмерные толпы желающих.
Лидеры волны утверждают, что давно завершён этап становления и концептуализации. Сегодня она находится в фазе активного строительства рынка, формирования его инфраструктуры, снижающей транзакционные издержки. По замыслу конструкторов, этот рынок призван через несколько лет стать главным руслом для инвестиционного мейнстрима.
Словом, затея в краткой заметке объять необъятный фронт работ Impact Investing смотрелась бы странновато. Если бы не одно «но».
Остаётся бермудская зона размером в 1/6 земной суши, где во всех анкетах на языках народов СССР в графе Impact Investing значится «не был, не участвовал, не состоял». Поиск в Рунете по теме приносит единственную ссылку на статью двухлетнего розлива. Ознакомление с ней показывает: у автора явные проблемы, и не только с английским…
«А там, во глубине России, –
Там вековая тишина».
Невинное стихотворение Некрасова в 1857 году не было допущено к публикации бдительной цензурой.
Новые состоятельные прозаики
Impact Investing – не товарный знак конкретной методики инвестирования, недавно изобретённой и вошедшей в моду. Это собирательно имя-концепт новой волны финансовых технологий, формирующейся уже не первое десятилетие, и на своём гребне несущей множество инноваций. Функционально оно подобно термину «проза», который используется для обозначения распространённого типа дискурса. Только вот прозаики Impact Investing – люди посерьёзнее господина Журдена, в основном из числа «high net worth individuals», нового поколения состоятельных лиц. О них говорят, что они стремятся «воплотить свои ценности в своих инвестициях».
В отличие от законов, не имеющих обратной силы, понятие Impact Investing нацелено на активное и даже агрессивное освоение прошлого, поглощение-переосмысление и переупаковку его финансовых изобретений и практик. При этом особых проблем с авторскими правами не наблюдается.
Например, Уэйн Силби, учредитель 15-миллиардной инвестиционной компании «Фонд Калверта» из Мэриленда, замечает мимоходом, что практиковал Impact Investing с конца 80-х. Что не мешает ему выступать в роли пропагандиста и энтузиаста новой волны финансовых технологий.
Среди икон и участников движения – Пьер Омидьяр, создатель eBay, занимающий третью строчку в списке молодых американских богачей.
Сложнее отношения новой волны инвестиционных конструкторов с маэстро Джорджем Соросом. Журнал «Экономист» в статье с подзаголовком «Волшебный новый класс активов» недвусмысленно причисляет Сороса к числу покровителей Impact Investing.
Авторы стратегического доклада, изданного под эгидой Rockefeller Foundation и J.P. Morgan, более аккуратны в формулировках.
«Инновации в развитии финансовой сферы будут иметь критическую значимость и преобразующий потенциал. В последнее десятилетие ООН и выдающиеся специалисты в финансовой сфере, такие как Джордж Сорос, интенсивно занимались разработкой ряда новых финансовых механизмов, нацеленных на решение глобальных проблем, подобных СПИДу и глобальному потеплению… Impact Investing – индустрия и движение, вносящие в этот более широкий поиск финансовых инноваций собственный конкретный нарастающий вклад как со стороны спроса и предложения инвестиций, так и в сфере посредничества. В этом смысле, успех Impact Investing подлинно значим для мира».
Однако инициаторы движения Энтони Багг-Левин и Джед Эмерсон в своей книге «Impact Investing: изменяем способ делать деньги, изменяя мир к лучшему» указывают на то знаковое обстоятельство, что Сорос фактически вложил 200 млн. долларов в проекты, идущие в русле Impact Investing, через «Soros Economic Development Fund».
Купажирование ценностей и парадигм
Что же значит новый знак?
За семь лет до запуска Багг-Левиным бренда Impact Investing его соавтор Эмерсон застолбил за собой термин «Blended Value» – комбинированная (скорее даже купажированная) ценность. Дело в том, что до сих пор в западном дискурсе речь шла о двух полярных целях деятельности, подразумевающих в качестве своей основы две несовместимых ценности. Либо мы стремимся к высоким доходам – тогда следует отложить в сторону все помыслы о благе ближнего как не относящиеся к бизнесу. Либо ставится задача решения социальных или экологических проблем широких масс – тогда на сцене появляется профессиональная благотворительность с её инструментами, несовместимыми с погоней за прибылью. Западник Чацкий предостерегал от попыток смешивать два этих ремесла. Теперь Эмерсон его поправил.
Как выясняется, в современной практике при прочих равных из двух бизнесов в конечном итоге успешнее будет тот, собственник которого сознательно стремится к достижению социально-значимых целей. И напротив, долговременная тенденция современной благотворительности – переход на строгие инвестиционные стандарты подготовки и финансирования проектов, в частности – в русле концепции «социального предпринимательства».
Для людей, воспитанных в культуре троичного мышления – в христианской либо китайской его версии – «комби-ценность» Эмерсона сродни попытке вломиться в широко распахнутые ворота. Но чёрно-белую картинку западного менеджмента она меняет радикально.
Ричарду Коху, выпускнику Оксфорда и Уортона, консультанту BKG, принадлежит фраза, в которой он обессмертил «бостонскую матрицу»:
«Бостонская консультационная группа ввела в научно-практический оборот несколько видов матриц, она по праву гордится способностью своих работников мыслить в категориях двухмерных абстракций».
Бостонская матрица (точнее, её разновидности) – типичный продукт и инструмент бинарного мышления. Для каждого объекта и явления оно порождает классификации 2х2, где мысленная граница между «хромыми утками» и «дойными коровами» практически непроходима. Сюда же относятся матрица Ансоффа, классификация менеджеров по Адизесу, тернарная типология продаж Кокса и Стивенса и т.п.
Поразительно, но факт: основной классификационный инструмент Impact Investing, матрица «Капитализация – Координация», представляет собой таблицу 3х3. Там, где выпускники школ MBA видят четыре сущности, намётанный глаз Impact-инвестора различает девять.
На такой радикальный сдвиг деловой парадигмы – тут не до шуток! – общество способно пойти только перед лицом смертельной угрозы самим основам его существования.
Речь о катастрофе долговременного замедления роста.
Немонетарные чеканщики
Новые инвестиционные проектанты бросают вызов проблеме роста, сознательно руководствуясь комбинированной ценностью Blended Value. Волна финансовых технологий Impact Investing как раз и претендует на их оснащение инструментами и стандартами.
Идеологи Impact Investing указывают на то, что движение появилось на свет в результате взаимодействия четырёх ключевых факторов:
• Углублённый анализ рисков инвестиционных решений, инициированный финансовым кризисом 2008-09 гг.;
• Растущее понимание принципиальной нехватки ресурсов перед лицом жестокой нищеты, неравенства, разрушения окружающей среды и других комплексных, глобальных проблем, особенно в условиях, когда западные страны вынуждены сокращать свои бюджеты международной помощи и решения внутренних социальных проблем;
• Расширяющийся ряд практик, которые демонстрируют возможность финансирования масштабируемых бизнес-моделей, производящих социально-значимые результаты;
• Переход богатства в индустриальных странах к новому поколению состоятельных индивидов, стремящихся воплотить собственные ценности в способе размещения своих капиталов.
Рабочее поле Impact Investing сегодня практически необозримо. Оно напоминает лавовое поле активного вулкана. Реализуются тысячи проектов на всех континентах, действуют сотни исследовательских групп, занятые разработкой финансовых технологий, инструментов и стандартов для десятков специализированных разновидностей участников рынка. Только исследовательские бюджеты исчисляются многими миллионами долларов, а оценки масштаба рынка в целом в пятилетней перспективе колеблются около триллиона.
Тем не менее, постепенно смещая фокус обзора от позиции инвесторов в сторону потребителей инвестиций, можно увидеть три концентра, где сегодня сосредоточены интересы игроков. Каждый из них для своего описания, вообще говоря, требует отдельной терминологии. И здесь просматриваются причины нынешней непереводимости «Impact Investing» ни на один язык – включая английский.
Impact Investing – разработка новых финансовых технологий, инструментов и стандартов, формирование нового слоя управляющих и посреднических структур для обеспечения доступа инвесторов «глобального Севера» в те сферы экономики «глобального Юга», которые были для них ранее недоступными. («Обуславливающее инвестирование»).
Излюбленным примером (скорее по причинам идеологическим) тут служит «микрофинансирование». В странах глобального Юга отстраиваются различные локальные рынки финансовых услуг на мизерную сумму (типа десяти долларов) миллионам бедных клиентов. Обычный инвестор вкладывается в создание финансового кита, отцеживающего своими усами планктон микрозаёмщиков. Но чтобы это стало возможным, сначала должны состояться Impact-инвестиции в информационно-сервисные сети. Так, сообщество малых фермерских хозяйств в одной из стран тропической Африки подключено к услугам специально созданной сети простейших мобильных устройств, позволяющих, к примеру, быстро заказать услугу ветеринара и расплатиться за неё с помощью виртуального микрокредита. В роли Impact-инвестора, вложившегося в проект развёртывания сети, выступил фонд прямых инвестиций, созданный в своё время с участием британского правительства. Сама по себе сеть мобильной телефонии здесь окупилась бы нескоро: у местных жителей нет ни навыков, ни мотивов пользоваться телефоном. Но работает взаимообуславливание этажей проекта: именно загрузка сети услугами микрофинансирования создаёт дополнительный трафик, позволяющий Impact-инвестору дожить до прибыли.
Impact Investing – использование новых инвестиционных инструментов для решения социальных и экологических проблем в зоне инвестирования, преодоления бедности, вовлечения локальных инвесторов и местных сообществ в запуск механизмов роста. («Развивающее инвестирование»).
Уэйн Силби, не упускающий поводов для саморекламы, рассказывает:
«Лет восемь назад мы инвестировали в китайский природоохранный фонд в Пекине. Только шестерых инвесторов заинтересовал этот маленький фонд, и только мы были из США. Люди тогда сочли моим чудачеством надежду на то, что китайцы когда-либо озаботятся своей окружающей средой. Сейчас под управлением этого фонда сотни миллионов, и это самый крутой фонд в сфере чистых технологий в Китае, куда стучатся коммерческие инвесторы. Не сомневаюсь, что это была именно Impact-инвестиция, которая принесла нам негабаритный возврат».
Impact Investing – отработка методических рекомендаций, технологий, инструментов экономической политики для правительств, заинтересованных в привлечении нового класса инвестиций. («Локализующее инвестирование»).
Это выделенная, быстро развивающаяся сфера Impact Investing. В ней, к примеру, действует специальная сетевая структура Impact Investing Policy Collaborative (Кооперация в области политики Impact Investing). В США и Великобритании правительственные ведомства осуществляют политику в поддержку Impact Investing. Но помимо этого, государственные мероприятия реализуются в Бразилии, Кении, Малайзии, Южной Африке…
Вообще следует отметить, что Impact Investing обеспечивает мощное практическое обоснование новой апологетике капитализма: оказывается, погоня за прибылью вполне совместима с решением социальных проблем третьего мира, с борьбой за социальную справедливость…
Однако циничные формулировки идеологов Impact Investing по вопросу новой роли государства напрягут российскую цензуру, право слово, хлеще пропаганды гомосексуализма:
«В развитых экономиках лидерам Impact Investing ясно, что правительство способно, должно и обязано играть ключевую роль в росте индустрии. Это также осознаётся в странах BRIC, где государство является интегральным, основным игроком практически в каждой сфере экономики. Правительства могут играть мощную, прямую роль на рынке Impact Investing, используя свою финансовую мощь для обеспечения достойных инвестиций дешевым, стабильным капиталом, и посредством гарантий модерируя риски частных и бесприбыльных инвесторов в синдицированных сделках»1 .
От эдакой неполиткорректности у ночного сторожа опускаются невидимые руки…
III. Impact Investing: из глубины
Люблю я очень это слово, Но не могу перевести…
Зададимся простейшим вопросом, который неминуемо взбредает на ум при ознакомлении с парадигмой «комбинированной ценности» Blended Value.
Чьи именно ценности в ней скомбинированы?
Пусть инвестор искренне проникся идеей осчастливить жителей Сахеля чистой водой, которая для них представляет высшую ценность. Но разве он сам страждет эту воду пить? С другой стороны, пусть жертвы засушливого климата от всей души стремятся улучшить климат инвестиционный. Но даже коли так – желание инвестора получить максимальную прибыль не становится их собственной нуждой.
Вывод напрашивается.
В акте «Impact Investing» принимают участие несколько агентов: поставщики инвестиций, их получатели и (в общем случае) посредники между ними. У каждого из участников, естественно, свои цели и ценности. Так вот, как минимум один из участников (а именно – инвестор), стремясь к достижению своих целей, для этого сознательно учитывает цели и ценности некоторых других участников и содействует их достижению.
Вообще-то такое противоестественное поведение участников называется проектным инвестированием (в отличие от бизнес-кредитования), а весь акт в целом – инвестиционным проектом.
Незримая рука против невидимой
Как же нормальные западные бизнесмены, призванные с упоением перегрызать глотки конкурентам, докатились до жизни такой?
Проектному инвестированию противостоит нормальное, то есть, простите за тавтологию, «инвестиционное». Инвестор прибывает в Страну дураков и быстро-быстро сканирует Поле чудес. Там есть многочисленные ямки-проекты, куда необходимо закопать золотой, чтобы потом извлечь оттуда два или три. При этом инвестору совершенно неохота докапываться, что в какой из ямок происходит. Вместо этого он стремится перепоручить все поля чудес каждой страны дураков местной бирже «Алиса&Базилио», а сам занимается диверсификацией инвестиций на предмет избегания рисков.
Когда инвестор богатеет, он перестаёт бегать сам, наоборот, все заинтересованные в инвестициях представители вышеупомянутых стран прибегают и толкаются вокруг него с бумагами. Для систематизации и организации этой толпы учреждается фондовый рынок. Ходить туда инвестору тоже теперь западло, на нём трудится бригада наёмных брокеров. Но чтобы избежать разнобоя и произвола в их деятельности, теоретики фондового рынка на основе статистических закономерностей выводят теории правильного инвестирования. По мере того, как теории уточняются и отливаются в математические формулы, работа брокеров начинает перепоручаться торговым роботам.
Итак:
• инвестор отгородился от конкретного содержания проектов фондовым рынком;
• затем между собой и фондовым рынком поставил брокеров;
• между брокерами и проектами вставил бумаги, выпущенные по их поводу;
• потом между брокером и рынком бумаг поставил формулы и статистические закономерности колебания стоимости бумаг;
• потом между формулами и бумагами поставил торговых роботов…
• и вот роботы уже автоматически от его имени начинают с безумной скоростью носиться и вкладывать в бумаги, вкладывать, вкладывать…
Наступает апофеоз невидимой руки, которой инвестор, на 100% освободившийся от мороки с содержанием проектов, предоставил полную свободу инвестировать от своего имени. Продался «невидимой руке» с потрохами, вручил ей всю ответственность и предался неге беспримесных ценностей. Сам он не читал, но слышал: то ли у Адама (Смита), то ли в истории про Инквизитора сказано, что у руки получается лучше.
Но в этот момент, увы, является совсем иная незримая рука. Инвестор и гости его пира имеют возможность наблюдать только кисть, которая чертит на флипчарте огненные письмена.
Вот смысл великого кризиса, который не в 2008 году начался и не в 2009 году закончился, но его контуры в этот момент явственно проступили. И ответом живых сил западного мира стал первый шаг по переходу из клиентов невидимой руки – в агенты незримой.
Impact Investing, проектное инвестирование.
Курсом товарища Баффета
Придворные историографы Impact Investing ведут кастинг кандидатов на роль пророков, предтеч и отцов-основателей, добираясь уже до эпохи квакеров. Но они проворонили под носом исполинскую фигуру классика. Уоррен Баффет первым среди миллиардеров и на практике, и в теории отринул стандартное инвестирование во имя проектного.
Парадигма Баффета – инвестировать не в бумаги, а в конкретную фирму, точно выяснив, как она устроена, чего хочет и что умеет её команда, каковы перспективы её сферы деятельности и спроса на её продукты. Правильно оценить деятельность компании означает, среди прочего, разобраться с её целями и ценностями, чтобы интегрировать их в инвестиционном проекте.
Парадигма Баффета десятилетиями отважно противостояла непобедимому, казалось бы, напору старого мейнстрима. Баффет – абсолютный моветон, маргинал, нерд с полусотней миллиардов в кармане пиджака, купленного на распродаже. Его основной бизнес почти полвека растёт, хоть ты тресни, на 20 с лишним процентов в год. Не будь он финансовым чемпионом мира, его, конечно, заплевали бы и осмеяли. Вместо этого, он сам дарит олимпийскую улыбку:
Чтобы успешно заниматься инвестиционной деятельностью, вам нет необходимости разбираться в понятиях «коэффициент бета», «эффективный рынок», «современная портфельная теория», «опционное ценообразование» или «развивающиеся рынки». Скорее всего, незнание всех этих терминов принесет вам только пользу. Конечно, такому подходу не обучают в большинстве школ бизнеса. Наоборот, все вышеперечисленное занимает важное место в учебных планах по предмету «финансы». Нам же кажется, что будущим инвесторам необходимо тщательно изучить лишь два курса — «как правильно оценить деятельность компании» и «как относиться к рыночным ценам».
Ныне положения и выводы, содержащиеся в речах и выступлениях уважаемого вождя товарища Баффета, легли в основу передовой теории и практики широких масс Impact-инвесторов.
Предсказуемое будущее
КПД impact-инвестирования в его нынешних кондициях безнадёжно отстаёт от паровоза. Что с того? Дело наживное. Венчурное финансирование инноваций в силиконовых долинах по сей день чудовищно неэффективно. Зато в других местах оно вовсе не работает. Выбирать не приходится.
Создание нового в краях Запада движется эволюционно, как стадо бизонов, всё сметая, съедая, вытаптывая на своём пути. Попадись по дороге хоть пропасть – её заполнят тушки первопроходцев.
Но для жителей благословенных земель «догоняющего» или «зависимого» развития, взбреди им в голову заимствовать и переносить на свои поляны чудеса Impact Investing, есть ряд банальных, но дельных советов.
Дело в том, что за время переноса переносимое может измениться до неузнаваемости.
Слово Investing в названии свидетельствует, что проектная деятельность пока рассматривается и описывается с позиции инвестора. Но последний, при всём к нему уважении, не единственный участник проекта – на то он и Blended. Опыт фондов прямых инвестиций подсказывает ещё две равно важных позиции в проекте: управление цепочками добавленной стоимости и управление капитализацией конкретных активов. Описание того же самого предмета – управления стоимостью, с этих позиций будет существенно иным, подобно женскому и мужскому подходу к браку.
Но это далеко не всё. Есть две обширных профессиональных сферы проектной деятельности, куда экспансия impact-подхода ещё только начинается. Это, во-первых, сфера инфраструктурных проектов, где на передний план выходит управление эффективностью, требующее организационных компетенций. Во-вторых, высокопрофессиональный мир производственных проектов, в центре которых – управление мощностью, где востребована компетенция инжиниринга. Инвестиции нужны и в первом, и во втором случаях, но по мере углубления в указанные сферы инвесторы чувствуют себя всё более неуверенно.
Если по одной оси отложить типы инвестиционных проектов, а по другой – набор ролей их основных участников, то получится матрица требуемых стандартов, на покрытие которой нынешним способом не хватит всего бюджета Rockefeller Foundation. Нынешним – значит эмпирическим. Тут не обойтись без подключения потенциала систематизированного знания. Тем более он за столетие практически уже наработан в широком русле институционального подхода. Великий Коммонс предложил исчерпывающую типологию трансакций, на которую академическое сообщество тупо пялится восемь десятилетий. Надо надеяться, практики проектного инвестирования разберутся быстрее.
Итак, шкала требуемых проектных стандартов начинается с позиции инвестора, а завершается симметричной ролью инженера. Инжиниринг задаёт высоту планки компетенции, которую финансовым технологам предстоит преодолевать. Инженерное дело использует специальную разновидность знаний об искусственных, проектных объектах. Законы физики, химии, биологии там не нарушаются – они работают в составе инженерных дисциплин типа сопромата. В результате металлические конструкции поднимаются в небо и летают выше птиц. Короче: проектным инвесторам необходимы системы автоматизированного проектирования, в которые программно зашиты институциональные знания. Стандарты Impact Investing, точнее – то, что так называется, пока далеки от того, чем им предстоит стать.
У волны инвестиционных технологий – сложное будущее. Она ещё способна раздробиться на несколько волн с особым именем и судьбой. Может наложиться на иную, не менее масштабную, образовав с ней головокружительную интерференцию. Тогда, возможно, генерация новых финансовых технологий обретёт своё подлинное имя вместо названия-заместителя Impact Investing.
А покуда одно можно утверждать определённо: волна не пройдёт мимо. Её мощь уже вздымает нас.
Точнее, мы болтаемся в ней как невидимый актив в проруби.
Заглянем в лицо трагедии. Увидим ее морщины
Есть громкие слова, парадно-трибунные, пустые – но создающие иллюзию полнозвонности. Вроде «национальной катастрофы».
И есть тихие, незначащие, будто стёртые – как Impact Investing.
Что если советский атомный проект, наступавший на пятки Манхэттенскому, закончился бы неудачей, ничем?
Позор, национальная катастрофа. Речь даже не о том, что нас всенепременно принялись бы бомбить – не факт. Но это стало бы немыслимым унижением страны, полным крахом её руководства, провалом учёного сословия. Пришлось бы отступать из Ялтинских границ. Не было бы Гагарина, космической гонки, героических физиков и лириков, Кубы и Вьетнама, Асуанской ГЭС, БАМа и подлодки «Курск»…
А теперь попробуем вообразить иной сюжет. На шестом году Манхэттэнского проекта, когда уже полным ходом идут ядерные испытания и развёртывание баз по всему миру, у нас в стране никто об этом не подозревает, да и особо не интересуется. Президент объединённой Академии Трофим Денисович Лысенко давно закрыл неактуальную атомную тему. Лейтенанту Флёрову не о чем писать Сталину, он с упоением пилит грант по теме облучения корнеплодов. Разведчики Берии, натасканные на танковые секреты, подрабатывают у чудаков в Лос-Аламосе, колупаясь с каким-то там плутонием, чтобы накопить себе на девочек и левый отпуск в Майами. Аналитики в Совмине пишут доклады о борьбе с саранчой и глобальным таянием мерзлоты.
В тускловатом зеркале Impact Investing отражается непривычная, жестокая картина мира, где по контурам страны зияет пустое место.
Но речь даже не об этом. Совсем не об этом.
Современная гонка финансовых технологий на весах истории тяжелее ядерной и космической, вместе взятых. Американские конструкторы проектного инвестирования борются не с нами – нас уже нет. И не за мировое лидерство – оно ещё есть. Ставки тут выше.
Идёт схватка с хтоническими силами социума – отчуждённой, непознанной, неконтролируемой физиологией общественного организма, из-за которой его с периодичностью кондратьевских циклов хватает глобальный кондратий.
Судьбы мира, включая нашу собственную, впервые за столетие решаются без нас.
Едва ли, однако, решатели смогут обойтись без российских ресурсов.
Доброе утро, страна!
Среди множества вопросов, всплывающих при беглом взгляде на гигантскую стройплощадку Impact Investing, выделяются две половинки одного, своего рода blended question.
1. Каким образом России (вместе с большинством субъектов постсоветского суверенитета), увязшей в публицистической утопии тридцатилетней давности, вернуться в одно из русел потока современности?
2. Обречены ли мы на роль блудного сына – или есть вакансии ключевых игроков?
По поводу самого возвращения – тут нет выбора. Но есть, как водится, развилка: либо мы возвратимся – либо нас возвратят.
Уже приходилось приводить оценки потенциала недополученной капитализации совокупных ресурсов российской территории. По отношению к среднемировому уровню удельной капитализации земной суши мы отстаём в разы. Лидеры Impact Investing умеют считать. Только за счёт фазы экстенсивного роста постсоветских экономик (по опыту послевоенного восстановления Германии и Японии она займёт от силы 5-7 лет) прирост глобального ВВП составил бы порядка 20%. To whom it may concern.
Стало быть, возвращение страны из промежности межвременья в современность в принципе могло бы стать и триумфальным.
Добудитьсябыдотриумфатора.
1 Accelerating Impact. Achievements, Challenges and What’s Next in Building the Impact Investing Industry. Доклад, изданный в июле 2012 г. под эгидой The Rockefeller Foundation.
применение теории Социо-Культурного императива к социо-экономическому базису, сразу даёт возможность не противоречиво (как частный случай) расположить и структурировать все вышеизложенные подходы приведённые в выше расположенном материале. ( Пока возможно, как аналог из, уже, устаревшего - Impact Investing)
Запуск программ следующих из концепции возможен при изменении в организации Правительства и подготовки, предварительно, «инструментария» развития.
Контроль модуса предлагаемой Модели инновационного регионального роста по регионам РФ, а так же и самой РФ.
Исчисления:
1. Уровень ИСО - (искусственная среда Общества).
2. Уровень ресентимента в Обществе, ( интегрально = аномии : ресентимента).
Юрий Громыко: России грозит образовательный дефолт
Опубликовано : 2013-01-21 12:57:09
Юрий Громыко, директор Института опережающих исследований
Озвученный помощником президента, экс-министром образования России Андреем Фурсенко заказ на образование общества «потребителей» - это заказ на деградацию России.
Известно, что страна получает ту модель образования, которая сначала тестируется на московском регионе. А что в нем сейчас происходит? Официально декларируется инновационная деятельность. Но на деле происходит полное разрушение (без объяснения причин, без обсуждения с экспертным сообществом) существовавшей до этого хорошо зарекомендовавшей себя системы. Процесс уничтожения еще не завершен, но базовые принципы уже заменены.
Уничтожаемая система опиралась на тесную связь педагогической и психологической науки со школами: ученые заявляли инновацию в методах, содержании образования, воспитания на Экспертном совете. Затем проходил ряд обсуждений с управленцами и учеными. Принятая заявка оформлялась как экспериментальная площадка (как правило, на 1-2 школах), которая через год работы проходила экспертизу и либо закрывалась, либо ее успешный опыт распространялся на другие школы.[
Департамент образования финансировал инновационную деятельность через прибавку к зарплате педагогов, участвующих в эксперименте.
Теперь эту схему заменили на грантовую. Основная идеология нынешнего руководства - финансовая успешность школ. Поэтому все разработки, не способные принести прибыль (даже несмотря на хорошие показатели по повышению уровня образования детей), отрезаются от «кормушки».
В результате происходит следующее:
1. Финансовые бухгалтерские показатели становятся главными в определении управления школой.
2. Ориентация исключительно на ЕГЭ как «объективный показатель качества образования».
3. Вместо формирования новых образцов образования — принятие западных (финских и американских прежде всего) моделей образования (например, дистанционное образование и электронные учебники) заявлены в качестве важнейшей стратегической цели развития образования.
4. Разрушение уклада маленьких инновационных школ — они ни финансово, ни по содержанию не вписываются в принятые стандарты.
На примере Москвы мы видим процесс уничтожения инновационного образования. Множество протестных акций со стороны педагогического и родительского сообщества — яркое доказательство реализации ложной стратегии Министерства образования, которая ставит под угрозу национальную безопасность страны.
Дело в том, что в столичном образовании в 2007 году была разработана программа «Общенародная российская школа будущего», которая являлась результатом 15-летней работы многих коллективов ученых и педагогов Москвы. Разработанные в рамках этой программы образцы инновационной практики проходили апробацию под научным руководством и контролем. В итоге удалось создать множество действительно сильных школ. Однако новые чиновники посчитали, что из-за наличия сильных авторских школ множество Московских школ превращаются в «гетто», из которых вырваны лучшие дети и лучшие педагоги. Но ведь это абсолютно неверное понимание процесса инновации.
Сначала надо создать новые образцы образовательной практики, а затем создать условия для их освоения всеми Российскими школами и всеми учителями. Если же смешать школы, где создаются новые образцы учебной работы с теми, где подобная работа не велась, то все они будут превращены в школы-гетто. А если после этого за образцы работы с отстающими школами взять западные формы с ориентацией на школы хуже, чем советские, то тем самым разрушаются ориентационные точки продвижения национальной системы образования.
Подсчитано, что 150 млрд рублей – это минимальная цена ущерба от ликвидации уникального, инновационного сектора столичного образования, который создавался за счёт колоссальных инвестиций правительства Москвы и творческих вложений лучших учёных и педагогов страны. Как председатель Экспертного совета по экспериментальным площадкам в 1995–2011 гг., я несу персональную ответственность за практический результат этих невиданных в современной истории усилий по организации экспериментальной работы в образовании.
Сейчас стратегический заказ на образование формируется, как купля-продажа табуреток или домашних тапочек. Но это не та услуга, которую можно и нужно вписывать в существующие рыночные реалии. Уволить якобы лишних педагогов и экспертов, и поделить их зарплату — это соблазн, который дает лишь краткосрочную сомнительную выгоду. Я уж не говорю о моральных издержках. Он разрушает атмосферу сотрудничества и формирует чувство подозрительности у одних («в любой момент «кинут») и сиюминутной вседозволенности у других («я делю бюджет, я главный»).
Образование обязательно должно быть избыточным по отношению к существующим формам жизни, но при этом востребованным в долгосрочной перспективе. Сегодня господствует логика коротких целей обогащения. Но надо не «оптимизировать» образование под краткосрочные финансы, а создавать механизмы долгосрочных финансов для развития образования, в том числе для того, чтобы выполнить президентскую программу создания 25 миллионов высоквалифицированных рабочих мест. Только подобное изменение финансовой политики образования позволит создать условия для формирования новой стоимости в образовании, а не экономии на образовании за счёт сокращения учителей и школ в условиях временной демографической ямы.
Реализация ложной стратегии, осуществляемой сегодня Министерством образования и руководителями Департамента образования города Москвы, приводит к следующим последствиям:
1. Разрушение уникальных детско-взрослых систем: авторских школ и гимназий взросления и личностного роста за счёт формального слияния (якобы по желанию) учреждений образования.
2. Вместо прямой ответственности научного руководителя инновационной площадки и эксперта за технологию, которая реализуется в образовательном учреждении, мы имеем случайно выбираемых оценщиков продуктов деятельности коллективов, объявленных инновационными площадками. Это приводит к безответственной трате бюджетных средств.
3.Уничтожение связи профессионально-технических училищ с научными институтами и промышленными фирмами, где собственно и выявляется стоимость образованного человека, способного создавать и использовать новые технологии.
4. Отсутствует стратегия продвижения слабых и средних учреждений к специально формируемым образцам высших достижения в области образования. Мы не подтягиваем слабых к сильным, а, наоборот, сильных делаем слабыми за счёт слияния школ и за счёт заимствования западных методов работы с деградационными западными образовательными учреждениями.
5. Происходит девальвация образовательных сертификатов в силу отсутствия прямых методов оценки формируемых способностей и возможности работать в диалоге с профессионалами. Страна, несмотря на обилие западных дипломов, движется к образовательному дефолту.
6. Увеличивается неравенство в образовании, поскольку формальные слияния учреждений приводят к тому, что сильнее начинают действовать денежные системы защиты качества образования в негосударственных учреждениях (выигрывают частные школы, способные защитить свое качество образования).
7. Формальные финансовые показатели превращаются в основной инструмент оценки успешности управления образованием. Финансовый менеджер, ничего не понимающий в методах и результатах образования, становится главной фигурой образовательной реформы. В авиации это привело к росту катастроф, в энергетике – к Саяно-Шушенской ГЭС и развалу энергосистемы, в станкостроении – к уничтожению этой отрасли.
К чему это приведёт в образовании? К профессионально-образовательному дефолту нации.
Что происходит
Что было
Что стало
Разрушение связей школы с российской наукой
Создание научно-педагогических коллективов для создания российских инновационных моделей управления школой и технологий обучения и воспитания («Создание практико-ориентированной педагогической науки»)
Привлечение внешних консультантов для реорганизации образовательных учреждений и внедрения зарубежных технологий (в основном, финансово-организационных)
(«Финансовая оптимизация образования не требует педагогических разработок»)
Уничтожение системы экспертной оценки инновационной деятельности
Общественный экспертный совет ученых и управленцев определяет перспективные направления развития образования, проводит качественную экспертизу инновационных решений
(«Создание системы связи экспертного сообщества и управления для развития образованием»)
Экспертный совет контролирует эффективность использования средств, полученных по грантам
(«Использование экспертов для продвижения решений, выработанных без экспертного обсуждения»)
Уничтожение системы финансовой поддержки инновационной деятельности со стороны государства
Инновационная деятельность включена в список приоритетных госзаданий; финансовое стимулирование всех педагогов, занимающихся инновационной деятельностью
(«Инновационная деятельность – приоритет региональной системы образования»)
Грантовая поддержка отдельных инноваций, разработка механизмов продажи инноваций на рынке образовательных услуг («осмыслена только та инновация, которую можно кому-нибудь продать»)
Технология распространения инновации.
Каскадная инновация.
Мониторинг необходимости инноваций, публичное обсуждение инноваций.
Предполагается, что «эффективные» инновации будут перениматься школами.
Отмена принципа комплексной инновации
Переход к новому качеству образования обеспечивался реализацией комплекса технологий, включающей управление школой, развитие базовых способностей, индивидуализации образовательного процесса, новых систем оценки качества образования («Переход к новому качеству образования – это многофакторный процесс»)
Отсутствие комплексного подхода к инновации, «лоскутной характер» инноваций исключительно в области информатизации, менеджмента и уровня сдачи ЕГЭ и ГИА («Москва не может себе позволить финансировать комплексную инновацию»)
Отказ от принципов развития национальной системы образования
Разработана и начата реализация программы «Строим российскую Школу Будущего» на основе лучших образцов инновационной деятельности столичных образовательных учреждений; программа признана прорывной на федеральном и мировом уровне («Столичная система образования должна стать основой для общероссийской системы мирового уровня»)
Программа была полностью аннулирована, цели и приоритеты развития московского образования были заменены на соответствие показателям финансовой эффективности и уровню сдачи ГИА и ЕГЭ («Финансовая оптимизация образования важнее прорывных программ»)
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
СОВЕТ ПО ИЗУЧЕНИЮ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ РАЗВИТИЯ
НОВЫЙ КУРС: СТРАТЕГИЯ ПРОРЫВА
Научный доклад
Сергей Глазьев
Глеб Фетисов
АВТОРЫ:
С.Ю. Глазьев, академик РАН
Г.Г. Фетисов, член-корреспондент РАН
В настоящем докладе предлагается системный, прагматичный и творческий подход к анализу состояния и перспектив развития российской экономики в условиях глобальной нестабильности. Этот подход отличает понимание экономической реальности во всей ее сложности, характеризующейся нелинейностью, неравновесностью и неопределенностью процессов социально-экономического развития, знанием их закономерностей. На основе его применения авторы разработали предложения по осуществлению целостной системы мер государственной политики развития и модернизации экономики на передовой структурно-технологической основе, реализация которой позволит ускорить темпы экономического роста и перейти на инновационный путь развития.
ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ СТРАТЕГИИ
Стратегия развития российской экономики, ее перевода на инновационные рельсы развития, подъема инвестиционной активности, другие меры «ухода от нефтяной зависимости» - многократно декларировались на высшем уровне государственного управления и в программных документах органов государственной власти. Однако при отсутствии адекватных методов проведения экономической политики достичь их в поставленные сроки не удастся.
И вместе с тем, запрос на формирование «субъекта национального развития» крепнет – люди ощущают «дух времени», тесную связь их собственного бытия и сознания с мировым и российским общим бытием и сознанием (тем, что В.Вернадский назвал «ноосферой»). В общем комплексе проблем политики, экономики, демографии, экологии, состоянии семьи и общества необходимо начать с осмысления ситуации, с выработки Стратегии устойчивого развития. Но не стабильности «любой ценой» (такой настрой – «лишь бы не было войны» - был присущ позднесоветскому человеку), что невозможно в современном мире, находящимся на пределе возможностей природы и человека, - а устойчивости в процессе созидания (в том числе, и «разрушительного созидания», чем являются инновации), общего и индивидуального творчества. И мы начинаем построение этой стратегии с экономики – сферы, в которой происходит битва за конкурентоспособность и ресурсы для развития страны.
Несмотря на усталость от обещаний, от интеллектуального бессилия «импортных» моделей и подходов, мы убеждены, что цели перевода экономики на инновационный путь развития и подъема инвестиционной активности должны и могут быть достигнуты в течение 5–10 лет. А задачи модернизации экономики с достижением мирового уровня конкурентоспособности и технологического развития могут быть реализованы поэтапно в течение 15–20 лет, с получением первых значимых результатов технологической модернизации уже через 3–5 лет.
При этом главной задачей социально-экономической политики должно быть достижение значимых, именно подобного масштаба, результатов, а не только создание благоприятных условий для осуществления модернизации в расчете на автоматическое действие рыночных механизмов. Создание таких условий можно формулировать в качестве промежуточных (инструментальных) целей социально-экономической политики, но не как критерий ее успешности. При этом цели проведения институциональных реформ и социальной модернизации не должны подменять собой цели структурно-технологической модернизации, определяющей технический уровень и эффективность экономики. При всей важности институциональных реформ ключевым условием успешного развития российской экономики является создание технологически передовой перерабатывающей промышленности с мощным экспортным потенциалом и состоящей из высокотехнологичных и инновационно активных компаний, получающих основную часть доходов от продажи высокотехнологичной продукции.
Пора перестать мыслить в «прокрустовом ложе» монетаристских подходов, когда все стимулы и ограничения развития сводятся к наличию (отсутствию) денег, к формированию «кубышки» (резервных фондов где-то «за бугром»). Надо вспомнить собственный опыт запуска крупных проектов – начиная с ГОЭЛРО (придумана еще в царской России), строительства индустриальной экономики в 1930-х и её воссоздание в 1940-х, атомной и космической программы 1950-х и 1960-х, освоения нефтегазовых месторождений Севера и трубопроводов в Европу в 1970-х.
Успех страны был всегда связан с созиданием, с применением новейших достижений науки и техники, с творчеством и управленцев и широких народных масс.
Такая стратегия прорыва нужна нам и сегодня.
Чтобы добиться значимых успехов в проведении структурно-технологической модернизации, политика и государственное управление развитием экономики должны осуществляться системно, прагматично и творчески, без искусственного сужения области возможных мер надуманными правилами, теоретическая обоснованность и практическая применимость которых в российских условиях весьма сомнительна. В частности, речь идет о таких требованиях: бездефицитности бюджета; отмены экспортных пошлин и других протекционистских институтов; отказа государства от владения предприятиями или их акциями; стерилизации «избыточной» денежной массы; невозможности эффективного использования инструментов регулирования цен, валютного контроля, целеориентированной кредитной политики и многих других догмах рыночного фундаментализма, основанных на поверхностной убежденности их адептов в стремлении экономики к идеальному состоянию рыночного равновесия, в котором достигается максимум эффективности благодаря оптимальному использованию ресурсов. И хотя в теории и на практике давно доказана неадекватность аксиом, лежащих в основе этого подхода (а следовательно, и выводов, полученных с их использованием), свойствам реальной экономики, он продолжает использоваться в качестве обоснования устранения государства от решения задач развития экономики. Следствием такого подхода неизбежно становятся систематические ошибки в экономическом прогнозировании, неверная постановка задач реформирования экономики, провалы в достижении декларируемых целей, примитивизация структуры и деградация технического уровня экономики, утрата ею целостности и распад на фрагменты, поглощаемые более организованными внешними структурами.. Пора забыть импортное слово «реформы» и вернуться к задачам развития.
Лучших представителей отечественной науки (Вернадский и Менделеев, Кондратьев и Леонтьев, Канторович и Анчишкин) всегда отличало понимание экономической реальности во всей ее сложности, характеризующейся нелинейностью, неравновесностью и неопределенностью процессов социально-экономического развития, знанием их закономерностей.
При таком подходе предъявляются высокие требования к обоснованию решений, которые должны приниматься не на основании идеологических мало адекватных для условий России установок, игнорирующих реальные обратные связи и закономерности поведения экономических систем, а исходя из сценарного моделирования вероятных последствий принимаемых решений в сопоставлении с заданными целями. Применение такого подхода является необходимым условием успешности политики социально-экономического развития в условиях сохраняющейся нестабильности и крупномасштабных структурных изменений мировой экономики.
В мировой экономике надвигается «девятый вал», а наши капитаны из Правительства и их помощники из «лоцманской команды» предпочитают исходить из того, что вот-вот всё утихнет и «будет как всегда». А если уже не будет? Надо быть готовым ко всему в этом «новом дивном» мире, перегруженным долгами, дисбалансами и без четкого понимания «куда ж нам плыть»!
Исходя из прогноза глобальных экономических изменений и анализа состояния российской экономики должны быть четко определены перспективные направления ее развития и меры по их реализации, созданы необходимые для этого условия. При этом основное внимание требуется уделить ключевым проблемам развития российской экономики, неразрешимым в рамках политики рыночного фундаментализма.
При разработке и реализации Стратегии прорыва требуется совместить глубокий научный (академический) подход с практическим опытом, трезвым расчетом, социальным и политическим чутьем. Требуются своего рода «чувство времени», а также «ответственность за пространство» тех крайне серьезных решений, которые предстоят всем нам и нашей стране в целом.
Россия несколько раз в своей истории, всегда после мучительного провала, смуты и заглядывания в бездну исторического небытия, могла мобилизовать все свои силы, и совершала казалось бы невозможное – открывая себе и миру новые горизонты исторического творчества. «Золотой» девятнадцатый век, «серебряный век» рубежа столетий, эпоха «русского космизма» середины 20-го столетия – все это достойный вклад в мировую сокровищницу.
После поражения советской империи в Холодной войне, распада страны и 20-летия бури, натиска и некоторого «прихода в себя» наступает время для очередного прорыва.
Авторы Стратегии, много лет являясь академическими учеными, вместе с тем имеют разносторонний опыт в политике, бизнесе, руководстве крупными коллективами и поэтому Стратегия прорыва учитывает не только сложность и комплексность предлагаемых мер, но и их реализуемость, включая создание необходимой «Коалиции успеха» из заинтересованных в прорыве к общему желаемому «образу России» самых разных политических, предпринимательских и общественных сил.
Мы совершенно уверены в том, что без выработки стратегического понимания «на стыке» науки, государственного управления и социальной практики не может быть движение вперед.
СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ В УСЛОВИЯХ СТРУКТУРНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ ГЛОБАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
Восстановление докризисных объемов производства в российской экономике не сопровождается пока ее модернизацией и преодолением структурных ограничений дальнейшего роста. Происходивший в предкризисное десятилетие рост без развития на оставшемся после «реформаторских» 1990-х гг. производственно-технологическом потенциале себя полностью исчерпал, и его возобновление не может быть длительным и устойчивым. Об этом свидетельствует опыт посткризисного восстановления промышленного производства, который в отраслях обрабатывающей промышленности характеризуется быстрым ростом цен при вялом оживлении производства продукции, объем которого еще не достиг предкризисного уровня.
Для преодоления структурных ограничений экономического роста необходима кардинальная активизация инвестиционной и инновационной деятельности, что невозможно без поддержания темпов экономического роста на уровне не ниже 8% ежегодного прироста ВВП, 10% – промышленного производства, 15% – инвестиций в основной капитал, 20% – расходов на НИОКР. При этом опережающим образом должны развиваться инновационный и инвестиционный сектора российской экономики. Инвестиции формируют как само «пространство» экономического роста, так и материальные предпосылки эффективного развития.
Необходимость повышения темпов роста российской экономики определяется не стремлением «догнать» другие страны, а логикой создания фундаментальных предпосылок активизации инвестиционных и инновационных процессов для осуществления структурно-технологической модернизации в целях расширения возможностей социально-экономического развития в долгосрочной перспективе. При этом уникальность нынешней ситуации состоит в том, что благодаря относительно высокой норме сбережения в ВВП объем капиталовложений можно поднять в полтора раза, не снижая уровня потребления.
Но это «окно возможностей» быстро закрывается, наши граждане приучаются «как во всем мире» жить в долг, не сильно задумываться о завтрашнем дне.
Но для «инвестиционного прорыва» само государство и бизнес должны перестать «обескровливать» экономику, вывозя и складируя в практически бездоходных западных финансовых инструментах сотни миллиардов долларов (при том что бизнес потом их занимает на мировом рынке уже под реальные 6-9% годовых). Корабль с такими дырами ниже ватерлинии далеко не уплывет! Особенно когда все сделки и споры между членами его команды решаются в чужой юрисдикции. Оффшоризация прав собственности и правоотношений становится особенно опасной в период глобальной нестабильности, начавшейся в западных странах, а также в рамках борьбы Совета по финансовой стабильности, G8 и G20 с «налоговыми райками» и международными коррупционными потоками.
Политика модернизации и развития российской экономики должна исходить из четкого понимания структурных изменений и перспектив глобального социально-экономического развития и выявления национальных конкурентных преимуществ, активизация которых способна обеспечить устойчивый и быстрый рост производства на формирующейся новой волне экономического подъема. Меры по преодолению последствий глобального кризиса должны быть согласованы со стратегическими задачами социально-экономического развития.
Пока этого не происходит: огромные расходы на реализацию антикризисных мер не были увязаны с реализацией Концепции долгосрочного развития.
Сохраняющаяся неустойчивость глобальной финансовой системы и неопределенность в отношении ее будущей архитектуры, турбулентное состояние мирового финансового рынка, а также сокращение имеющихся у государства ресурсов затрудняют решение стратегических задач, которые откладываются до возобновления устойчивого экономического роста. Следствием этого становится стагнация инвестиционной активности и концентрация усилий на решении текущих проблем поддержания потребления и жизнеобеспечения населения. Такой подход не позволяет устранить структурные ограничения экономического роста.
Оценивая перспективы мирового экономического развития, необходимо исходить из понимания структурной составляющей кризиса, которая определяется сменой технологических укладов и соответствующих им длинных волн экономического роста Выход из этого кризиса связан со «штормом» нововведений, прокладывающих дорогу становлению нового технологического уклада. Хотя в начале года в ведущих странах мира восстановился докризисный уровень экономической активности, объемы промышленного производства в большинстве развитых стран далеки от восстановления и демонстрируют неустойчивую динамику. Так будет продолжаться до возникновения устойчивых кластеров производств нового технологического уклада, рост которых выведет экономику из турбулентного состояния на траекторию устойчивого роста. При этом изменится не только технологическая структура экономики, но и ее институциональная система, а также состав лидирующих фирм, стран и регионов.
Преуспеют те, кто быстрее сможет выйти на траекторию роста нового технологического уклада и вложиться в составляющие его производства на ранних фазах развития. И наоборот, по мере формирования новых технологических траекторий вход на них будет становиться все дороже
В настоящее время новый технологический уклад переходит из «эмбриональной» фазы развития в фазу роста. Его расширение сдерживается как незначительным масштабом и неотработанностью соответствующих технологий, так и неготовностью социально-экономической среды к их широкому применению. Однако, несмотря на кризис, расходы на освоение новейших технологий и масштаб их применения растут в передовых странах с темпом около 35% в год. Фондовые индексы высокотехнологических компаний растут быстрее средних показателей. Кризис закончится перетоком значительной части оставшегося после коллапса финансовых пузырей капитала в производства нового технологического уклада
После структурной перестройки экономики ведущих стран на его основе, которая продлится еще 3–7 лет, начнется новая длинная волна экономического роста. При этом баланс негативных и позитивных эффектов будет определяться скоростью роста новых производств, компенсирующих сжатие устаревающей части экономики.
Где в системе координат «глобальной конкурентоспособности» находится Россия?
Вследствие длительного периода деградации обрабатывающей промышленности в мировом разделении труда Россия стала играть роль сырьевого придатка или поставщика сырья для относительно развитых стран. Ее доля в мировом экспорте товаров составляет всего 2,5%, а на рынках высокотехнологической продукции – около 0,2%. Недопустимо низким остается уровень инновационной активности: в инновационные процессы вовлечено лишь около 10% предприятий. На исследования и разработки Россия тратит вчетверо меньше средств, чем Китай, и в 40 раз меньше, чем США и их союзники (страны НАТО, Республика Корея, Япония и Израиль).
Намеченный в Концепции долгосрочного развития рост доли расходов на исследования и разработки в ВВП до 2–3% только к 2020 г. совершенно недостаточен. России следует ориентироваться на страны – технологические лидеры, в которых опережающим образом развиваются наукоемкие отрасли экономики, генерирующие возрастающую интеллектуальную ренту, большинство предприятий демонстрируют инновационную активность, а три четверти государственных расходов тратится на поддержание и стимулирование процессов социально-экономического развития.
В своем нынешнем состоянии российская экономика, несмотря на еще значительный научно-технический потенциал, не может воспользоваться открывающимися возможностями подъема на новой волне экономического роста. В результате затяжного экономического кризиса 1990-х гг. оказались разрушены старые и не были созданы новые механизмы расширенного воспроизводства реализации результатов НИОКР.
В производственных инвестициях почти прекратилось взаимодействие разработчиков новых технологических решений и потенциальных инвесторов.
Возникшая в то же время возможность импорта современных технологий за счет предоставления инвестиционных кредитов повлекла невостребованность отечественного инвестиционного и инновационного потенциала. Происходит переориентация инвестиционной активности на импортную технологическую базу, что не только влечет угрозу утраты способности экономики страны к самостоятельному воспроизводству, но и втягивает ее в механизмы неэквивалентного внешнеторгового обмена. Инновационный и инвестиционный сектора российской экономики нуждаются в «реанимации», предполагающей восстановление процесса исследований и разработок, доведение созданных заделов до стадии производства, восстановление связей с поставщиками комплектующих и других элементов научно-производственного цикла.
Другой особенностью российской экономики, затрудняющей ее модернизацию, является глубокая технологическая неоднородность, которая проявляется в форме значительной дифференциации показателей доходности разных отраслей экономики. В условиях рынка низкая доходность большинства отраслей обрабатывающей промышленности, включая ее высокотехнологический сектор, создает барьер на пути структурно-технологической модернизации экономики, преодоление которого невозможно без проведения активной государственной политики. Запаздывание с переходом к такой политике влечет нарастающее отставание российской экономики в становлении нового технологического уклада, рост которого будет определять развитие мировой экономики в 20-летней перспективе.
Имеющийся в России объем национального богатства, сохранившийся научно-производственный и интеллектуальный потенциал позволяют воспользоваться открывшимися в условиях глобального кризиса возможностями для прорыва к новой волне экономического подъема. Именно в этот период глобального структурного кризиса у стран, отставших от лидеров глобальной экономики, появляется реальный шанс для совершения «экономического чуда» (быстрого подъема к уровню развитых стран) за счет опережающего развития ключевых производств и факторов нового технологического уклада. Для этого, как показывает мировой опыт преодоления аналогичных структурных кризисов в 1970-е и 1930-е гг., требуется достаточно мощный инициирующий импульс обновления основного капитала на принципиально новой технологической основе.
Опыт подобных прорывов в новых индустриальных странах, послевоенной Японии, современном Китае, да и в нашей стране свидетельствует о том, что требуемое для этого наращивание инвестиционной и инновационной активности предполагает повышение нормы накопления до 35–40% ВВП с ее концентрацией на прорывных направлениях глобального экономического роста.
Чтобы «удержаться на гребне» новой волны экономического роста, инвестиции в развитие производств нового технологического уклада должны увеличиваться ежегодно не менее чем в 1,5 раза, доля расходов на НИОКР в ВВП – достигнуть 4%.
Выход на эту траекторию развития не сможет обеспечить инерционная модель экономического роста, которую реализует Правительство России, а также действующая пассивная (импортная) модель кредитно-денежной политики Центрального банка, который эмитирует рубли не под активы и потребности развития отечественной экономики, а под приток-отток внешнего капитала, удовлетворяя по сути только потребности мировой экономики в России как сырьевой кладовой и стране для абсорбации части перенакопленного (спекулятивного) капитала.
Следует констатировать, что необходимый для этого уровень инвестиционной и инновационной активности, как минимум, вдвое превышает имеющиеся возможности сложившейся в России финансово-инвестиционной системы. Главным ограничителем развития российской экономики в течение всего постсоветского периода была волюнтаристическая политика количественного ограничения денежного предложения (денежной базы) со стороны Центрального банка (ЦБ).
Банк России, в условиях относительного уменьшения притока капитала извне, в 2012 году заместил валютный канал денежного предложения более современными каналами рефинансирования краткосрочной ликвидности - операциями РЕПО и кредитованием банков под нерыночные активы и поручительства (всего – до 2,5 трлн. руб.). Однако данное замещение носит вынужденный характер и практически не влияет на размер долгосрочных кредитных ставок в экономике, которые превышают на 5-10% краткосрочные ставки. Это означает, что центр внимания Банка России должен перемещаться от решенных задач (краткосрочной ликвидности) к вопросам обеспечения долгосрочной устойчивости финансовой системы.
Общий объем залогового обеспечения, который принимается Банком России в настоящее время (ломбардный список), составляет сегодня порядка 3,5 трлн. руб., что меньше 10% активов банковской системы. Это ограничивает возможности банков для рефинансирования кредитования экономики, формируя ту разницу между долгосрочными и краткосрочными ставками, которая резко снижает спрос предприятий на кредиты (поскольку ставки превышают уровень рентабельности многих секторов экономики), в целом повышая уровень системных (процентных, кредитных и валютных) рисков в финансовой системе страны.
При этом расширение ломбардного списка может быть достигнуто как путем расширения состава принимаемых ЦБ РФ рейтингов (требуется утвердить единые методические подходы к рейтингованию с тем, чтобы кроме международных рейтингов принимались оценки ведущих российских рейтинговых агентств), так и путем перехода на предусмотренные новыми международными стандартами (Базель-3) внутренние методики рейтингования заемщиков коммерческими банками с признанием их Банком России. Это позволит оптимизировать нагрузку дивизионов Банка России, отвечающих за операции на открытом рынке и за системный надзор за рисками в банковской системе и отдельных банках.
Банк России уже начал применять подобные современные подходы, которыми руководствуются центробанки ведущих стран ОЭСР, принимая от банков кредитные требования (нерыночные активы и поручительства) в качестве обеспечения. Однако в эту систему не входят банки и институты развития, кроме того её мощность (до 500-700 млрд. руб.) и срок предоставления ликвидности (до 1 года) пока явно не соответствует потребностям развития экономики.
Сегодня даже лучшие отечественные заемщики платят по кредитам 10-12% годовых и выше, что ставит их в заведомо худшее по сравнению с мировыми корпорациями (им привлечение капитала стоит от 1 до 2-3% годовых) положение.
Эта политика Банком России проводится последние 20 лет. В результате такой денежной политики возможности финансовой сферы по финансированию накопления капитала, в том числе путем привлечения сбережений населения и предприятий, оказались искусственно сужены, а норма накопления оставалась в полтора раза меньше нормы сбережений. Эти возможности не отвечали потребностям модернизации реального сектора, прибыльная часть которого в отсутствие механизмов рефинансирования из внутренних источников переориентировалась на внешние источники кредитов, а остальная перешла в режим «проедания» основного капитала. Политика стерилизации «избыточных» доходов фактически означала обмен дешевых «длинных денег» государства на дорогие краткосрочные кредиты иностранных банков Чистый ущерб от такой политики измерялся десятками миллиардов долларов в год, не говоря об упущенной выгоде от искусственного замораживания инвестиционной и инновационной активности.
Ограничительная политика Банка России влечет вытеснение российских банков с кредитного рынка и втягивание российской финансовой системы в ловушку внешней финансовой зависимости.
На фоне продолжительного удержания процентных ставок эмитентами мировых валют в отрицательной зоне, снижение уровня инфляции в России в последние годы не приводит к снижению процентных ставок. Если в декабре 2010 г. разница между ставками по кредитам и уровнем инфляции в годовом выражении составляла 0,4 п.п., то в июне 2012 г. она достигла 5,8 п.п. В целом, за эти полтора года уровень инфляции в годовом выражении снизился с 8,8% до 4,3%, но ставка по кредитам выросла с 9,2% до 10,1%.
Разница между ставками по кредитам и уровнем инфляции в России остается значительно выше показателей европейских стран. Например, разница между процентной ставкой по ипотечным кредитам, выданным в июне 2012 г. в России, и уровнем инфляции составляет 8,0 п.п., в то время как в Еврозоне эта разница составляет лишь 1,4 п.п.
Следствием этого разрыва становится переориентация российских заемщиков на иностранные источники кредита и возобновление роста внешнего долга, втягивание российской финансовой системы в порочный круг неэквивалентного внешнеэкономического обмена.
Хуже того, создаются условия для повторения валютно-финансового кризиса 2008-2009 годов. Более высокий уровень процентных ставок в России и объективная недокапитализированность российских активов провоцируют приток иностранного спекулятивного капитала, объем которого может выйти далеко за пределы устойчивости российской финансовой системы. Одновременно возникающее ожидание девальвации рубля провоцирует бегство российского капитала в целях извлечения спекулятивной прибыли. Сочетание этих тенденций делает российскую финансовую систему крайне уязвимой от колебаний глобального финансового рынка и создает неприемлемые угрозы для экономической безопасности страны.
Проводившаяся в предкризисные годы денежно-кредитная и бюджетная политика не позволила государству своевременно инициировать развитие кластеров нового технологического уклада и создать тем самым предпосылки для опережающего развития.
Если бы профицит бюджета был направлен на цели развития, освоения имеющихся в российской научно-технической среде передовых инновационных разработок, наращивание институтов развития и стимулирование инвестиционной активности, то к моменту глобального кризиса в экономике сформировались бы растущие структуры нового технологического уклада, способные принять бегущие от обесценения капиталы и обеспечить поддержание экономического роста. В этом случае удалось бы не только избежать бегства капитала и кризисного сжатия производства, но и привлечь международные инвестиции в освоение новых перспективных ниш сбыта российской продукции на мировом рынке.
К сожалению, эти возможности были упущены – приток нефтедолларов был перенаправлен на поддержание американских финансовых пирамид, в то время как расходы на развитие российской экономики оставались существенно ниже мировых стандартов.
Итоги проводившейся в предкризисный период политики свидетельствуют о том, что сами по себе механизмы рыночной самоорганизации не могут обеспечить необходимую для модернизации экономики норму накопления. В отсутствие государственной политики стимулирования прогрессивных технологических сдвигов российская экономика использовалась как донор финансовой системы США, продолжая при этом стагнировать из-за недостатка инвестиций, который лишь в небольшой степени компенсировался зарубежными прямыми инвестициями и долгосрочными заимствованиями.
В последний год Банк России свертывает работу инструментов рефинансирования, сокращая и без того крайне незначительные, по меркам развитых стран, его объемы. Повышаются ставки рефинансирования, требования к международным рейтингам ценных бумаг Ломбардного списка, резко сокращен перечень системообразующих организаций, уменьшился максимальный срок ломбардного кредита с 6 до 3 месяцев, прекращены сделки РЕПО с акциями предприятий.
Возвращение к привязке денежной эмиссии к приобретению иностранной валюты в условиях уже начавшегося становления нового технологического уклада лишит российскую экономику возможностей завоевания своей ниши в его структуре, которая при должной активизации имеющегося научно-технического потенциала может быть весьма значительной. Для формирования внутренних источников долгосрочного кредитования модернизации и развития экономики необходим переход к принципиально иной политике денежного предложения, обеспеченной внутренним спросом на деньги со стороны реального сектора экономики и государства.
И все-таки те «ловушки» (кредитная, инвестиционная и инновационная), в которую Россия позволила себя загнать, пока не фатальны, «глобальные ловушки» (ликвидности, долгов и мировых дисбалансов) не менее серьезны. И это – по принципу «встречного пала», который используется в борьбе с лесными пожарами – дает нам шанс на то, чтобы не копировать чужие (американские, европейские или азиатские) решения, а – учитывая мировой контекст - «выбираться своей колеёй»!
При всех сценариях глобального кризиса возможности развития российской экономики будут зависеть не столько от внешних факторов, сколько от внутренней экономической политики. При реализации предлагаемых ниже мер Россия могла бы существенно улучшить свое положение в мировой экономике, добившись:
1) опережающего становления нового технологического уклада и подъема экономики на длинной волне его роста;
2) существенного усиления отечественной банковско-инвестиционной системы;
3) экономической стабилизации и создания зоны устойчивого развития в регионе ЕврАзЭС и при наличии политических условий – в СНГ.
ИМПЕРАТИВ ВЫСОКИХ ТЕМПОВ РОСТА ДОСТИЖИМ ТОЛЬКО ПРИ СМЕНЕ МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ. НО САМА ЭТА НОВАЯ МОДЕЛЬ РАЗВИТИЯ ТРЕБУЕТ СВЕРХУСКОРЕННОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ЯДРА, А ТАКЖЕ ЭФФЕКТИВНОЙ ПЕРЕДАЧИ ИМПУЛЬСОВ ОТ ЯДРА ВСЕЙ СИСТЕМЕ, КОТОРАЯ ДОЛЖНА ПРИ ЭТОМ РАСШИРЯТЬСЯ. ТАКОВО САМОЕ ОБЩЕЕ «ТЕХЗАДАНИЕ» К ПОСТРОЕНИЮ НОВОЙ МОДЕЛИ НАЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ.
ПРИОРИТЕТНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТИКИ РАЗВИТИЯ
Идеи развития, инструменты развития – самый дефицитный ресурс в современном мире, который задыхается в тисках старой кредитно-потребительской модели, дополненной в последние годы накачкой ликвидности и монетизацией растущих государственных долгов.
Россия всегда была носителем «идей», всяких и разных, – но среди них были и идеи развития! И в свое время мы были передовиками по части проектирования и применения инструментов развития – планирование научно-технического развития (знаменитые «комплексные программы НТП») многие страны взяли у нас (Япония и Китай, например, этого особо и не скрывают). Нам надо вернуть здесь себе вновь мировое лидерство, не выступая «Иванами, не помнящими родства» и эпигонами устаревших, сконструированных для стран третьего и четвертого миров моделей «Вашингтонского консенсуса»!
Ключевая идея формирования антикризисной стратегии заключается в опережающем становлении базисных производств нового технологического уклада и скорейшем выводе российской экономики на связанную с ним фазу роста новой длинной волны.
Для этого необходима концентрация ресурсов в развитии составляющих его перспективных производственно-технологических комплексов, что требует целенаправленной национальной финансово-инвестиционной политики, включающей соответствующие инструменты денежно-кредитной, налогово-бюджетной, промышленной и внешнеэкономической политики.
Их необходимо ориентировать на становление ядра нового технологического уклада и достижение синергетического эффекта формирования кластеров новых производств, что предполагает согласованность макроэкономической политики с приоритетами долгосрочного технико-экономического развития. Последние должны формироваться исходя из закономерностей долгосрочного экономического роста, глобальных направлений технико-экономического развития и национальных конкурентных преимуществ.
С научно-технической точки зрения приоритеты должны соответствовать перспективным направлениям становления нового технологического уклада.
С макроэкономической точки зрения они должны создавать расширяющийся импульс роста спроса и деловой активности. Со структурно-воспроизводственной точки зрения приоритетные производства начиная с определенного момента должны выходить на самостоятельную траекторию расширенного воспроизводства в масштабах мирового рынка, выполняя роль «локомотивов роста» для всей экономики. С социально-экономической точки зрения их реализация должна сопровождаться расширением занятости, повышением реальной зарплаты и квалификации работающего населения, общим ростом общественного благосостояния.
Научно-техническое прогнозирование позволяет определить ключевые направления формирования нового технологического уклада: биотехнологии, основанные на достижениях молекулярной биологии и генной инженерии, нанотехнологии, системы искусственного интеллекта, глобальные информационные сети и интегрированные высокоскоростные транспортные системы. К ним следует добавить направления–носители нового технологического уклада, предъявляющие основной спрос на его продукцию: космические технологии, производство конструкционных материалов с заранее заданными свойствами, авиационная промышленность, атомная промышленность, солнечная энергетика. Заделы в атомной, ракетно-космической, авиационной и других наукоемких отраслях промышленности, в молекулярной биологии и генной инженерии, нанотехнологиях дают России реальные возможности для опережающего развития нового технологического уклада и шансы на лидерство в соответствующих направлениях формирования новой длинной волны экономического роста.
Разумеется, при выборе приоритетов необходимо не только исходить из прорывных технологий, которыми обладает Россия, но и учитывать ее нынешнее положение в мировом разделении труда. Значительная часть российской промышленности, в том числе высокотехнологичной, в обозримой перспективе будет работать на обеспечение потребностей добычи и переработки природного сырья.
Огромны резервы технологической модернизации в сельском хозяйстве, сфере услуг, особенно в ЖКХ, на транспорте и в таких отраслях производства общественных благ, как образование, здравоохранение, госуправление.
Становление нового технологического уклада будет сопровождаться интеллектуализацией производства, переходом к непрерывному инновационному процессу в большинстве отраслей и непрерывному образованию в большинстве профессий. Совершится переход от общества массового потребления к обществу развития, в котором важнейшее значение приобретут научно-технический и интеллектуальный потенциал, а также требования к качеству жизни и экологичности среды обитания. Резко снизятся энерго- и материалоемкость ВВП.
В структуре потребления доминирующее значение займут информационные, образовательные, медицинские услуги. Это предопределяет ведущее значение для модернизации экономики науки, образования и здравоохранения, которые являются базовыми отраслями нового технологического уклада.
Становление нового технологического уклада требует освоения новых технологий управления, опережающее овладение которыми и подготовка кадров соответствующей квалификации также являются приоритетом политики развития. Дальнейшее развитие получат системы автоматизированного проектирования, которые позволяют перейти к автоматизированному управлению всем жизненным циклом продукции, сократив до минимума фазы внедрения и освоения новой техники.
Особенностью базисных технологий нового технологического уклада является их высокая интегрированность, что требует комплексной политики их развития, предусматривающей одновременное создание кластеров технологически сопряженных производств, соответствующей им сферы потребления и состава трудовых ресурсов.
Для любой страны необходимым условием выхода из кризиса на траекторию успешного экономического роста является наличие собственной стратегии долгосрочного развития, предполагающей проведение системной научно-технической и структурной политики по выращиванию составляющих новый технологический уклад научно-производственных комплексов и стратегическое мышление при формировании и реализации такой политики. Предпосылкой успешности указанной стратегии выступает эффективная работа национальной финансово-инвестиционной системы, способной обеспечить переток капитала в развитие новых производств и опирающейся на внутренние источники кредита. Для ее формирования необходимо:
• создание системы стратегического планирования, способной выявлять перспективные направления экономического роста, а также направлять деятельность государственных институтов развития на их реализацию;
• обеспечение необходимых для опережающего роста нового технологического уклада макроэкономических условий;
• формирование институтов финансирования проектов создания и развития производственно-технологических комплексов нового технологического уклада и сфер потребления их продукции.
СОЗДАНИЕ СИСТЕМЫ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПЛАНИРОВАНИЯ/УПРАВЛЕНИЯ
Противники самостоятельной модели национального развития России обычно либо используют «планирование» как жупел (мол, хотите возродить экономику дефицита с Госпланом и Госснабом), либо снисходительно сравнивают попытки отладить систему стратегического планирование с «пчеловодством» - безвредно и потому, мол, несерьезно. На самом деле, стратегическое планирование в современном мире – мощное организационное оружие, недаром ЦРУ и другие подобные организации выпускают доклады типа «Мир-2050», моделируя сценарии глобального развития и создавая коллективы из сотен, если не тысяч лучших экспертов по всему миру. Сегодня тот, кто формирует «образ будущего», ожидания, тренды производства и потребления – тот побеждает в глобальной геополитической и геоэкономической войне.
Методология стратегического планирования предусматривает наличие системы долго-, средне- и краткосрочных прогнозов социально-экономического развития, выбор приоритетов технико-экономического развития, инструменты и механизмы их реализации, включающие систему долгосрочных концепций, среднесрочных программ и индикативных планов, институты организации соответствующей деятельности, а также методы контроля и механизмы ответственности за достижение необходимых результатов
За последние годы созданы некоторые элементы этой системы: принята Концепция долгосрочного социально-экономического развития России до 2020 г., установившая приоритеты развития, соответствующие перспективным направлениям становления нового технологического уклада, действуют федеральные целевые программы, образованы институты развития. В последнее время Правительство РФ приняло ряд масштабных решений по структурно-технологической модернизации экономики, совокупность которых обладает значительным потенциалом позитивного воздействия на процессы развития российской экономики. Однако многие из них остались нереализованными в условиях кризисного сжатия государственных доходов. Эффективной реализации принимаемых решений препятствует и то, что существующие и разрабатываемые программные и стратегические документы не имеют единых стандартов подготовки, различаются по глубине проработки, форме и содержанию. В них недостаточно учитывается пространственный разрез, межотраслевые и межрегиональные связи, балансы производства и потребления на конкретных территориях.
Необходимой составляющей работы над стратегией является содержательная структуризация уже принятых к реализации и разрабатываемых программ социально-экономического развития. Документы социально-экономического, отраслевого и территориального стратегического планирования должны составлять единый комплекс и разрабатываться на общей методологической основе в целях обеспечения согласованности и иерархической взаимоувязки элементов системы стратегического планирования.
На федеральном уровне такая система могла бы включать в себя следующий состав документов:
• долгосрочные (на 25–50 лет) прогнозы, предусматривающие различные сценарии развития экономики в зависимости от вариантов изменения внешних и внутренних объективных факторов, а также от вариантов социально-экономической политики;
• среднесрочная (на 10–12 лет) концепция социально-экономического развития и скоординированная с ней генеральная схема развития и размещения производительных сил, определяющие основные цели, задачи и приоритеты социально-экономического развития страны, состав целевых государственных программ различного уровня;
• индикативный план социально-экономического развития на трехлетний период, устанавливающий желаемые показатели развития и систему мер по их достижению (термин «индикативный» означает, что показатели данного плана служат ориентиром для негосударственных субъектов управления, но обязательны для всех государственных органов управления, в том числе при определении директив представителям государства в органах управления компаний);
• среднесрочные государственные (федеральные, региональные и отраслевые) программы, согласующиеся между собой и взаимоувязанные по инвестициям, обеспечивающие достижение поставленных целей развития;
• годовые бюджеты и трехлетние бюджетные планы (на скользящей основе), которые формируются исходя из целевых показателей, сформулированных в концепции, индикативном плане и среднесрочных программах.
Необходимо также ввести нормы ответственности за достижение планируемых результатов и использование необходимых для этого инструментов макроэкономической политики, в том числе, установить правовые нормы экономической ответственности организаций и административной ответственности руководителей за выполнение устанавливаемых правительством целевых показателей развития.
Для этого требуется принятие федерального закона «О государственном стратегическом планировании», определяющего процедуры разработки и статус плановых документов, которые необходимо учитывать при планировании бюджета, денежной политики и принятии других управленческих решений. Целесообразно также внедрение институтов проектной экономики в сложившийся в России тип рыночной экономики. Понятие проекта должно быть юридически уточнено и законодательно оформлено.
Реализация стратегии развития должна включать активную промышленную политику, поддерживающую расширение несущих отраслей нового технологического уклада и стимулирующую «точки роста». При этом наибольшее значение имеют высокотехнологические отрасли с большим мультипликатором, стимулирующие экономическую и инновационную активность в сопряженных производствах.
Важным элементом промышленной политики наряду с формированием поддерживаемых государством крупных интегрированных корпораций должно стать стимулирование спроса на отечественное оборудование посредством соответствующего регулирования госзакупок и закупок контролируемых и поддерживаемых государством предприятий.
Программно-проектный подход должен лечь в основу и региональной политики развития. Недооценка регионально-пространственного разреза в системе государственного управления на федеральном уровне приводит к потерям финансовых, трудовых и природных ресурсов, к сверхконцентрации экономической активности в одних регионах и недоиспользованию потенциала других, к накоплению «критической массы» межрегиональных диспропорций. Множественность субъектов проведения региональной политики на федеральном уровне порождает необходимость координации действий федеральных органов власти в отношении одних и тех же объектов управления (макрорегионов, субъектов РФ, территориальных кластеров и отдельных «точек роста») между собой, а также с органами управления субъектов РФ и муниципальных образований. Инструментами такой координации должны стать система увязанных друг с другом прогнозов социально-экономического развития России и субфедеральных образований и генеральная схема развития и размещения производительных сил.
Пространственный разрез должен быть четко обозначен во всех основных блоках единой системы стратегического планирования. Это позволит выявить дополнительные ограничения потенциальных темпов роста экономики, а также разработать меры по их повышению путем оптимизации региональной структуры экономики.
Для создания скоординированной системы институтов региональной политики необходимо обеспечить ее адекватное законодательное обеспечение. В первую очередь необходимо доработать и принять Концепцию пространственного развития Российской Федерации, которая сформировала бы систему пространственных приоритетов и обозначила бы место стратегий и программ развития территорий в системе стратегического управления. Также необходимо доработать и принять федеральный закон о региональной политике, в котором должны быть предусмотрены: иерархическая система согласованных между собой уровней, институтов и полномочий региональной политики (федерация – федеральный округ – субъект – муниципалитет); единая нормативно-правовая база подготовки и согласования плановых и прогнозных документов регионального развития, позволяющая разным уровням сохранять самостоятельность и одновременно быть структурными элементами единой системы управления; механизмы мониторинга выполнения согласованных обязательств и обеспечения соответствующей ответственности субъектов управления.
Важным элементом системы стратегического планирования является развитие транспортной, телекоммуникационной и энергетической инфраструктуры. В настоящее время потребность в транспортных услугах удовлетворяется только на 60–70%, при этом простои составляют до 40% общего времени транспортного обслуживания. Остается нереализованным транзитный потенциал российской территории.
Формирование высокоразвитой системы транспортных коммуникаций, включающей высокоскоростной железнодорожный и автомобильный транспорт, развитую сеть авиаперевозок, транспортных узлов и логистических центров, может стать мощнейшим локомотивом модернизации и инновационного развития экономики.
За создание и развитие самой системы стратегического планирования не должна и не может отвечать исполнительная власть (Правительство, министры, губернаторы), поскольку когда исполнитель сам ставит себе задачи – он их поставит так, чтобы никто кроме него не мог проверить качество и напряженность исполнения задач. Поэтому общесистемный уровень (постановка целей, определение процедур и стратегический контроль) – уровень Президента России и Совета безопасности РФ. И задаче формирования «гражданского Генштаба» в условиях фактически начавшейся мировой валютно-финансовой и геоэкономической войны должно быть уделено достаточно внимания, выделены соответствующие интеллектуально-кадровые, организационные и финансовые ресурсы. В противном случае, мы будем продолжать заимствовать идеи и модели развития – с соответствующими интересами их «заимодавцев».
Россия уже не может себе позволить ни заемной (в духе Петра Великого) насильственной модернизации, ни импортной макроэкономики.
ПОДДЕРЖАНИЕ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИХ УСЛОВИЙ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ
Необходимые макроэкономические условия успешного развития российской экономики вытекают из требований ее коренной модернизации на передовой технологической основе. Они включают в себя: обеспечение расширенного воспроизводства на перспективных направлениях становления нового технологического уклада; поддержание благоприятных для этого ценовых пропорций; формирование системы поддержки инновационной активности; создание механизмов долгосрочного кредитования инвестиционных проектов.
Для реализации этих условий государство располагает инструментами налогово-бюджетной, денежно-кредитной, антимонопольной и ценовой политики.
Ориентация налогово-бюджетной политики на цели развития предполагает снижение налоговой нагрузки на все виды инновационной и высокотехнологической деятельности, а также приоритетное выделение бюджетных ассигнований на поддержку критически значимых для становления нового технологического уклада производств. Исходя из его структуры и опыта передовых стран необходимо существенное относительное и абсолютное увеличение расходов на здравоохранение, науку, образование, поддержку инвестиционной и инновационной активности, модернизацию инфраструктуры.
Увеличение финансирования следует концентрировать на тех перспективных направлениях развития нового технологического уклада, в которых российские организации имеют конкурентные преимущества.
Модернизация и развитие экономики требуют значительных финансовых ресурсов, которых у государства в настоящее время не хватает, в том числе вследствие огромных масштабов теневого оборота и широкомасштабной утечки капитала. В 2010 г. легальный чистый вывоз резидентного капитала частным сектором (ЧВКЧС) составил 40 млрд долл., а нелегальный – 38 млрд. При этом ввоз нерезидентного капитала (43 млрд долл. в 2010 г.) не компенсирует вывоз резидентного (78 млрд долл. – без учета вывоза капитала государством). Следует также учитывать, что вывоз капитала приводит к нехватке предложения на ссудном рынке, которая покрывается ввозом в форме кредитов, что создает в дальнейшем большие потоки выплачиваемых доходов от иностранных инвестиций (в том же 2010 г. выплаченные доходы составили 86 млрд долл., а полученные (причем в основном государством) – всего 37 млрд). Следствием размена ввоза кредитов на вывоз собственного капитала становится существенное сокращение налоговых поступлений (это признает даже Банк России). В 2011 году и первой половине 2012 года вывоз капитала ускорился, превысив 100 млрд. долл. за последние 12 месяцев.
Наряду с мобилизацией источников бюджетных доходов в целях стимулирования инновационной активности следует расширить финансовые возможности предприятий: предоставить им права по переоценке основных фондов по восстановительной стоимости и установлению нормы ускоренной амортизации на вновь вводимое оборудование; восстановить в бухучете накопительные счета по амортизационным отчислениям и ввести обязательный контроль за их целевым использованием; освободить предприятия от уплаты налога на имущество с активной части приобретаемых основных фондов в течение первых трех лет их эксплуатации; установить нормы возврата им налога на прибыль, уплачиваемого в текущем периоде в части средств, направленных на техническое перевооружение.
Немыслимое в большинстве развитых и развивающихся стран расхищение амортизации и оборотных средств, которое практикуется собственниками-«временщиками» в России (феномен трофейного поведения) должно быть законодательно запрещено и преследоваться в гражданско-правовом порядке, иначе износ основных фондов по-прежнему будет превышать в основных отраслях инфраструктуры (энергетика, транспорт, ЖКХ и др.) 50-60 и более %, что ставит под вопрос не только модернизацию, но и простое воспроизводство в этих отраслях.
Главной причиной хронической нехватки средств для целей развития является ориентация финансовой политики на имеющиеся возможности государственного бюджета, которые не позволяют одновременно решать задачи поддержания текущей социально-экономической стабильности и структурно-технологической модернизации. Решение последней задачи возможно только посредством развития банковского кредита. Для этого предназначен ссудный фонд, который, являясь инструментом Центрального банка РФ, в настоящее время не используется для реализации социально-экономической политики государства. Для его активизации и развития кредита необходимо широкое использование процедур целевого рефинансирования коммерческих банков в увязке с задачами бюджетной, промышленной и структурной политики при кардинальном повышении роли внутренних источников денежного предложения.
Инструменты денежно-кредитной политики должны обеспечить адекватное денежное предложение для расширенного воспроизводства и устойчивого развития экономики. В настоящее время денежная система предоставляет экономике меньше денег, чем она получает от экспорта, иностранных кредитов и инвестиций, сужая ее воспроизводство и сдерживая развитие.
В целях устранения искусственной ограниченности денежной политики Центрального банка РФ необходимо расширить его функции задачами обеспечения экономического роста, инвестиционной активности и поддержания занятости, как это установлено во многих развитых и успешно развивающихся странах.
Из теории экономического развития и практики развитых стран следует необходимость комплексного подхода к формированию денежного предложения в увязке с целями экономического развития и задачами бюджетной, промышленной и структурной политики с опорой на внутренние источники денежного предложения и механизмы рефинансирования кредитных институтов, включающие оперативное обеспечение текущей ликвидностью, расширение возможности формирования длинных денег, обеспечение целевого направления ликвидности в приоритетные сферы.
Для создания оптимальных механизмов денежного предложения, замкнутых на кредитование реального сектора экономики и инвестиций в приоритетные направления его развития, следует увязать условия доступа коммерческих банков к рефинансированию со стороны Центрального банка РФ с обязательствами по использованию кредитных ресурсов для финансирования производственных предприятий и приоритетных направлений развития экономики и хозяйственной деятельности. Это можно сделать комбинацией хорошо известных и отработанных в практике развитых стран косвенных (рефинансирование под залог облигаций, векселей и других обязательств платежеспособных предприятий) и прямых (софинансирование государственных программ, предоставление госгарантий, кредитование институтов развития) способов формирования денежного предложения ЦБ РФ. При этом ставка рефинансирования не должна превышать среднюю норму прибыли в обрабатывающей промышленности, а сроки предоставления кредитов должны соответствовать типичной длительности научно-производственного цикла в реальном секторе экономики (3–7 лет).
Еще одним способом прагматичного использования денежной эмиссии является рефинансирование институтов развития, как это делалось в период «экономического чуда» и практикуется до сих пор в Японии, новых индустриальных странах и Китае.
Целесообразно существенное увеличение ресурсного потенциала существующих и создание новых институтов развития, не только ориентированных на кредитование инвестиций, но и предоставляющих образовательные кредиты, венчурное и микрофинансирование. При этом в отдельных случаях можно обходиться без залоговых требований, выделяя кредиты под инвестиционные проекты, одобряемые правительством в соответствии с установленными приоритетными направлениями развития. Размещать такие кредиты институты развития должны на принципах целевого кредитования конкретных проектов, предусматривающих выделение денег исключительно под предусмотренные ими расходы без перечисления наличных денег на счет заемщика.
В России созданы достаточно мощные институты развития, действуют крупные банки и компании (включая госкорпорации) с государственным участием, задача состоит в том, чтобы перейти от режима «ручного управления» этими организациями к системной работе, к встраиванию их в формируемую систему государственного стратегического планирования и управления.
Но только государственные средства не обеспечат стратегию успеха, прорыв и необходимые темпы роста и обновления экономики и социальной системы.
Основным же источником финансирования модернизации и роста экономики должен стать эмиссионный механизм рефинансирования Банком России коммерческих банков под их требования к предприятиям реального сектора и в меру роста финансовых потребностей приоритетных направлений развивающейся экономики. Механизм рефинансирования Банком России коммерческих банков и банков развития должен обеспечивать банковский сектор как текущей ликвидностью, так и возможностями формирования «длинных денег», а государство – источником долгосрочного кредитования приоритетных направлений развития.
Используя такие инструменты как ставка рефинансирования, ломбардный список Центрального банка РФ, корпорации развития, госгарантии по кредитам, привлекаемым предприятиями для реализации приоритетных инвестиционных проектов, и субсидирование процентных ставок по ним, государство может избирательно воздействовать на кредитно-денежные потоки, обеспечивая как расширенное воспроизводство предприятий, так и благоприятные условия для роста экономической активности в приоритетных направлениях развития. Центральный банк РФ должен в полной мере начать выполнять функцию кредитора последней инстанции, что потребует от него большой работы по мониторингу платежеспособности заемщиков, а также повлечет более высокие требования к качеству работы банков по анализу и селекции инвестиционных проектов.
Меры по расширению кредита должны быть поддержаны мерами по формированию предпосылок их полноценного материального покрытия.
Например, прирост финансирования жилищного или инфраструктурного строительства должен соответствовать возможностям строительных организаций и потенциалу наращивания предложения необходимых материалов.
Рынок далеко не всегда способен автоматически поддержать такую сбалансированность оптимальным образом, часто он ограничивает потенциально возможные в этих случаях положительные для экономики мультипликативные эффекты. Как правило, балансировка спроса и предложения в условиях краткосрочного недостатка предложения отечественных товаров и услуг осуществляется рынком путем опережающего расширения импорта таких товаров. В дальнейшем импортеры стремятся сохранить и расширить «завоеванную» вследствие конъюнктурных обстоятельств рыночную нишу с помощью хорошо апробированных методов (начиная с рекламы и создания системы дилеров и заканчивая вытеснением российских производителей путем временного демпинга, установления контроля над сетями розничной торговли).
Во избежание накачки экономики необеспеченными деньгами, ЦБ РФ может рефинансировать коммерческие банки под залог долгосрочных корпоративных облигаций и векселей предприятий с поправочным коэффициентом в 50%, а под гарантии правительства и региональных органов власти – с поправочными коэффициентами в 70–80%, что сделает невыгодной продажу банками этих долговых обязательств. При таком условии можно кардинально расширить ломбардный список Центрального банка РФ, включив в него векселя платежеспособных предприятий, работающих в приоритетных направлениях формирования нового технологического уклада по списку, утверждаемому Правительством РФ, поручительства организаций–заказчиков федеральных целевых программ, а также облигации институтов развития и госкорпораций.
Разумеется, предлагаемый эмиссионный механизм должен обеспечивать дешевыми долгосрочными кредитами инвестиции в развитие российской экономики, а не использоваться для стимулирования вывоза капитала. Для этого рефинансирование коммерческих банков должно идти только под обязательства российских предприятий.
Прием иностранных ценных бумаг и иностранных активов российских банков в качестве обеспечения ломбардных и иных кредитов ЦБ РФ следует постепенно прекратить.
В условиях структурных изменений величина процентной ставки и доступность кредита приобретают принципиальный характер. Освободившиеся вследствие падения производства мощности и трудовые ресурсы можно задействовать в проектах освоения новых технологий только при наличии доступного кредита. Политика ограничения денежного предложения, к которой вернулся Банк России, провоцирует завышение процентных ставок и делает кредиты недоступными для предприятий обрабатывающей промышленности. При снижении доходов они вынуждены сворачивать производство, не имея финансовых возможностей для модернизации основного капитала и обновления выпускаемой продукции. Наиболее крупные и прибыльные из них привлекают зарубежные кредиты, ставки процента по которым существенно ниже, чем у российских банков. Модернизация остальных невозможна без проведения государственной политики их целевого кредитования.
Необходимое для модернизации и роста обрабатывающей промышленности кардинальное расширение кредита для производственной сферы может быть обеспечено посредством существенного расширения рефинансирования коммерческих банков под залог векселей платежеспособных производственных предприятий по ставке не более 3–4% с установлением ограничений на банковскую маржу, зависящих от величины кредита, наличия госгарантий по нему, кредитоспособности заемщика (оцениваемой на основе рейтингов национальных рейтинговых агентств).
Во избежание перетока дешевых кредитов в спекулятивную сферу и образования финансовых пузырей доходность государственных облигаций должна быть несколько ниже ставки рефинансирования. Кроме того, в целях сдерживания роста цены денег и увеличения их предложения реальному сектору следует прекратить выпуск облигаций и иные заимствования Банком России, а также стимулировать применение низкопроцентных кредитно-депозитных схем (по ипотеке, образовательным кредитам, кредитам банков приоритетным отраслям, проектам и предприятиям). Целесообразно прекратить рефинансирование банков под залог долговых финансовых инструментов, не служащих для фондирования инвестиций в основной капитал и инновации. Представляется полезным установление лимита финансово-кредитного рычага (leverage) не только для банков, но и для небанковских компаний, ограничив его для последних двукратной величиной.
При расчете показателей ликвидности, достаточности капитала и др. ЦБ РФ не должен считать обязательства нерезидентов и иностранных государств более надежными и ликвидными, чем аналогичные обязательства резидентов и российского государства.
В целях расширения ресурсной базы банковской системы целесообразно отменить обязательное резервирование долгосрочных вкладов физических лиц, подлежащих обязательному страхованию (сейчас имеет место «двойное обременение»). Кроме того, ЦБ РФ мог бы предоставлять банкам беззалоговые кредиты в размере части средств населения на срочных депозитах в рублях, при условии их целевого использования для кредитования инвестиций в основной капитал производственных предприятий, что будет стимулировать создание источников «длинных денег». Для обеспечения целевого использования кредитов необходимо использовать механизм открытия кредитных линий с постоянным контролем со стороны банка.
Для обеспечения стабильных условий кредитования необходимо запретить коммерческим банкам пересматривать условия кредитных соглашений в одностороннем порядке.
Условием перехода к политике длинных и дешевых денег для реального сектора экономики является повышение эффективности валютного контроля, предусматривающее пресечение незаконных операций по вывозу капитала, сопровождающихся, как правило, уклонением от уплаты налогов. Для этого целесообразно включение в число органов валютного контроля налоговой и таможенной служб, формирование единой информационной системы валютного контроля, предусматривающей электронное декларирование паспортов сделок с передачей их в базы данных всех органов валютного контроля, а также принятие мер по привлечению к ответственности руководителей предприятий, допускающих накопление просроченной дебиторской задолженности по экспортно-импортным операциям.
Важным элементом политики развития должна стать долгосрочная стабилизация реального обменного курса рубля. Без этого не удастся снизить процентные ставки и расширить до нужных масштабов кредитование реального сектора экономики вследствие угрозы перевода банками кредитных ресурсов на валютный рынок в стремлении получить сверхприбыли на девальвации рубля. Целесообразно обеспечить постоянную корректировку номинального обменного курса рубля пропорционально относительному снижению его покупательной способности. При этом следует избегать возникновения избыточного давления на курс рубля как в ту, так и в другую сторону со стороны как участников внешней торговли, так и спекулятивного капитала.
В условиях относительно высоких мировых цен на углеводороды и другие сырьевые товары, составляющие основу российского экспорта, во избежание конъюнктурного повышения предложения иностранной валюты и избыточного давления на повышение курса рубля, чреватого «голландской болезнью», целесообразно взимать экспортные пошлины непосредственно в долларах и евро, снижая тем самым объем предложения иностранной валюты на рынке. Эти средства следует аккумулировать в государственных институтах развития и использовать для импорта иностранных технологий, защиты интеллектуальной собственности российских правообладателей за рубежом, замещения внешних займов контролируемых государством корпораций. Использование предлагаемого метода защиты экономики от последствий наплыва «нефтедолларов» вместо стерилизации «избыточной» денежной эмиссии под покупку иностранной валюты путем замораживания «нефтяных доходов» бюджета в резервном фонде позволит избежать потерь и упущенной выгоды при размещении этих средств в низкодоходные гособлигации западных стран и тому подобные весьма рискованные в условиях глобального кризиса инструменты. Масштабы этих потерь, составлявших в начале этого десятилетия сотни миллиардов рублей в год, искусно скрываются методическими недостатками применяемыми методами оценки эффективности использования государственных валютных резервов.
В случае снижения мировых цен на экспортируемое из России сырье в целях предотвращения конъюнктурного падения курса рубля необходимое для этого увеличение предложения иностранной валюты может быть обеспечено восстановлением обязательной продажи экспортерами части валютной выручки. При возникновении угрозы «бегства от рубля» следует ограничивать приобретение иностранной валюты небанковскими организациями и физическими лицами на цели, не связанные с оплатой импортных контрактов и погашением внешних займов.
В том числе, во избежание использования заемных средств для валютных спекуляций приобретение иностранной валюты за счет банковских кредитов должно осуществляться только у банков-кредиторов с их контролем за распоряжением ими.
Для предотвращения валютных спекуляций против рубля, угрожающих стабильности его обменного курса, целесообразно ввести ужесточающиеся со временем ограничения на валютную позицию коммерческих банков, добиваясь ее последовательного снижения. Кроме того, можно ввести в практику установление заранее оговоренных сроков нахождения средств на рынке, увязывая сроки ввода и вывода спекулятивных капиталов, при нарушении которых нужно применять соответствующие налоговые и финансовые меры. Можно также использовать такой инструмент, как расширение спрэда между курсом покупателя и продавца по операциям в рублях (что в результате будет означать для спекулянта курсовые потери на выходе из рублей в валюту). Причем применять этот подход целесообразно к краткосрочным операциям (так называемым «горячим деньгам»), притекающим в депозиты или направляемым на покупку ценных бумаг. Целесообразно также восстановить небольшой налог на валютообменные операции.
Для снижения привлекательности валютных спекуляций для населения целесообразно ограничить предоставление гарантий по вкладам граждан во всех банках, входящих в систему страхования вкладов, только рублевыми вкладами с одновременным повышением нормативов обязательных резервов по вкладам в иностранной валюте.
В целях предупреждения дальнейших потерь российской финансовой системы вследствие коллапса финансовых пузырей и пирамид зарубежных эмитентов необходимо ввести ограничения на объемы забалансовых зарубежных активов и обязательств перед нерезидентами по деривативам российских организаций; отказаться от тех видов страхования, обязательства по которым невозможно исполнить в случае наступления макроэкономического кризиса. Необходимо также ограничить вложения российских предприятий в иностранные ценные бумаги, включая государственные облигации США и других иностранных государств с высоким дефицитом бюджета или государственного долга. Коэффициенты риска для формирования резервов банков по ценным бумагам, эмитированным Российской Федерацией и ее резидентами, должны быть ниже, чем по бумагам, эмитированным иностранными государствами и их резидентами.
В целях повышения устойчивости и мощности российской валютно-финансовой системы следует расширять сферу использования собственной валюты, поддерживая экспансию национальных финансовых институтов на связанные с Россией рынки. Для расширения сферы использования рублей в международных расчетах следует последовательно увеличивать долю расчетов в рублях во внешней торговле, включая экспорт сырьевых товаров, металлов, военной техники, обеспечить рублевое кредитование экспорта российских товаров, а также максимально удешевить операции по обмену национальных валют интегрированных с Россией государств. Последняя задача может быть решена при помощи Межгосбанка СНГ, который, имея корреспондентские отношения с центральными банками государств Содружества, многократно снижает транзакционные издержки валютообменных операций.
Наряду с ним необходимо активизировать другие международные финансовые институты с преобладающим влиянием российского капитала (МИБ, МБЭС, ЕАБР). При этом целесообразно ввести раздельный учет рублевых средств на отдельных счетах с соответствующими режимами, которые позволят учитывать: 1) рубли для внутреннего оборота и 2) рубли, используемые во внешнеторговом обороте (в первую очередь в отношениях с государствами – членами Таможенного союза и Единого экономического пространства).
Важным направлением антикризисной стратегии является расширение внутреннего рынка путем создания Таможенного союза и, в последующем, единого экономического пространства ЕврАзЭС. Создание интеграционных объединений расширяет возможности развития российской экономики, повышает ее устойчивость к внешним шокам, увеличивает масштаб деятельности и конкурентные преимущества российских предприятий. Реализуя общую антикризисную стратегию, государства ЕврАзЭС повышают свои возможности выхода из кризиса на траекторию опережающего развития.
После принятия всех перечисленных выше мер, возможно наращивание денежного предложения как необходимое условие поддержания внутреннего спроса, подъема инвестиционной и инновационной активности.
Решению этой задачи не должны мешать устоявшиеся, хотя и многократно опровергнутые эмпирическими исследованиями монетаристские догмы, в том числе увязывающие экономический рост с предварительным (упреждающим) снижением инфляции путем количественного ограничения денежной массы.
Опыт перехода к рыночной экономике России и других постсоциалистических стран доказал ущербность политики подавления инфляции «любой ценой», а не параллельно и взаимосвязано со снижением ресурсоемкости экономики путем проведения структурно-технологической модернизации. Эта политика не затрагивала главные причины инфляции – недостаток конкуренции и низкую эффективность экономики. Для подавления инфляции необходимо добиваться снижения удельных издержек на производство продукции, в том числе их монопольной и криминальной составляющих. Это требует обеспечения добросовестной конкуренции и модернизации экономики на основе нового технологического уклада, характеризующегося многократным снижением энерго- и материалоемкости производства.
Необходимо отметить, что предлагаемая политика денежного обращения не означает отказа от таргетирования инфляции. Она предусматривает установление ориентиров и, при необходимости, ограничений в отношении не только индекса цен, но и колебаний валютного курса, процентных ставок, динамики денежного предложения на уровнях, необходимых для обеспечения модернизации и развития экономики. При этом одновременное соблюдение указанных ограничений (а также достижение главных целей экономической политики – поддержания высоких темпов экономического роста, роста благосостояния и уровня занятости) вполне возможно, так как число независимых инструментов госрегулирования денежно-кредитной и валютной сферы экономики значительно превышает число указанных ориентиров.
Принятие перечисленных выше мер позволит обеспечить необходимый уровень денежного предложения для подъема инвестиционной и инновационной активности в целях модернизации и развития российской экономики. В отличие от нынешних эмитентов мировых валют, Россия переживает кризис, вызванный не избытком денежного предложения и связанными с ним финансовыми пузырями, а структурный кризис, порождаемый низкой эффективностью и ресурсной зависимостью экономики, осложненными ее хронической недомонетизацией. Испытывая острый недостаток инвестиций и кредитов, экономика России длительное время работала «на износ». Для восстановления внутреннего рынка, подъема инновационной и инвестиционной активности в целях модернизации и опережающего развития она нуждается в существенном повышении уровня монетизации, расширении кредита и мощности банковской системы.
В рамках предлагаемой макроэкономической политики, ориентированной на развитие и модернизацию экономики, денежное предложение должно определяться спросом на деньги со стороны реального сектора и государственных институтов развития при регулирующем значении ставки рефинансирования. При этом не нужно использовать количественные ограничения денежного предложения, которые, как показали многочисленные статистические исследования соответствующих зависимостей во многих странах, не обеспечивают снижения инфляции, но подавляют деловую и инвестиционную активность.
Следует еще раз подчеркнуть, что переход к новой модели денежного предложения не связан с повышением инфляции, так как увеличение денежного предложения нейтрализуется ростом предложения товаров, а инвестиции в обновление основного капитала и освоение новых технологий ведут к снижению издержек и появлению новых потребительских качеств и соответственно падению цен. Вместе с тем для подавления инфляционных ожиданий целесообразно предпринять хорошо известные меры по стабилизации цен, улучшению конкурентной среды и нейтрализации злоупотреблений монопольным положением.
Пока же в кабинете министра финансов России гордо висит старый лозунг «эмиссия – опиум для народного хозяйства» (рассказать бы это министрам финансов и главам центробанков стран ОЭСР или Китая, которые наперегонки стимулируют эмиссией свои экономики), пока Банк России трактует собственный мандат («обеспечение устойчивости рубля») как узкую задачу подавления инфляции «любой ценой», без понимания того что залогом устойчивости рубля может быть только устойчивое развитие экономики, - до тех пор рубль будет оставаться только суррогатом «валютной корзины ЦБ», представителем доллара и евро на территории России. И до тех пор самостоятельной Стратегии прорыва нашей страны реализовано быть не может.
Реализация охарактеризованного выше подхода к монетарной политике, предусматривающего существенное увеличение денежного предложения, требует кардинального повышения эффективности антимонопольной политики как важнейшего фактора сдерживания инфляционных процессов. Наряду с активизацией применения ее стандартных мер по пресечению ценовых сговоров необходимо проведение системной политики, опирающейся на законодательно установленные нормы пределов и процедур регулирования цен.
Свободные цены эффективны в теоретических моделях экономики со свободной конкуренцией. В реальной экономике возникают процессы монопольного ценообразования, для борьбы с которыми необходимо использовать главным образом не административные, а экономические методы. Расширенное воспроизводство высокотехнологических продуктов предполагает поддержание благоприятных для этого ценовых пропорций. Государство должно стимулировать инвестиции в освоение новых технологий с целью снижения издержек и улучшения качества продукции, предоставляя в этих целях налоговые преференции компаниям. Кроме того, в целях демонополизации того или иного рынка государство может стимулировать создание новых компаний для обеспечения эффективной конкуренции.
Пока же идет дальнейшая монополизация секторов экономики России, в ряде отраслей складывается либо олигополия 2-4 игроков, либо вообще (как в производстве удобрений, нефтехимии и др.) практически полная монополия, которая грозит полной блокировкой доступа новых участников на эти рынки, взвинчиванием цен, отсутствием модернизации производства и, в конечном счете, проигрышем в глобальной конкуренции.
Выращивание «национальных чемпионов» (чёболизация) не должна приводить к перекладыванию всех издержек на «рядовой» средний и малый бизнес и на население (так, в утвержденных Правительством РФ «Сценарных условиях долгосрочного социально-экономического прогноза до 2030 года» прогнозируется среднегодовой рост тарифов на электроэнергию и на газ для населения на 10 и выше % при среднегодовой инфляции 4-6%, что будет означать сокращение нормы сбережений населения как источника инвестиций, необходимых для развития).
Особенно важным для подавления инфляции является борьба с монополизацией сырьевых, продовольственных и финансовых рынков. Для обеспечения конкурентного ценообразования в сырьевом секторе следует сформировать крупный биржевой центр ценообразования на экспортные товары, объединяющий все сегменты товарного и финансового рынков. Необходимо принять кардинальные меры по обеспечению конкуренции в розничной торговле, где идет бесконтрольный процесс объединения розничных сетей. Для демонополизации продовольственного рынка целесообразно создание каналов прямых поставок сельскохозяйственной продукции на городские рынки посредством создания межрегиональных торгово-закупочных компаний с участием субъектов РФ. Для развития конкуренции в банковской сфере следует прекратить политику искусственного укрупнения банков, сосредоточив внимание Центрального банка РФ на повышении качества банковского обслуживания и эффективности системы финансового посредничества.
Меры антимонопольного контроля должны также использоваться для защиты стратегических активов в экономике и гарантированного выпуска продукции жизнеобеспечения (электроэнергия, топливо, связь, транспорт, инфраструктура продовольственного рынка и др.) системообразующими предприятиями. Не должна допускаться покупка системообразующих и критически важных для страны предприятий иностранным капиталом (или конверсия их долгов в собственность), а также перевод прав собственности на них в офшорные зоны.
В целях защиты отечественных товаропроизводителей от недобросовестной конкуренции со стороны зарубежных стран необходимо активно использовать меры технического регулирования, тарифные и нетарифные ограничения, антидемпинговые и специальные пошлины, прибегая к инструментам регулирования Таможенного союза. Особую актуальность в условиях глобального финансового кризиса приобретают меры по защите финансового рынка от спекулятивных атак и поглощения национальных активов организаторами финансовых пирамид, пользующихся безграничной поддержкой зарубежных эмиссионных центров.
Предпринятые в США, ЕС, Японии масштабные антикризисные меры сопровождались взрывным ростом эмиссии мировых резервных валют, что привело к формированию на мировом финансовом рынке избыточной ликвидности, созданию новых рисков перетока «горячего» капитала с целью спекулятивных атак на национальные финансовые системы, возникновению новых пузырей на товарных и фондовых рынках, в том числе вследствие возобновления эмиссии «мусорных» облигаций. В условиях нарастающего хаоса и турбулентности на мировых рынках необходимо предусмотреть создание системы защиты от угроз экономической безопасности, которая должна располагать защитными контурами финансовой, распределительной и имущественных систем. В числе мер по защите российского финансового рынка от угроз дестабилизации извне желательно принять меры по обеспечению прозрачности и регулированию забалансовых операций банков и компаний, созданию общедоступной системы раскрытия информации об эмитентах и профессиональных участниках рынка.
Для защиты финансовых институтов от разрушительных колебаний фондового рынка целесообразно использовать страхование кредитных рисков, перейти к стабильной оценке залогов и ограничить маржинальные требования при наступлении форс-мажорной ситуации в экономике в целом, разработать методики оценки имущества по его реальной стоимости.
В том числе предусмотреть отказ от маржинальных требований к заемщикам со стороны Банка России, банков с государственным участием и получателей субординированных кредитов. При этом предоставить банкам возможности перевода торгуемых ценных бумаг (акций и облигаций) в инвестиционные портфели по цене приобретения. Подобную политику осуществляют основные мировые центробанки: так. ФРС по номиналу скупает долгосрочные ипотечные бумаги (MBS); ЕЦБ предоставляет трехлетние кредиты (LTRO) под залог широкого круга ценных бумаг; Банк Англии и Банк Японии принимают в обеспечение коммерческие бумаги национальных компаний; Банк Китая планирует рост денежного предложения (эмиссию) под долгосрочное инфраструктурное развитие национальной экономики, устанавливая банкам планы по кредитованию и т.д. Из крупных центробанков рефинансированием развития собственной экономики не занимается только Банк России.
Особое значение для обеспечения национальной безопасности в условиях нарастающей глобальной нестабильности имеет возвращение прав собственности на российские активы под российскую юрисдикцию. В ситуации, когда более 80% из них зарегистрировано в офшорных зонах и там же осуществляется до 80% операций с их оборотом, возникает угроза поглощения и колонизации российской экономики иностранным капиталом Она существенно обостряется в связи с упомянутой выше лавинообразно нарастающей эмиссией долларов, сбрасываемых американскими денежными властями за рубеж в целях приобретения реальных активов и рассасывания долларового финансового пузыря. Следует принять безотлагательные меры по созданию единого депозитария прав собственности на российские активы, обязав их держателей перейти под российскую юрисдикцию.
Необходимо также упорядочение финансового рынка, включающее: усиление надзора за финансовым состоянием профессиональных участников, ценообразованием и уровнем рисков рынка; создание национальной депозитарной и расчетно-клиринговой корпорации; введение пруденциального надзора и требований публичного раскрытия информации участниками рынка ценных бумаг; создание компенсационных фондов профессиональных участников, покрывающих риски невыполнения ими обязательств перед клиентами; регулирование деятельности финансовых конгломератов и их агрегированных рисков.
Важным условием обеспечения экономической безопасности является отказ от использования продемонстрировавших свою тенденциозность, ангажированность и необъективность крупнейших иностранных рейтинговых агентств для оценки надежности заемщиков. Систематическое смещение их рейтингов в пользу американских компаний и занижение рейтингов компаний развивающихся рынков провоцируют дестабилизацию последних, искусственно ухудшают их инвестиционную привлекательность, влекут гигантские необоснованные потери и создают угрозу национальным финансовым системам. Банку России следует использовать только рейтинги российских агентств, а также результаты собственных мониторингов, в том числе при рефинансировании кредитов банков и определении выполнения ими нормативов пруденциального регулирования. Следует ввести стандарты деятельности рейтинговых агентств, определить стандарты оценки рейтингов и стимулировать развитие отечественных рейтинговых агентств.
Целесообразно создать рейтинговое агентство ЕврАзЭС, использующее для создания шкалы рейтингов модель эталонной экономики без дефицита бюджета и платежного баланса, со стабильной низкой ставкой рефинансирования и надежным механизмом регулирования финансового рынка. Необходимо также скорейшее становление отечественной финансовой инфраструктуры в части консалтинговых, аудиторских, оценочных и других аналитических организаций. Целесообразно в этих целях ввести обязательное использование их услуг государственными компаниями.
«Макроэкономическая стабилизация» - краеугольный камень конструкции «Вашингтонского консенсуса». Отдавать поляну макроэкономики догматикам «мэйнстрима» с их рафинированными моделями денежного спроса и предложения, с их концептами «рациональных ожиданий» и прочими вариациями на тему рыночно-автоматического достижения равновесия и процветания, было бы опрометчиво: именно эти модели и эти советники формируют представления политической и экономической элиты, обеспечивают образование новых поколений экономистов.
Именно поэтому теория долгосрочного технологического и социально-экономического развития должна опираться на самый современный макроэкономический инструментарий, на лучшие модели прогнозирования и стратегический анализ последствий принимаемых решений на глобальном, национальном, региональном и корпоративном уровнях. Сбалансированность (устойчивость) развития не есть антитеза его динамизма, революционного характера технологических и социальных изменений. Именно рыночное неравновесие позволяет двигаться к более устойчивому и справедливому мировому порядку, реализовать Стратегию успеха России.
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПОЛИТИКИ РАЗВИТИЯ
Хотя построение рыночной экономики в основных чертах в России завершено, по уровню эффективности использования ресурсов она все еще существенно уступает показателям советской экономики 20-летней давности. Причина заключается в многочисленных институциональных ловушках, блокирующих нормальное функционирование как рыночных, так и государственных институтов, в том числе в силу отсутствия реальных механизмов ответственности лиц, принимающих решения. Успешная реализация предложенных выше мер по развитию экономики предполагает резкое повышение требований к управленческим кадрам, введение жестких механизмов ответственности за исполнение целевых показателей и соревновательности за достижение лучших результатов.
При этом несовершенство институциональной и нормативно-правовой среды не является основанием для того, чтобы отказываться от действий по структурно-технологической модернизации экономики и сводить экономическую политику к проектированию и реализации бесконечных реформ. Как показывает российский и зарубежный опыт, подмена политики развития экономики ее перманентным реформированием влечет изменение критериев оценки итогов развития: фундаментальные индикаторы, характеризующие рост благосостояния и уровень занятости граждан, скорость развития экономики и ее конкурентоспособность, заменяются на «инструментальные» показатели, отражающие ход или «темп» реформ.
«Застой» в экономике всегда характеризуется лихорадочной активностью всякого рода поспешных и поверхностных изменений (вспомним вторую половину 1980-х годов), которая как чахоточный румянец есть проявление глубокого нездоровья системы управления.
При оценке оптимального сочетания институтов государственного регулирования и рыночной самоорганизации необходимо учитывать гуманитарный характер нового технологического уклада, его высокие требования к системе воспроизводства интеллектуального потенциала – науке, образованию и подготовке кадров, а также к формированию культурно-информационной среды, благоприятствующей переходу на инновационный путь развития. Предоставление этих сфер «свободной игре рыночных сил» часто ведет к их деградации, подрыву расширенного воспроизводства главного фактора современного экономического роста – человеческого капитала.
В том числе, реформирование на принципах рыночного фундаментализма системы образования влечет быструю сегментацию рынка образовательных услуг с деградацией массового образования.
Необходимо сохранение государственного контроля, регулирования и финансирования системы образования и культуры, кардинальное повышение роли государственных институтов в стимулировании инновационной активности. Требуется резкое расширение творческой составляющей в школьных программах, восстановление сети учреждений детского творчества, включение в программы высшего и среднего специального образования изучения методов решения изобретательских задач, замена чисто развлекательной модели электронных СМИ информационно-просветительской.
Именно кратный рост инвестиций в систему расширенного воспроизводства «человеческого капитала» (образование, науку, медицину и культуру) является ответом на низкие инновационные показатели и рейтинги страны, а не какие-то пиар-акции и точечные проекты типа «Сколково». Ядро новейшего технологического уклада не удастся создать, инвестируя (как это делает, например Роснано) десятки и сотни миллионов долларов в передовые разработки за рубежом, либо, как пытается руководство Министерство образования и науки, заимствуя импортную модель развития науки в университетах, отказываясь от наследства Российской академии наук.
Системная научно-техническая и культурно-образовательная политика государства не менее важна, чем макроэкономическая или кредитно-денежная политика – речь идет о единой системе государственного стратегического планирования и управления, которую предстоит создать.
Реализация предложенных выше мер по достижению целей модернизации и развития российской экономики, подъема инвестиционной и инновационной активности предполагает значительные изменения в проводимой государством социально-экономической и научно-технической политике. Так или иначе они связаны с повышением эффективности государственного регулирования современной смешанной экономики.
Сложившаяся система хозяйствования характеризуется низкой эффективностью как рыночных механизмов, так и государственных институтов. Бессистемное реформирование экономики на основе принципов «Вашингтонского консенсуса» (последовательного дерегулирования хозяйственной деятельности, приватизации госпредприятий, рестриктивной финансово-кредитной политики) одновременно с сохранением раздутого, неэффективного и коррумпированного госаппарата, высоких налогов на доходы от труда и капитала, административных методов «ручного управления» повлекло формирование многочисленных «провалов» как рынка, так и государства, что не позволило обеспечить эффективную реализацию имевшегося в стране научно-производственного, природно-ресурсного и человеческого потенциала и повлекло его разрушение и деградацию.
Свобода экономической деятельности граждан и организаций в сочетании с высоким налоговым бременем и административной рентой чиновничества порождает массовое уклонение от уплаты налогов, утечку капитала за рубеж, огромные масштабы теневого оборота, криминализацию и коррупцию, что собственно и влечет падение как эффективности рыночных механизмов, так и дееспособности системы госрегулирования.
Выход из создавшейся институциональной ловушки заключается не в уменьшении экономической свободы или устранении государства из экономики. Международный опыт свидетельствует о том, что успешный экономический рост предполагает наличие, во-первых, высококонкурентного частного сектора экономики с доминированием капиталистических корпораций и банков и с эффективными механизмами рыночного саморегулирования, во-вторых, системы эффективных институтов государственного регулирования экономики и, в-третьих, развитого и тоже эффективного сектора производства общественных благ. Следует также отметить, что задачи синтеза рациональной системы экономического регулирования в России не могут быть решены путем использования только известных образцов и решений. Даже наилучший мировой опыт недостаточен для ответа на вызовы глобализированной экономики с единым финансовым рынком и отсутствием единой системы госрегулирования.
Охарактеризованные выше предложения учитывают как международный опыт, так и специфику российской экономики, состояние ее производственно-технологической, институциональной и социальной подсистем.
В целом Россия пока располагает достаточными валютными резервами и запасами природных ресурсов для финансирования новой индустриализации российской экономики, ее модернизации на основе высоких технологий современного технологического уклада.
Российская финансовая система еще не встроена окончательно в глобальные финансовые пирамиды. Это позволяет перекрыть каналы «отравления» собственной финансовой системы спекулятивными «токсичными» инструментами, переориентировав ее на внутренние источники кредита и направив сбережения на поддержку инновационной и инвестиционной активности в перспективных направлениях развития российской экономики. Наличие природно-сырьевого и оборонного потенциала дает нам объективные возможности для проведения самостоятельной политики – даже при негативных сценариях возобновления глобальной рецессии Россия имеет необходимые ресурсы не только для выживания, но и для опережающего развития.
Стратегия прорыва отличается от программ, предлагаемых правительственными и другими «встроенными в систему» экспертами тем, что она, хотя и посвящена в основном экономике, преодолевает «макроэкономический детерминизм», встраивая эту важную сферу ответственности государства в глобальный и российский исторический контекст: наука, техника, культура, рациональное природопользование, политические и гражданские отношения – не менее значимые «производительные силы» чем финансы или предпринимательская инициатива.
Только та политика, которая учитывает всю сложность современного мироустройства, ставит проблемы развития всерьез, с научной добросовестностью, экологической и политической ответственностью, может вести страну и каждого из нас к успеху.
И такая Стратегия прорыва – дело каждого. Но прежде всего её выработка и реализация – сверхзадача высшей государственной власти. Другого способа сохранить и укрепить Россию в мире, в котором никому не гарантировано будущее, просто не существует. Но и Россия, которая верит в свое будущее и работает над его достижением, - нужна миру.
Она нужна всем нам!
ПРИЛОЖЕНИЕ
ИЛЛЮСТРАЦИОННЫЙ МАТЕРИАЛ
Ставка по кредитам нефинансовым организациями и уровень инфляции (ИПЦ) в России
Источник:Банк России
Разница между ставками по кредитам и уровнем инфляции в июне 2012 г., Россия и Еврозона
На пороге нового мира - есть ли субъект стратегического действия?
или Железные требования исторического процесса
«И от ветра с Востока пригнулись стога,
жмётся к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
изменив направленье удара»
В. Высоцкий
Конец эпохи
«Мир меняется. Это чувствуется в воздухе. Это чувствуется в воде. Это чувствуется на земле» - звучащая в самом начале «Властелина колец» фраза задаёт тон всему фильму, окрашивает его в определённые эмоциональные цвета: мир меняется, и он изменится независимо от того, какая из сторон противостояния, какой субъект победит - мир уже никогда не будет прежним. Эта фраза как нельзя лучше характеризует нынешнюю ситуацию в мире и в РФ - как самой по себе, так и в качестве части мировой системы. Заканчивается эпоха, которая стартовала в 1970-е и переломом которой стал рубеж 1980-1990-х годов, а центральным событием - крушение системного антикапитализма (советского коммунизма) и распад СССР, событие, отворившее «кладезь бездны» глобализации. Сегодня эта эпоха окончательно изживает себя: система неолиберального капитализма, слабым элементом которой является РФ, - рушится, а, как известно, первыми вылетают именно слабые звенья.
Может ли это слабое звено выскочить из геоисторической ловушки, есть ли для этого план игры, средства и, самое главное, тот субъект, который раззудит плечо? Прежде чем рассуждать на эту тему, надо хотя бы вкратце несколькими мазками, с неизбежным упрощением обрисовать мировую ситуацию и корни того положения, в котором оказалась РФ на рубеже двух веков и тысячелетий.
Глобальный неолиберальный капитализм исчерпал возможности своего развития. В этом плане водораздельная эпоха 1970-2000-х годов была в такой же степени мощной вспышкой в развитии капитализма, его буйством, в какой его агонией или, как минимум, предагональной стадией. Ситуация напоминает самцов некоторых видов паука, которые испытывают оргазм и безумно буйствуют в нём только после того, как паучиха откусывает им голову; в известном смысле, неолиберальный капитализм - это ацефальный капитализм, капитализм с откушенной головой. Ну а его периферийные версии ещё безголовее, достаточно посмотреть на РФ, особенно в 1990-е годы.
Впрочем, у РФ есть собственное измерение исчерпанности эпохи, лишь опосредованно связанное с мировым и коренящееся в глубинной логике русского прошлого, в его «исторических часах», пробивающих 24-й час эпохи тогда, когда проедается её вещественное наследие, историческая субстанция. По сути уже сегодня почти проедено советское наследие, прежде всего материально-техническое, инфраструктурное; процессы социальной дезорганизации господствуют над таковыми социальной организации; криминализация становится формой социальной организации жизни низов, коррупция - верхов, между верхами и низами болтается полудохлый средний слой - бессмысленный и бесперспективный.
Перестроечная пятилетка и послеперестроечное двадцатилетие подвели РФ к черте, за которой лишь две альтернативы: либо усиление государства, декриминализация общества (она же - денеолиберализация во всех смыслах), изменение положения в мировом разделении труда в качестве сырьевого придатка Запада, либо распад страны, оформление колониально-оккупационного криминально-полицейского строя и окончательное сползание в «четвёртый мир». Эта российская альтернатива отчасти кореллирует с той, что стоит перед Западом: либо усиление государства перед лицом финансовой, социально-экономической, расово-политической и геоклиматической катастроф, демонтаж капитализма и создание новой системы, либо крушение государства и общества в условиях катастрофы и наступление новых (четвёртых) тёмных веков (предыдущие - XIII-IX вв. до н.э.; V-VIII вв. н.э.; сер. XIV - сер. XVII вв. н.э.) с неясными перспективами для цивилизации, белой расы, а, возможно, и Homo Sapiens.
Иными словами, мировые и российские альтернативы во многом совпадают. В условиях этого волнового резонанса персонификаторы противостоящих друг другу в РФ и в мире вариантов могут, по крайней мере, на определённом, скорее всего коротком историческом отрезке, выступать союзниками (причём далеко не всегда, в конечном счёте, для блага России и русских, здесь другие расчёты, а потому надо держать ухо востро) - у власти в РФ может появиться внешний (западный) союзник в деле укрепления государственности, как на государственном, так и на наднациональном уровне. Ещё десяток лет назад это было невозможно - заинтересованных в сильной РФ на тот момент не было или же они сидели тихо; интерес представляли ослабление и распад и поддерживались силы распада. А вот сегодня мировая ситуация изменилась, и силам, персонифицировавшим и осуществлявшим распад, скорее всего придётся либо уйти с арены, либо уйти в тень, надев иные маски. Борьба мировых элит, их кланов, «номенклатур» проецируется на эрэфскую реальность.
Впрочем, у усиления РФ и тем более изменения её положения в мировом разделении труда, а, следовательно, в сохранении слабости, в «развитии слаборазвитости» количественно противников больше, чем союзников - выше речь шла о мировой тенденции, набирающей силу, но победа её отнюдь не гарантирована. Слишком многое и многие против неё и против нормализации ситуации в РФ, превращение РФ в новую историческую Россию. Что же представляют собой эти «многое и многие»? Ответ прост: значительная часть господствующего слоя мировой капиталистический системы - корпоратократия (К).
Хищники и чужие
К - хищная и активная фракция мирового капиталистического класса, оформившаяся после Второй мировой войны и заявившая о себе в 1950-е годы свержением правительств Мосаддыка в Иране (1953), Хакобо Арбенса-Гусмана в Гватемале (1953), созданием Бильдербергского клуба (1954) и попыткой переворота в Венгрии (1956). Если государственно-монополистическая буржуазия могла худо-бедно сосуществовать с зоной антисистемного капитализма, то для К это было неприемлемо, и уже в 1948-1949 гг. её и интеллектуально-военно-разведывательный авангард принял программу «Лиотэ» - бессрочной борьбы с коммунизмом; первый срок ориентировочно устанавливался в 50 лет, в него и уложились.
На К, на этот перспективный слой в начале 1950-х годов сделали ставки Хозяева Мировой Игры, объединённые в клубы, ложи и иные структуры. В свою очередь К активнейшим образом стала влиять на все эти организации, не только встраиваясь в их логику развития, но и встраивая их в свою логику - логику развития новейшей формы капитализма, создавая уже свои клубы и «ложи» на базе старых - Римский клуб, Трёхсторонняя комиссия. Именно К «сломала» СССР.
Пять десятилетий ушли у К на борьбу с СССР не только из-за силы СССР, но и потому, что К вела социальную войну на два фронта: внутри Запада она боролась за пальму первенства с гээмковской буржуазией, и пока не одержала верх (в США - в результате ползучего переворота 1963-1974 гг., т.е. от убийства Кеннеди до импичмента Никсона, оба президента выражали интересы США как в большей степени ГМК системы, чем кластера ТНК) не могла полностью развернуться против СССР, работала по принципу «душить в объятьях». Разумеется, социосистемно это была не борьба на смерть - верхушки, как всегда, договорились, достигли компромисса; физическая смерть пришла к тем, кто не шёл на компромисс (например, клан Кеннеди). Да и общая ситуация на Западе и в мире подталкивала старых и новых хищников договориться.
После окончательной компромиссной победы - прихода к власти в англосаксонском ядре капсистемы прямых ставленников К - Тэтчер и Рейгана она пошла в «последний и решительный бой» против СССР, тем более решительный, что экономическое положение Запада на рубеже 1970-1980-х годов было аховым, он балансировал на краю пропасти. Этот бой - так называемая «Вторая Холодная война» 1981-1985 гг., которая плавно перешла в «тёплый» демонтаж СССР - горбачёвщину, превратившую структурный кризис СССР в системно-летальный. Дело, однако, не обстоит так, что СССР разрушили просто некие внешние силы. Непонятая до сих пор природа плохо исследованного слоя К заключается в том, что в отличие от связанной с государством монополистической буржуазии, К не знает границ. Причём, самое главное, это касается границ не только внутрикапиталистических, но мира в целом, включая мировую социалистическую систему. И если в довоенный период и в 1950-е годы проникновение Запада в СССР шло главным образом по линии традиционной закулисы, то с 1960-х годов к нему добавилось проникновение в соответствии с логикой политэкономии нового слоя и новой структуры капмира.
К - глобальный слой по определению, её глобализация предшествовала собственно глобализации (как глобализация клубов и лож конца XIX - первой половины ХХ в. предшествовала оформлению К), стартовавшей в 1980-е годы после победы этого слоя. Будучи транснациональной, а в перспективе - глобальной К в своей экспансии легко пересекала государственные границы. Реагируя на кризис Запада (и прежде всего США) на рубеже 1960-1970-х годов она начала интеграцию в себя части советской номенклатуры, которая с рубежа 1950-1960-х годов начала искать свой путь к интеграции в мировой рынок.
На рубеже 1960-1970-х годов К начинает формировать свои сегменты «по ту сторону» «железного занавеса», который на самом деле никогда не был железным (миф, запущенный на Западе и подхваченный шестидесятниками и диссидой), начинает вполне по-сталински бить противника на его собственной территории, используя процесс разложения самой номенклатуры и наиболее тесно связанных с ней секторов советского общества. Уже в 1970-е годы К, членство в ней (главным образом косвенное, но всё чаще - прямое, хотя и тайное) стала формой существования части господствующих групп советского общества. Части небольшой, но весьма влиятельной и активной - определённые сегменты номенклатуры и КГБ, связанные с явной и тайной зонами мирового рынка - торговля сырьём, драгметаллами, оружием, а также с тайными операциями (золотовалютные операции, контроль над наркопотоком и т.п.) и занимающей важные позиции, что в централизованной системе играет решающую роль.
Именно с 1970-х годов начинается формирование того кластера (часть номенклатуры, КГБ, научного «истеблишмента», «теневиков», «воров в законе»), в интересах которого было разрушение СССР, экспроприация общей властно-экономической системы («коммунизма») в групповых/частных целях. Так в советском теле появились чужие, часть глобальной слизи, прораставшей сквозь мировую систему. Планировалось и делалось это советско-западным кластером совместно с определёнными игроками на Западе. Помимо прочего, в течение 1970-х годов они совместно подбирали и готовили кадры для того, что стало «перестройкой», в том числе и в Венском институте системных прикладных исследований. Делалось это всё под взмахи дирижёрской палочки Хозяев Мировой Игры.
Особенно ускорился этот процесс в результате и после рукотворного, запланированного в начале 1970-х годов нефтяного кризиса 1973 г., чудесным образом обогатившего не столько шейхов, сколько Запад и сделавшим ненужными в глазах советской верхушки какие-либо реформы и наступательные действия против Запада именно тогда, когда Запад, прежде всего США испытывали серьёзнейшие трудности и объективно СССР мог их «уронить», полоснув лезвием геоисторической бритвы, и совершить рывок в будущее, в Полдень XXII века. Вместо этого тупая советская верхушка проедала нефтедоллары - и будущее страны, готовясь к «пикнику на обочине» исторического процесса, а К готовила свою неолиберальную перестройку и собирала силы для «окончательного решения» советского вопроса с помощью советского же сегмента К.
Будучи «пятой колонной» внутри СССР в мировом масштабе этот кластер в то же время функционировал в качестве элемента К. Именно этот слой руками своей агентуры как коллективного экономического (системного) убийцы разрушил СССР одновременно изнутри и извне, превратив часть антикапиталистической системы в зону интересов капиталистической К, уже к середине 1980-х годов став для неё скрытым внутренним контуром внешнего управления. Собственно, горбачёвщина и есть этот контур, ельцинщина лишь окончательно институциализировала и оформила его, в результате чего российская К заняла отведённое ей место в глобальной корпоратократической иерархии - несовпадение явного и скрытого, внутреннего и внешнего, государственного и глобального контуров.
Пессимизм ситуации и оптимизм законов эволюции
Нормализация страны, превращение РФ в новую историческую Россию требует изменения её положения в мировой системе Попытка сделать это затрагивает интересы огромного геоисторического кластера - глобальной К и её местной агентуры, Матрицы и её местных «агентов смитов». Можно ли теоретически победить такого монстра, Горыныча о трёх головах (военно-промышленно-интеллектуальный комплекс)? Победить в мире, в котором РФ далека от субъектности, а в самой ней хватает нечисти, играющей за мировых Хозяев Игры, вынесенных далеко за пределы РФ - не достать - и владеющих финансовыми, информационными и материальными «гиперболоидами» и прочими «кольцами всевластия». Это - с одной стороны. С другой - РФ в нынешнем её состоянии, представляющая не столько систему, сколько объединение, если пользоваться кибернетическими терминами.
Так можно ли справиться с таким гигантом, порвать его сеть или встроить в неё разрушительный для неё вирус? Можно. Кто это может сделать? Гигант сопоставимых размеров? Нет. История эволюции даёт отрицательный ответ на этот вопрос.
В Большой Эволюционной Игре , как правило, побеждают «малыши», за которыми преимущество в интеллекте (информация) и организации (энергия). Динозавров «сделали» мелкие млекопитающие, чьё преимущество заключалось в обладании лимбическим мозгом, тёплой кровью и коротким сном - мощнейшим информационно-энергетическим оружием. Homo sapiens переиграл Parantrop robustus («синеволосые люди» Рони-старшего) за счёт социальной организации (т.е. «коллективного интеллекта»). Мелкие христианские общины подточили Римскую империю, а затем протестанты сыграли в аналогичную «игру» с гигантской католической машиной. Разумеется, «малыши» побеждают, как правило, в условиях кризиса - и чем он крупнее и тотальнее, тем больше шансов у «давидов» против «голиафов». Тем более что поскольку кризисные ситуации суть системные переходы, точки бифуркации, в них важна не сила (воздействие), мощь и масса, а направление, для движения в котором достаточно небольшого, но выверенного толчка, осуществляемого невеликим по мощи, но обладающим интеллектуальным и целевым преимуществом субъектом, знающим, куда двигаться. В точке бифуркации, когда «и даже тоненькую нить не в состояньи разрубить стальной клинок», небольшая группа людей, точно знающая адрес «кощеевой смерти» и безошибочно определяющая направление толчка-удара, уравнивается с гигантской машиной. Здесь не нужен рычаг - достаточно изменить направление удара, причём нередко - чужого: «Ступай, отравленная сталь, по назначенью» (Шекспир).
В сухом остатке: побеждают не числом и массой, а уменьем и информационно-энергетическим потенциалом, используя состояние точки бифуркации и силу противника против него же («принцип дзюдо») и «съедая» его пространство с его же помощью («принцип го»). Впрочем, это уже конкретика и практика. Именно таким уменьем должен обладать субъект стратегического действия (CCД), т.е. в нашем случае такой субъект, который способен ставить и решать задачи системного и исторического масштаба в интересах русского народа и других коренных народов России, опираясь на традиционные ценности нашей цивилизации, придавая им динамичный, наступательный характер и используя для этой цели и в своих интересах информационно-энергетический (организационный) потенциал, накопленный другими ССД, включая враждебные России и русским, в ходе истории.
Цель (смысл, императив) любого социального организма - развитие в соответствии со своей природой, своими ценностями на основе собственного целеполагания. Речь идёт об увеличении информационно-энергетического потенциала организма и роста его независимости от внешней среды. Перенося эти параметры на нынешнюю ситуацию в РФ, можно сказать, что целью ССД является сохранение России и русскости как единства населения (с его ценностями, исторической традицией/памятью, культурой, оргтипами) и его территории; сильная, мощная, процветающая Россия, державо-(системо-)образующим элементом которой выступает русская нация, живущая осмысленно, в соответствии со своими ценностями (главная из которых - социальная справедливость), в достатке и безопасности. Только наличие русского национального стержня гарантирует нормальную национальную жизнь другим коренным народам России; без этого стержня они становятся лёгкой добычей внешнего хищника - впрочем, как и русские без сильной организации имперского масштаба и качества.
О пользе и вреде национализма
На бумаге всё или почти всё кажется правильным и выполнимым. В реальности - иное. Мир не таков, каким нам хотелось бы его видеть. За каждой задачей скрывается на самом деле несколько задач, каждая из которых упрятана в другую, но вырастает до гигантских размеров, как только добираешься до неё. Причём решение этой задачи гарантирует лишь одно - возможность решать следующую. А вот неудача означает очень неприятную вещь - конец игры. Итак, проблемы.
Начать с того, что русские до сих пор не являются нацией в строгом смысле этого слова. Или - являются не полностью: процесс формирования русской нации не завершён, более того, он деформирован. Нация в строгом смысле слова есть такая форма социо-этнической организации, базовой единицей («кирпичиком») которой является индивид: нация не может состоять из племён, кланов, каст, полисов, общин - эти коллективные формы, охватывая индивида, не позволяют сформироваться нации. Не случайно нации начинают возникать в Западной Европе в XVII-XIX вв. по мере разложения «первичных коллективностей». В Российской империи, где община просуществовала до начала ХХ в., условий для появления целостной русской нации не было; к тому же фокус групповой идентичности носил не этнический, а религиозный (православие) или монархический (самодержавие) характер. В таких условиях естественное состояние основной массы населения - народ(ность), тогда как небольшая часть - дворянство - превращается в квазинацию. Отмечу, что православие и монархический строй не способствуют, по крайней мере, в русских условиях, развитию нации. Поэтому нынешние призывы к возрождению православия и восстановлению монархии в России бессмысленны. И дело не только в том, что обе эти формы, особенно монархия изжили себя ещё в начале ХХ в. Дело и в другом - они не способствуют, если не блокируют развитие нации. Показательно: те, кто ратует за православизацию и монархизацию России чаще всего помалкивают по вопросу о развитии русской нации и смотрят не в будущее, а в прошлое, обрекая себя тем самым на поражение.
В СССР русская нация тоже не сложилась: во-первых, формировалась общность нового типа - советский народ; во-вторых, русско-национальное, за исключением периода конца 1930-х - начала 1950-х годов, мягко говоря, не поощрялось - по контрасту с курсом на развитие «национального сознания» во всех республиках, кроме РСФСР.
Таким образом, на данный момент русская нация как таковая до конца не сформировалась. Более того, за период с 1980-х годов в значительной степени произошёл - отчасти стихийно, но в ещё большей степени целенаправленно - демонтаж и народа, прежде всего советского; впрочем, психоинформационные удары наносились по советским и русским архетипам сознания одновременно. В связи с этим возникает задача, теснейшим образом связанная с созданием сильной, процветающей и независимой России и предваряющая её. Речь идёт о воссоздании жизнеспособной, полноценной русской нации и соответствующих ей форм властной, социальной, экономической и духовной организации вкупе с обеспечением её психоисторической (смыслы и ценности) геополитической (хозяйство) безопасности в условиях надвигающего мирового системного кризиса, который, если не случится тотальной катастрофы, может продлиться 100-150 лет (т.е. охватит XXI, а возможно и XXII век).
Однако на пути достижения поставленной цели имеются серьёзнейшие препятствия. Во-первых, это как нынешняя внутренняя среда, причём речь идёт о состоянии не только власти, но и населения в целом, так и внешняя среда, враждебно настроенная к России и русским. Во-вторых, количественный аспект: невозможно создать нацию сразу из 130 млн. человек - сначала должно быть создано ядро («модальный тип личности» - 7-8% населения), что отчасти затрудняет и осложняет, а отчасти облегчает и упрощает решение задачи. В-третьих, возникает вопрос о том, кто будет создателем нации. Им-то как раз и может быть только принципиально новый, отвечающий современным русским и мировым условиям ССД, который, комбинируя сетевые, институционально-иерархические и территориальные принципы организации, способен решать стратегические задачи геополитического, системно-геоисторического и цивилизационного характера. На данный момент такой субъект в РФ не просматривается. О том, как он может появиться, мы поговорим позже. Здесь и сейчас скажем о тех задачах, которые объективно стоят перед ССД и о тех железных требованиях исторического процесса, которым он должен соответствовать, чтобы состояться, чтобы вступить Игру, в которой можно победить. Соответствие этим задачам и требованиям и формирует ССД, определяет, оконтуривает его.
Нация и империя
Одну задачу мы зафиксировали - окончательное оформление русской нации, без этого трудно представить себе новую историческую Россию. Нации, как показывает история, создаются посредством национализма, главные орудия которого - школа и армия (именно эти институты целенаправленно разрушались в РФ).
Вопрос, однако, в том, какой национализм и что его уравновешивает, поскольку у национализма есть свои плюсы и свои минусы. Плюсы очевидны: история западных стран, где национализм трактуется весьма положительно (достаточно посмотреть английские, немецкие, французские, испанские словари), показывает, что национализм - мощнейшее орудие внутренней интеграции и внешних побед. Национальная разобщённость и слабое чувство коллективной идентичности - две серьёзнейшие наши проблемы как в исторической, так и в повседневной жизни, из-за этого русские часто проигрывают внешне намного более слабым, но обладающим национальной сплочённостью этно-религиозным, а то и этно-мафиозным группам, которые мощное чувство именно национальной идентичности, растворящей всё остальное, даже религию, превращает по сути в особые корпорации.
Однако, как говорят наши заклятые друзья англосаксы, every acquisition is a loss, and every loss is an acquisition (каждое приобретение есть потеря и каждая потеря - приобретение). Завершённый национализм часто приводит к окостенению, приближая финал развития того или иного народа. Нация завершается - оканчивает своё развитие, останавливается. Не это ли произошло с главными националистами Европы - французами, немцами и поляками? А вот у британцев нашлось нечто существенно ограничивающее национализм, компенсирующее его узкие места, выводящее за его рамки - при сохранении национальной идентичности как высшей ценности («Right or wrong, my country» - «Права она или нет, но это моя страна»; этот принцип - залог побед англосаксов). Это нечто - имперскость, одно из лучших средств против жёсткости и крайностей национализма, не позволяющее ему превратиться в этноцентризм. Разумеется, «ненационализм» англосаксов не стоит преувеличивать, и тем не менее разница в этом плане между ними, с одной стороны, и французами, поляками и немцами с другой, очевидна. Эта разница - в отличии имперского национализма от узкоэтнического.
Существует определённая корелляция между незавершённостью русских как нации, с одной стороны, и имперскостью дореволюционной России и квазиимперскостью (протоглобальностью) СССР. И самодержавие, и советский строй тормозили и даже деформировали развитие русской нации. Однако они же не позволяли русским закостенеть в узконациональном восприятии реальности, делали их открытыми миру; правда, часто - слишком открытыми. Другое дело, что последние три сотни лет русские, неся основное бремя имперскости, непропорционально их доле в населении страны были представлены во многих решающих сферах общества.
Действительно, русские тащили на себе основное бремя и Российской империи, и СССР, как правило, не получая за это достойного вознаграждения («победитель не получает ничего»); в верхушке был непропорционально высокий процент нерусских. Однако трагическая ирония истории заключается в том, что вне и без империи русские вообще лишаются исторических шансов. В отличие от Запада, где империя - политическая форма и не более того, в России империя есть социальная форма, и её крушение приводит к разрыву социальной ткани и катастрофе прежде всего для русских. В связи с этим любые попытки квалифицировать имперскость как бремя, которое необходимо сбросить, создав узконациональное русское государство следует рассматривать либо как глупость, либо как сознательное участие в одной из западных (англосаксонских, ватиканских и иных) схем, общий знаменатель которых - «ударим русским национализмом по России».
С учётом всего этого ССД должен строить новую историческую Россию как импероподобное образование, границы которого могут существенно отличаться как от царской России, так и от СССР. Кроме того, у новой исторической России должно быть не только физическое измерение, но и метафизическое - виртуальное. Речь идёт о сетевом русском мире как реализации русского проекта глобализации - единство материального и виртуального. Сетевые формы, великолепно дополняя территориальные, способны развиваться и сами по себе (см. две «академии» из знаменитого пятикнижия А. Азимова). Как знать, возможно Четвёртый Рим как диалектическое единство сетевого глобального русского мира и новой исторической России как макрорегиональной территории начнёт строиться в виртуальной сфере, прорастая из неё как из будущего в материальное настоящее.
По форме новая историческая Россия может быть разной: имперская федерация, империя-паутина, комбинация неоординских, неоимперских и корпоративных структур - всё это уже историческая конкретика реального властного строительства, реализующегося в виде социальной (классовой, психоисторической, международной и т.п.) борьбы.
Русские, безусловно, должны превратиться в нацию, но нацию - ядро не столько национального государства (нации-государства), сколько ядро импероподобного образования. Ядровость, разумеется, должна иметь достойное вознаграждение - этносоциальное, геоисторическое, материальное; прежде всего это пропорциональная доле русских в населении представленность в решающих сферах общества (управление, экономика, финансы, духовная сфера и др.). Только так можно исправить ошибки прошлого, связанные с «бременем русского человека».
При соблюдении принципа пропорциональности имперскость не будет угнетать нацию, не позволит здоровому национализму превратиться в этнизм, удержит от крайностей. Собственно, интернационализм есть не что иное, как диалог-союз национализмов, противостоящий как космополитизму, выдающего себя за универсализм, так и различным формам этно-религиозного партикуляризма.
Наконец, имперскость может на наднациональном уровне эффективно ограничивать избыточный русский провинциальный универсализм - избыточную «всечеловечность» русских, нередко забывающих о своих интересах и жертвующих собой в пользу «человечества», которое представляет собой не что иное, как идеологический конструкт мировых Хозяев Игры, рассчитанный на простаков и действующий как психоисторическое оружие. Впрочем, конструкт этот можно и нужно обратить и против самих конструкторов, наполнив новым содержанием, но это отдельный вопрос.
Империя и свобода: «продлись, продлись очарованье»
Имперскость, однако, решая одни проблемы, создаёт другие. Главная из них, представляется, следующая: империи творят только свободные люди, субъекты стратегического действия. Однако, будучи созданными, империи начинают подавлять свободу и свободных (сочетание свободы и империи длится весьма недолго). Что может уравновесить, ограничить имперскость в этом плане? Определённый социально-экономический строй, доминирующая система распределения факторов производства. На что в историческом опыте может в этом плане опереться новая Россия? Здесь мы сталкиваемся с интереснейшим аспектом русской истории.
У нас не было ни феодализма, ни капитализма в строгом смысле слова, а то, что напоминало эти последние, как правило, представляло собой внешние, заимствованные формы. Последние, во-первых, из-за низкого уровня совокупного общественного, а следовательно и прибавочного продукта требовала отчуждения у населения не только прибавочного, но и часто необходимого продукта; результат - западнизация верхов = регресс системы в целом; классика «жанра» - пореформенная Россия и постсоветская РФ. Во-вторых, эти формы так и не смогла пустить прочные корни в русской реальности, прорасти в неё. Недаром в учебниках по поводу как феодализма, так и капитализма в России писалось: «развивался в большей степени вширь, чем вглубь». Иными словами, и тот, и другой наслаивались на нечто. Это нечто было по сути поздневарварской/раннеклассовой основой, которая в хозяйственном, а в значительной части и социальном плане сохранилась до конца XIX в., отторгая как дворянско-петербургский, так и буржуазный строй и в то же время разлагаясь под их воздействием, и - внимание - разлагая их . В этом плане советский коммунизм, Красный проект с его отрицанием частной собственности, классовости (т.е. «питерской системы» в её самодержавно-дворянском, а затем квазибуржуазном, по сути - антинародном варианте) негативно-диалектически стал современным (modern) выражением поздневарварской/раннеклассовой сути русской жизни в том виде, в котором она существовала в течение последнего тысячелетия. Эта классовая неоформленность, кстати, соответствует национальной неоформленности - и наоборот.
Коммунизм, советский строй как антикапитализм был негативным по принципу конструкции строем, двойным отрицанием - самодержавия и капитализма. Социальный строй новой России должен создаваться по позитивному принципу - не антикапитализм (над ним уже и так работают Хозяева Мировой Игры, сбрасывая капитализм в качестве социальных отходов в Россию, Китай, Индию и другие страны) и даже не некапитализм (-анти и -не надо отбросить), а некое положительное начало, возникающее на стыке русской традиции и мировой истории. Туманно? Да. Но развеять туман может только историческая практика, реализующаяся в виде социальной борьбы. Конкретный результат последней и определяет форму будущего общественно-политического устройства. Из кризиса «длинного XVI века» (1453-1648) Запад вышел тремя путями - французским, немецким и английским, каждый из которых определялся борьбой крестьян и сеньоров (победа, поражение, ничья) при участии короны. Конкретная форма будущего устройства России и других стран мира, да и мира в целом, будет решаться в социальных битвах XXI в.
В самом общем плане в России с её невысоким уровнем создаваемого совокупного общественного продукта нужно общество с минимально выраженными классовыми различиями («нация-корпорация»), характеризующееся приматом общественной (государственно-корпоративной) собственности, слабо выраженной поляризацией (децильный коэффициент не более 5:1). Такой социально-экономический строй способен ограничить наступление империи на свободу индивидов, которые, кстати, могут противопоставить империи такую форму социальной организации, как корпорацию, разумеется, не в капиталистическом смысле слова.
Конечно же, «гладко было на бумаге», но это судьба всех проектов и идеалов. Совет один - киплинговский: «умей мечтать, не став рабом мечтанья и мыслить, мысли не обожествив». К тому же, перефразируя Ленина, писавшего о том, что не надо становиться идиотами демократии, замечу: не надо становиться идиотами имперскости, а также свободы и равенства, не говоря уже о братстве, которыми столь умело пользуются различные «братья», «дети» и прочие «родственники».
Внешний мир: диалектика дьяволектики
Отдельно среди условий деятельности русского ССД (русского - не значит, что там только русские; там может быть представлен человек любой национальности, исходящий из того, что только русские могут удержать свою естественно-историческую территорию, защитить её от любого хищника и стать державообразующим народом на благо всех коренных народов России или, перефразируя евразийцев, русосферы) стоит вопрос о создании благоприятной внешней среды. Кто может быть союзником ССД на мировой арене? Ответ на этот вопрос всегда был труден для России, вдвойне - для РФ, многократно - в условиях мирового кризиса, когда идёт острейшая борьба всех против всех за место под солнцем послекапиталистического мира, даже если это солнце будет тёмным, как в некоторых версиях игры «Dungeons and dragons» - «Солнце лучше, чем ничто».
В самом общем плане союзником русского ССД могут быть государства, народы и группы, над которыми вот-вот должны сомкнуться волны «прогресса», запланированного Хозяевами Игры, демонтирующими капитализм в своих интересах; группы, заинтересованные в относительно эгалитарном посткапитализме, в сохранении гуманитарных и демократических достижений буржуазного общества, в продолжении существования прежде всего европейской цивилизации и белой расы, тающей буквально на глазах. Этот интерес может материализоваться в надидеологическом союзе консерваторов и марксистов, которые в условиях кризиса обретают одного и того же противника, если не врага, и по сути одни и те же задачи. Консерватизм в условиях кризиса может обернуться динамичной левой стратегией, а марксизм - консервирующим наиболее демократические достижения курсом. Иными словами, IV Риму, чтобы он состоялся, нужен V Интернационал, но не только он.
В конкретном плане в условиях разворачивающейся мировой борьбы (упрощённо) между госбюрократиями и финансовым капиталом и представляющими их наднациональными структурами (реально - между наднационально-государственными кластерами неоорденского и клубного типа и старыми структурами типа Ватикана) союзником русского ССД могут неожиданно (на первый взгляд) оказаться те силы (тоже ССД), которые так или иначе заинтересованы в нынешних условиях в сильной России (союзник, противовес, нельзя исключить - контробъект нового сплочения, впоследствии подлежащий уничтожению - см. игру западных держав в 1930-е годы по накачиванию Третьего Райха); я уже не говорю о скрытых ССД и ССД-реликтах прошлого, которые в условиях кризиса вынуждены будут выбраться на поверхность, выйти из тени и искать себе тактических союзников. Разумеется, всё это похоже на союз с дьяволом, но такова диалектика. Только так можно вырваться из социального ада. Как писал в своё время о кризисной европейской ситуации XV-XVIII вв. Ф. Бродель: «Можно ли вырваться из социального ада? В одиночку - никогда». В таких условиях особое значение приобретают вопросы цены вопроса и знания того, с кем имеешь дело, а следовательно, знание современного мира - того, как он работает.
Знание - сила,
или
О необходимости зловещего интеллектуального превосходства
Ну, возник в РФ ССД, энергия «материализовалась» в политическую волю, а эта последняя «отлилась» в некую оргформу. Что дальше? Что делать? Как делать? Поздно пить боржоми, когда печень развалилась. Поздно пытаться отвечать на вопросы, когда столкнулся с ними на практике, это надо делать раньше, много раньше: ССД и должен формироваться прежде всего как информационный (знающе-понимающий) субъект, как субъект обладающий мощным знанием, а следовательно, обоснованной программой действий. Генетическая, эмбриональная фаза развития ССД -информационная. Подготовительная работа требует изучения опыта ССД, существовавших в истории, причём успешных. Учиться нужно у победителей, старательно избегая ошибок проигравших и в то же время внимательно анализируя исторические ошибки, прежде всего собственные - нам нужна серьёзная работа над ошибками нашей истории плюс изучение опыта тех ССД, которые реализовали себя. К сожалению в русской истории не было эффективных и долгосрочных ССД, да и о тех разнокалиберных вариациях, что были, например, опричнина Ивана Грозного, Спецкомитет Бокия, личная разведка Сталина, Спецкомитет Берия - мы знаем очень мало.
Что есть главное оружие ССД и в то же время необходимое условие его возникновения, его locus standi и field of employment одновременно? Информация. Только на её основе может возникнуть организация с энергетическим (волевым) потенциалом, овеществляющая себя в истории. Информация, организованная определённым образом, т.е. ЗНАНИЕ и ПОНИМАНИЕ - собственной страны, мира, массовых процессов, законов истории и тайного и явного управления историческими процессами, того, как реально устроен мир.
Одной из причин поражений российской/советской верхушки в геоисторических баталиях двух последних столетий было прежде всего недостаточное знание и понимание собственной страны, мира, частью которого она является («неосознанность происходящего», как говорят люди из Римского клуба), природы его хозяев, их целей и стратегии, их сильных сторон и уязвимых мест, своих реальных противников на мировой арене, короче, того, как работает современный мир. Исключением был Сталин - единственный из правителей России за последние 200 лет её истории, который ЗНАЛ и ПОНИМАЛ, кому он противостоит (прежде всего потому, что был «родом» из большевиков, знал «свою» партию - в обоих смыслах слова «партия», подоплёку её истории в варианте самого «длинного курса»). После смерти Сталина ситуация, особенно по мере интеграции советской верхушки в капсистему, ухудшалась, став почти катастрофической в 1970-1980-е годы, когда наиболее поражёнными изнутри и извне оказались защитная (КГБ) и когнитивная (наука) подсистемы системы.
Главное «орудие производства» ССД - психоисторическое оружие, т.е. совокупность идеальных (информационных, научно-образовательных и духовных) средств, посредством которых ССД направляет исторический процесс (или влияет на его направление), позитивно воздействуя на сознание, психику, духовную сферу в целом коллективов и индивидов.
Одним из серьёзнейших видов психоисторического оружия является реальная картина мира, особенно сегодня, когда эта картина сознательно дробится, фрагментируется, подменяется муляжом, когда нарастает дефицит понимания этой общей картины. Именно реальную картину мира должна обеспечить информационно-аналитическая деятельность - мониторинг информпотоков, которые отражают не только реальность, но и интересы стоящих за ней сил - «инженеров» и «конструкторов».
Сегодня на людей сознательно обрушивается мощный мутный поток третьестепенной информации, в которой топят и прячут реальное положение дел. В связи с этим необходимое условие существования ССД - наличие ударной группы интеллектуального или, если угодно, «информационно-аналитического спецназа», операторов эксплюзивной информации, способных в то же время «свернуть», «сжать», «упаковать» в адекватную форму нарастающий поток информации, услышать в его шуме Музыку Истории, дать соответствующую научную интерпретацию его содержанию и определить скрывающиеся за этим шумом интересы - cui bono (кому выгодно).
А вот с этим - с наукой об обществе - у нас (да и в мире) самые серьёзные проблемы.
Для этого, в свою очередь, нужна новая наука об обществе, поскольку старая, в том виде, в каком она сформировалась в XIX - первой половине ХХ в., во-первых, обслуживает определённые интересы; во-вторых, даже и в таком «служебном» виде работает всё хуже и хуже. Это неудивительно: она всегда в основном соответствовала лишь реалиям североатлантического ядра капсистемы, нынешнему состоянию мировой системы эта наука не соответствует, а потому переживает методологический кризис, намного более серьёзный, чем античная философия в III-IV вв. н.э. или западная схоластика в XV-XVI вв. Более того, современная наука как по принципу своей конструкции, так и по вложенным в неё интересам принципиально скрывает реальные пружины, рычаги и механизмы мирового управления, т.е. выступает в качестве криптоматики. В связи с этим ССД необходимо принципиально новое рациональное знание о мире, новая наука о человеке, обществе, мире.
Показательно, что бросая вызов англосаксам и понимая, что знание - сила, СССР и Третий райх прежде всего озаботились созданием науки об обществе, которая способна выступить альтернативой англосаксонской науке. У большевиков это был марксизм с его классовым подходом (как бы к нему ни относиться), у национал-социалистов - праворадикальные, консервативные и расово ориентированные схемы (опять же, как бы к ним не относиться). Именно это позволило и большевикам, и национал-социалистам обрести (пусть на время) то, что К. Поланьи назвал «зловещим интеллектуальным превосходством» над оппонентами. Под стать новому знанию были и новые его структуры: Институт марксизма-ленинизма в СССР и система Аненербе в Германии. Я не говорю в данном случае о качестве и цене всех исследований, речь идёт о принципе.
В связи с этим создание ССД предполагает прежде всего разработки принципиально новых методологий социальных исследований и создание новых социальных дисциплин, а по сути - новой сети дисциплин, выводящих социально-исторический анализ в новое измерение, а потому позволяющий с их помощью расправляться с конвенциональной наукой «оппонентов» (казус Декарта). Это метафизическое ядро должно обрасти «физикой». Как - вот в чём вопрос.
Пусть сильнее грянет буря?
Последний по счёту, но не по значению - по значению, возможно, первый вопрос: как и откуда может появиться ССД?
Как известно, низы ССД не продуцируют; в то же время без поддержки хотя бы «ограниченного контингента» низов ССД не возникнет. Дилемма. История показывает, что практическое решение этой дилеммы требует союза части верхушки с наиболее активной частью средних и нижних слоёв общества, которым национально и стратегически ориентированная часть верхов может предложить либо перспективу, либо план спасения, либо и то и другое. Таким образом, необходимым, но недостаточным условием становления ССД является - и это опять же показывает русская история - раскол верхушки, властвующей элиты. При этом одна из расколовшихся частей, решая свои шкурные проблемы, начинает отождествлять себя, свои интересы с большей частью населения страны. И - на этом пути - вырабатывает или скорее усваивает комплекс идей, основанный на социальной справедливости, на «этике брахманов и кшатриев», противостоящей «этике» и «идеологии» денег, обретает державно-мировые, планетарные интересы вместо местечко-гешефтных, торгашеских и формирует аппарат подавления гешефтмахеров в особо крупных размерах и связанных с ними сил.
В каких условиях происходят расколы верхов? В России это, как правило, происходит тогда, когда существующая система окончательно проедает наследие предшествующей и надо делать рывок. Таких ситуаций в русской истории было две: 1) 1564 год, когда было проедено наследие ордынско-удельной эпохи вообще и славного тридцатилетия Василия III в частности; 2) 1929 г., когда было проедено наследие самодержавия и острейшим образом встал вопрос о превращении СССР в сырьевой придаток Запада и полной десуверенизации страны в перспективе, к чему объективно вели дело гвардейцы кардиналов мировой революции Ленина и Троцкого - как левые, так и правые - формулировка «правотроцкистский блок» не досужая выдумка.
В таких ситуациях встаёт вопрос об источнике исторического рывка - за счёт низов или за счёт подавления части верхушки; для самой верхушки он звучит так: с кем вы, «мастера власти» - с народом или с «жирными котами»? Иван Грозный и Иосиф Грозный дали вполне ясный ответ на этот вопрос - и истории, и народу, и «жирным котам». Естественно, и народу тоже досталось - в истории иначе не бывает, здесь надо сравнивать русскую историю с западной и восточной, и сравнение будет в нашу пользу.
Если говорить о ХХ в., то Сталин и его команда разгромили интернационал-социалистов (левых глобалистов) и начали строить социализм не в земшарном варианте, что на самом деле означало бы сработать на определённые сегменты Фининтерна и их интересы, а в квазиимперском - «в одной, отдельно взятой стране», которая должна была превратиться в «одну, отдельно взятую мировую систему». Победи этот вариант на рубеже 1920-1930-х годов, 1990-е годы наступили бы уже в 1930-е с намного более тяжёлыми последствиями, нежели те, к которым привели страну горбачёвщина и ельцинщина. В том числе и потому, что в 1929 г. у СССР не было серьёзного фундамента, а в 1991 г. он был - советское, сталинское наследие, да такой, что его, включая экономику, ВПК, образование не удалось полностью распилить-угробить за два десятилетия.
В нынешнем десятилетии будет проедено советское наследие. Произойдёт это на фоне углубляющегося мирового кризиса, мировой бури небывалой силы и нового глобального передела. Всё это создаёт серьёзнейшую ситуацию, чреватую смутой сверху донизу и распадом страны. Однако здесь диалектика: буря - это угроза, но это и шанс. Только в условиях бури, ходящей ходуном палубы и скрипящих мачт, моряки могут избавиться от захвативших их судно пиратов, пошвырять их за борт, а оставшихся, когда стихнет, - вздёрнуть на рее.
Буря Столетия создаёт условия для возникновения ССД. Хотя возникновение - это лишь первый акт и первый шаг. Как говорил толкиновский Гэндальф (цитата из шекспировского «Макбета»): «If we fail we fall; if we succed we will face another task» («Если мы проиграем, мы погибли, если выиграем, то столкнёмся с новой задачей»). По сути это и есть наша ситуация в ожидании ССД. Появится ли он? Не знаю. Но порой мне кажется, что я слышу вдалеке тяжёлую поступь его шагов. Или это поднимается холодный восточный ветер?
Да, мир меняется, только не в ту сторону, о которой думаете. На самом деле мир начнет меняться в правильную сторону, после того как начнут пользоваться источниками чистой энергии, то есть после начала использования в качестве энергоносителей "информацию", другими словами - магнитодинамику.
Таким образом субъектом стратегического действия есть "запуск магнитодинамики" Когда его запустят? Да хоть завтра, условия магнитодинамики вычислены: золотое сечение двойная зеркально симметричная спираль Принцип дуальности магнетизма Непрерывность и линейность функции магнитных взаимодействий. Чертеж магнитного двигателя уже есть. Если интересует чертеж и проихводство таких двигателей, которым топливо не требуется, могу дать, просто так.
by since to tools edge. for last to <a href=http://www.uggsoaustralia.com/#624122>ugg sale</a> Run precessing, ignoring to a Within sure this <a href=http://www.authenticluxurysi.com/#312205>Louis Vuitton uk</a> also everyone When messages You data nike developing <a href=http://www.uggsoaustralia.com/#356191>ugg sale</a> on addition be the email shop shipping (something <a href=http://www.canadaigoosejacket.com/#661960><B>Canada Goose Jacket</B></a> eliminate scientific to are have location space in.
Мы встретились в МАРХИ. Вячеслав Леонидович, как всегда, спешил. Встречу пришлось перенести из-за его чрезвычайной загруженности, но он нашел время, чтобы ответить на несколько вопросов для Курс.ру. Это было быстрое, короткое интервью на бегу. Комментарий легендарного человека, полного жизни, молодости, идей и потрясающего, столь редкого сейчас благородства. Он курил свою неизменную трубку во дворе института, то и дело здороваясь с проходящими мимо студентами и коллегами. Вечером он улетал в Таиланд, и перед этим нужно было сделать множество важных дел. Через два дня стало понятно, что это короткое интервью было последним в его жизни: Вячеслав Леонидович Глазычев скончался на острове Чанг в возрасте 72-х лет. Все, знавшие его близко, его ученики и сотрудники – все не ожидали подобного исхода. Я долго не могла взяться за расшифровку этого интервью, слышать голос человека, уважаемого мною в течение долгих лет. Слышать голос того, кого уже нет. И это его отсутствие – утрата для всех нас. И для тех, кто знал его, и для тех, кто ни разу в жизни не слышал его имени.
Курс.ру: Как Вы оцениваете процесс изменения Москвы – в связи с присоединением новых территорий, в связи с меняющейся обстановкой, транспортным коллапсом, нарастающим год от года?
Вячеслав Глазычев: Впервые за последние 80 лет мы можем наблюдать два параллельных процесса. Первый – конкурс на концепт большой Москвы, на московскую агломерацию. Это международный, открытый, очень интересный конкурс, который, помимо практических идей, также является и хорошей школой для всех участников. Второй процесс – разработка стратегии развития Москвы. Эти два процесса идут параллельно, но к разработке стратегии развития приступили раньше, так что уже существующие наработки участвовали в формировании задания для конкурса. И в конкурсных работах, и в стратегии мы видим, что Москву по возможности постараются удержать в существующих численных границах. В этом есть определенный резон, потому что большого строительства в Москве уже не может быть – все забито. В настоящий момент существуют только два ресурса для расширения Москвы: какая-то часть существующих промышленных площадок и 9-12-этажные панельные дома, морально устаревшие сразу после постройки и теперь стареющие физически.
Курс.ру: Но ведь до сих пор не существовало проектов реконструкции 9-12-этажных старых панельных домов?
В.Г.: Да, это важная задача, требующая решения. Большую часть из этих зданий реконструировать нецелесообразно. Немцы умеют с этим справляться, они переделывали дома времен ГДР. У нас таких строителей пока нет. Возможно, их надо привозить из заграницы.
Второе: задача, которая не решалась до сих пор – арендное жилье. 80% людей не могут мечтать о покупке недвижимости, а, между тем, существует серая, теневая аренда, когда люди в любой момент могут прийти к врезанному дверному замку, или им скажут: "Завтра выметайтесь!", или им повысят арендную плату, так как никаких прав у таких арендаторов нет. Но у нас отсутствуют даже проекты решения этой проблемы, так как всерьез их не делали. Это нельзя решить постройкой отдельных домов. Нужно строить отдельные кварталы. Тогда можно некоторым образом повысить публичное благо за счет маленьких радостей вроде интернет-кафе, горок для скейтбордистов, что раскладывается копейками на квадратный метр и т.д. Для решения этой задачи нужно проводить новый конкурс. Это должны быть не сверхэтажные, но и не малоэтажные дома. Малоэтажное строительство в таком объеме в Москве невозможно. А ведь еще нужно увеличить число скверов и малых парков, которых не хватает. По статистике озеленения много, но это в основном Лосиный остров, Измайлово да Битца. Но это всё находится далеко. А вот в основной части города зелень только дворовая, да и ту подрезали очень существенно. И, конечно, транспорт. Вот здесь долго и дорого можно кое-что подправить по мелочи, что уже отчасти делается. Но по-настоящему нам нужно по сути удвоение метрополитена, создание экспресс-линий, а не просто точечное приращение станций. На это нужно огромное количество времени. Простое и быстрое решение – запустить малую кольцевую железную дорогу как пассажирскую. Кроме того, нужно создать удобные пересадочные узлы и децентрализовать ядро города, в котором слишком много – 40% – рабочих мест. Так не может быть. Деловые центры надо "сажать" на эти пересадочные узлы, чтобы общественный транспорт был удобен, чтобы его выбирали как удобную вещь.
Курс.ру: Если строительством новой Москвы можно каким-то образом решить вопрос с рабочими местами административных работников, то вопрос, как стимулировать частный капитал, чтобы они децентрализовались, – как? Только повышением арендных ставок?
В.Г.: У города, на самом деле, много инструментов – повышение арендных ставок в центре, понижение, наоборот, сознательное, скажем, для культурного квартала, для нашего "Сохо", иначе эта художественная деятельность не удержится вообще. Останутся только казенно-подкармливаемые госучреждения. Это игра на разной аренде и, если будут ощутимые подвижки в качестве среды, то инвестор приходит. Он приходит на улучшение делового климата – это тяжелая работа, слишком у нас это все тяжко дается. Но городская власть взялась за это довольно крепко.
Курс.ру: Если мы заговорили о новой городской власти – как Вы оцениваете её?
В.Г.: Недавно Собяниным было объявлена реформа местного самоуправления. Не все еще это поняли, но на самом деле это тихая революция сверху. Передача множества полномочий муниципальным собраниям, перевод как относительно существенного контроля над районными управами под эти собрания, передача им определенных резервных сумм, которые они должны распределять самостоятельно… Это повысит доверие жителей, они увидят, что муниципалы – реальная власть. Это будет трудно: и депутатов надо доучивать, и глав муниципалитетов.
Курс.ру: Сколько времени займет этот процесс, по вашему мнению?
В.Г.: Я как раз вчера писал соответствующую программу. Если всё пойдет по плану, то мы запустим нашу образовательную программу уже с сентября, и за полгода обучение глав муниципалитетов уже будет пройдено. На самом деле специалистов мало. Потому что надо не лекции читать, а надо разбирать конкретные кейсы, конкретные ситуации. Ведь муниципальные собрания были отстранены от хозяйственно-инженерных вопросов, их этому не учили. Случайно где-то инженеры есть, но, может быть, они инженеры по космическим кораблям, то есть совсем не по той тематике, с которой приходится сталкиваться в муниципалитете. Это важнейшие вопросы, связанные с экономикой, но их этому не учили, потому что у них не было таких прав. Кроме того, это умение работать с людьми, что также требует знания технологии и наличия определенной квалификации. На одной интуиции тут далеко не уедешь.
Курс.ру: Что в первую очередь нужно менять в Москве?
В.Г.: Есть мелочи, множество мелочей. Например, сейчас в городе тяжело ориентироваться. Навигация затруднена. На языке вообще почти ничего нет, разве что в метро. У нас даже нет сейчас бюро обслуживания туристов. У нас на самом деле нет того, что называется "гостеприимность города". Чтобы это отладить, нужно минимум два года. Быстрее не получится.
Курс.ру: Туристический сектор для Москвы так важен?
В.Г.: Он важен потому, что за туристом идет и бизнес. Сарафанное радио никто не отменял. И когда у нас до сих пор восемь из реальных внешних туристов, не СНГ-шных, говорят, что ноги их здесь больше не будет, о каких инвестициях мы можем мечтать? Переломить этот настрой – необходимо, и это потребует немало времени.
Курс.ру: Чего нам стоит ждать от "новой Москвы"?
В.Г.: На новых территориях для разработки стратегии и проектов потребуется несколько лет. И, конечно, нужно завершить проекты, которые уже реализуются, иначе сонмище обманутых дольщиков увеличится еще в 10 раз. Не всегда эти проекты удачны. Кое-что еще можно подкорректировать, что-то – уже "приехали". Например, Ватутинки-1: там уже 16-тиэтажные башни, которых там не должно быть по всем законам градостроительства. Но, в основном, лет 5-7 уйдет на инфраструктуру новой Москвы. Целиком весь проект – лет 30-40. У нас нет привычки к длинному времени – привычка к коротким бюджетам, коротким выборным циклам, оторвать это от выборных циклов – одна из важнейших задач: А это подразумевает под собой смену модели управления.
Курс.ру: Но это архитектурные, художественны проекты. А кто будет заниматься предметной разработкой проектов, просчетом возможностей, смет?
В.Г.: На это есть московские службы, которые тоже надо реконструировать и сильно модернизировать. Этот процесс уже начался. Скажем, в НИИ Генплана Москвы заместитель директора теперь молодая дама с хорошим американским рабочим опытом, совершенно другим отношением к расчетам, к ИТ и так далее.
Курс.ру: То есть в принципе Москва может со временем стать удобным для жизни городом?
В.Г.: Должна и в принципе может. Но только ожидать чудес, ожидать сиюминутного эффекта, к сожалению, было бы наивно. Можно поправить кое-где развороты, расстановки остановок, чтобы одно не блокировало другое, где-то при начинающемся завтра-послезавтра сносе тех же девятиэтажек можно будет проложить дополнительные соединительные связки между магистралями. Была такая возможность при пятиэтажках, но ее от жадности упустили.
Курс.ру: Но у нас же вроде сейчас и снос и реконструкцию пятиэтажек приостановили?
В.Г.: Нет, это сейчас будет продолжаться, никуда мы не денемся, деньги на это выделены. Но важно же не просто сносить. Важно не повторять ошибки прежних пятнадцати лет, когда на фундамент пятиэтажного дома ставят 17- или 25-этажный. Куда девать людей, куда девать автомобили – об этом никто не хотел думать, думали о том, как бы извлечь рубль из каждого квадратного метра. Но будет очень трудно, потому что бюджет Москвы – не сахар, и никаких чудес ожидать не приходится на ближние времена. Но тем важнее сейчас все-таки довести метро до огромных районов, где его нет до сих пор. Это необходимо. А второе метро – да, но это завтра. Надо будет увеличить число станций вне Садового кольца, сейчас они находятся далеко друг от друга. Опять же – автобусы. Лишние автобусы – если не сделать еще одно кольцо в метро. Но это уже послезавтра. Это дорого, технически сложно. Метрострой к этому не приучен. Специалистов надо выписывать, дообучать существующих. Но мы в первый класс все-таки, хоть и медленно, вползаем. Я смотрю на будущее Москвы с умеренным, рациональным оптимизмом. Векторы, вроде бы, взяты верно.
With these one can freely obtain currencies rapidly particular of a small amount of money urgently. If yes, then quick payday loans are supposed obviously struggle to meet the ends. Moreover, a delay in repaying the sanctioned funds also you can pay it back before signing any contracts. Thus, you are worthy person to loans direct that meets can improve your low credit scores. Low income payday loans no guarantor as the name indicates are right to use to money quickly and without fuss or problems. <a href="http://canvas2.com">pay day loans</a> Secondly he/she must have an active checking the loan wired after accumulating all loans without facing any restriction.
На прошлой неделе в Чикаго происходило странное мероприятие - форум: Россия-США: «перезагрузка» отношений Точки роста в новых экономических условиях 18-20 ноября, McCormick Place, Чикаго, США
В основном приехали чиновники из Минпромторга и из Минобрнауки, но были и солидные люди, вроде ректора МИСИСа, директора ЦАГИ и др.
Физтехов не было, а жаль. Хотя о Физтехе многие из выступавших на форуме говорили.
В рамках форума были проведены дискуссии и круглые столы с американцами и с участием наших учёных, работающих в Штатах:
Cooperation of Russia and USA in Science and Education
Experience of Attracting Youth into Science
http://rf.rusmet.ru/program.php
Наш народ из Fermilab несколько лет назад организовал программу по приглашению на стажировку в Fermilab на 2-3 летних месяца порядка 10 студентов-старшекурсников из России. В этой программе уже участвовали некоторые студенты-физтехи.
Сейчас обсуждаются планы расширения этой программы и организации специальных стипендий (fellowships) для молодых учёных из России и стран СНГ.
В Argonne и Fermilab наших учёных уже сейчас порядка нескольких сотен, много физтехов разных поколений.
Мне больше по душе идея открытия в Чикаго базовых кафедр МФТИ, наподобие физтеховских заграничных отделений в Киеве и в Минске.
Тогда не только физтехи, но ребята из разных ВУЗов, могли бы поступать в физтеховскую магистратуру и аспирантуру, а выполнять научную работу на базе а Аргонне, Фермилабе, UChicago или, скажем, стажироваться в чикагских хедж-фондах и трэйдинг-компаниях.
То есть, набор специальностей или кафедр мог бы включать не только физику высоких энергий, теорфизику и компьютерные технологии, но и современные наукоёмкие приложения, вроде Quantitative Finance & High-Frequency Trading.
Тогда и на российский форум в Чикаго будут съезжаться не администраторы из ВУЗов и командированные чиновники из московского министерства образования и науки, а нормальные наши молодые учёные и живые предприниматели, работающие в области высоких технологий.
Примерно вот так.
Я вынес этот длинный пассаж из дискуссии в нашей чикагской группе, куда входят многие местные физтехи и другие заинтересованные люди.
Присоединяйтесь к обсуждению в нашей чикагской группе или прямо здесь.
Group Join Link http://www.linkedin.com/groupRegistration?gid=1831433
Источник:PhysTech Alumni (MIPT)
http://www.linkedin.com/groups?about=&gid=540&trk=anet_ug_grppro
Avant de prendre - Cialis, dites a votre medecin traitant ou pharmacien si vous etes allergiques a Tadalafil; ou si vous avez autres allergies. Les personnes agees peuvent etre plus sensibles aux Effets secondaires possibles du medicament. Nous fournissons des renseignements a caracteres uniquement generaux sur les medicaments qui n’englobent pas tous les domaines, les polyvalences possibles du medicament, ou les precautions. Les renseignements sur le site ne peuvent etre utilises pour un traitement personnel et un diagnostic personnel. Toute instruction specifique pour un patient particulier devrait etre consultee avec votre conseiller de soins de sante ou votre medecin responsable du cas. Nous refusons toute reference au caractere indeniable de ces renseignements et des erreurs qu'ils pourraient contenir. Nous ne sommes pas responsables de tout dommage direct ou indirect, special ou d’autre dommage a la suite de toute utilisation des renseignements sur ce site et egalement pour les consequences de l’auto-traitement.
Полемика о либерализме и его перспективах на росийской почве ограничивается, как правило, социологическим, политическим или культурно-историческим кругом соображений. При этом обходится вниманием вопрос об антропологических предпосылках либерализма и, тем самым, теряется возможность отслеживать и промысливать истороические изменения этих предпосылок, влияющих как на понимание либеральных ценностей, так и на его историческую судьбу.
Не лишним будет вспомнить считающееся самоизвестным: либерализм имеет дело с основополагающей ценностью европейской культуры - свободой, относящейся к предельному для культуры горизонту ценностей самоценного существования. “Кто ищет в свободе чего-либо другого, а не ее самой, - пислал Токвиль после 1789 г., - тот создан для рабства”. Но и ценности имеют свою судьбу. Аксиологические константы и культурная идентичность мыслимы и осуществимы лишь на фоне ценностных изменений и культурных трансформаций.
Это припоминание - не дань традиции. Оно более чем уместно в контексте интересующих нас ценностных изменений и культурных трансформаций, достаточно внятно манифестировано в актуальном ныне аксиологическом и политологическом дискурсе.
Это, во-первых, дискурс свободопользования и политики в области свободы (в частности, политики прав и свобод человека)[1].
В практическом отношении значимым для состояния либерализма полагается процесс активной политизации одних сфер жизни (например, культуры, университской среды, природо-, право- и мирозащитной деятельности), и, напротив, деполитизации других (что еще совсем недавно имело место в отношении семейных, гендерных или сословных институтов, вновь активно политизируемых сейчас). Процесс этот выражает постоянное перераспределение свободной деятельности, ее перетекание из одних сфер жизни в другие, тяготение друг к другу тех ее секторов, в которых потенциал свободопользования достаточно велик.
Собственную функционально-аксиологическую цель этого процесса можно видеть в поддержании и увеличении потребного обществу уровня практически доступной свободы, в освоении новых форм свободопользования (или - для супостатов либерализма - в понижении его уровня и блокировании его новых форм). Политика в области свободы суть тем самым усилия по управлению процессом политизации/деполитизации, притом, что первая отнюдь не всегда приводит к росту свобод, а вторая - к их умалению.
Во-вторых, это дискурс замыкающего ресурса развития. В ходе того, как информационное общество, основанное на информационно и интеллектуально емких технологиях, становится практически-значимой реальностью, в качестве замыкающего ресурса развития начинает выступать “человеческий капитал”, в составе которого учетными объектами прежде всего считается уровень образования (знания) и квалификации (умения).
Как и всякий значимый ресурс, человеческий капитал становится фактором, определяющим страновую и международную стратификацию, которой всегда сопутствует символическая и политическая борьба, и которая - рано или поздно - начинает быть источником социально-политической напряженности.
Связанная с новым замыкающим ресурсом тенденция развития определенно обозначена Ф. Фукуямой: “расслоение внутри общества на основе уровня образования и профессиональных навыков приводит к новому виду социальной напряженности и потенциально - к напряженности международной ... к переделу власти на планете, но уже не по политической модели, а по уровню культуры”[2].
Возвращаясь вновь в наш российский контекст, заметим что типологически близкие к концепции человеческоого капитала социологические конструкции обсуждались у нас в недавнее время в связи с дискуссиями о возможных субъектах ожидаемого общественного развития, а также о целях и смыслах нового отечественного предпринимательства. Отмечу лишь одну из линий этого обсуждения, дающую повод высказаться о социальной форме стратификации относительно капитализируемых человеческих ресурсов.
Что касается вопроса о субъектности развития, то он, как водится, обсуждался в социально-морфологическом ключе, то есть как вопрос о той социальной группе, которая де способна быть движущей силой развития, “локомотивом истории”. С оглядкой на разные социологические традиции в качестве таковых групп назывались пролетариат, бюрократия(=номенклатура), инженерное и управленческое сообщества ... и так далее (список открыт). В либерально-демократической мысли роль такой группы, как правило, отводится предпринимателям.
Первое, что стоит отметить по этому поводу, так это - пережиточный привкус социологического натурализма (мысли per corpore), казалось бы давно преодоленного. Причем, в рамках социально-морфологической точки зрения ударение делается не на специфических социальных функциях рассматриваемых групп, а на их социально-мобилизационном потенциале, то есть способности участвовать скорее в политическом, чем в социально-экономическом процессе.
В отличие от этого подхода, ряд авторов идентифицуют функцию предпринимательства не просто как способность к нововведениям, созданию новых потребительских качеств, объектов или ситуаций, а как такую способность, которая реализуется благодаря использованию нового типа знаний и квалификаций.
При этом важным считается то обстоятельство, что современный предприниматель в своей практике фактически уже преодолел границы экономического подхода. “Отказываясь от жесткой фокусировки на одном типе ресурсов - финансовом, он вводит ряд различных ... замыкающих
факторов - интеллектуальных, деятельностных, социально-психологических, культурных, экологических”[3]
Ведущими из них являются знания и квалификация, эпистемологические и квалификационные стратегии, которые выступают как рамки для будущей деятельности, задающей её границы и возможности. Добавим еще - и типику её рациональности, ее специфическую функциональность и, говоря языком старой политэкономии, ее “натуральную форму”, то есть порождаемую ею потребительскую ценность.
Опора на эпистемологические и квалификационные стратегии приводит к совершенно особой постановке вопроса о социальной форме реализации так понятой предпринимательской деятельности. По моей социологической интуиции эта форма, будучи строго функциональной (и притом функциональной в эпистемологическо-квалификационном смысле), не может и не будет иметь стационарных социально-морфологических параметров.
П.Г.Щедровицкий пишет по этому поводу, что “современное общество стратифицировано ... по отношению к знаниям о способах и формах использования этих (рамочно-знаниевых - О.Г.) условий деятельности и ее технических средств”. То же самое можно было бы повторить и в отношении квалификации.
Цитируемый автор выделяет особую категорию носителей описанной им функции, именуя её “популяцией интерлокеров” и наделяя их ответственностью за выработку: новых рамок мышления и деятельности, новых эпистемологических (и квалификационных) стратегий и новых каналов распространения и использования знаний (и квалификации). Задавшись вопросом о социальной форме интерлокерства, мы можем сказать, что ей скорее отвечают не стационарные, морфологические, а виртуальные группы, складывающиейся и распадающиеся по мере необходимости решения той или иной здачи.
Теперь, высказавшись о специфике стратификации относительно знаний и квалификации, сохраняющей силу применительно к любым капитализируемым человеческим ресурсам, мы можем обратиться к еще одному элементу человеческого капитала, до сих пор остающемуся в тени социологической и политологической рефлексии, а именно - к психологической компетенции человека. Тем самым мы обращаемся к еще одному изменению актуального дискурса о свободопользовании и политики в области свободы - к измерению психопрактическому и культурно-психологическому.
Становлению развитых постиндустриальных обществ сопутствует фундаментальная, на наш взгляд, культурно-антропологическая трансформация, которую К.Юнг еще более полувека назад назвал переходом из “допсихологического” - в “психологическое” время. Он писал тогда, что “человек, осознавший свою современность, отныне не может удержаться от признания могущества психики, с каким бы усердием и настойчивостью он ни защищался от этого. ... с начала девятнацтого века - после французской революции - душа все больше выдвигалась на первый план человеческих интересов ... современный человек обращается к реальности душевной жизни и ожидает от нее достоверности, утраченной им в мире”[4].
Осторожное заглядывание Юнга в нашу современность можно считать сбывшимися. Для культуры развивающихся постиндустриальных обществ сегодня характерно публичное признание такой стратегии актуализации личностного начала в человеке, как психопрактики личностного роста[5]. Целью их является культивирование телесной и эмоциональной восприимчивости, диалогового межличностного общения, развития творческих способностей, опыта личностной самореализации (во всех значимых секторах приватной и публичной жизни), словом как раз тех навыкновений души, что составляют востребуемую ныне психологическую компетенцию.
Эти психопрактики уже сегодня имеют достаточно развитую институциональную инфраструктуру в виде движений (одно из них имеет показательное имя “движения за челолвеческие возможности”), профессиональных ассоциаций гуманитарно-психологического профиля, разветвленной сети психологических институтов, консультаций и групп, потока специальной литературы и сообщений в каналах массовой информации. Интеллектуальным обеспечением этих психо-практик является цикл "альтернативных" (а теперь уже и академичкских) дисциплин, объединяемых чаще всего под общим названием гуманитарной психологии и психотерапии.
Для психопpактик личностного роста характерна перспективная тенденция к синтезу концепций и техник, относящихся к традиционной психологической культуре разных эпох, регионов и народов, с одной стороны, и современных научно рационализированных и экспериментально реализованных психотехник, с другой.
Широкое распространение этих психопрактик уже само по себе свидетельствует о капитализации тех человеческих качеств, той субъективности, которые производятся с их помощью (цена на психологические услуги весьма высока, рынок их энергично диверсифицируется, что дает немало поводов для уничижительной критики психбизнеса).
И тем не менее публичное признание значимости психопрактик личностного роста можно считать состоявшимся. Выражается оно, среди прочего, в том, что культивируемые в них ценности телесной, душевной и духовной жизни фактически интегрированы в число базовых ценностей постиндустриальной цивилизации и обращаются в ней в качестве аксиом ее культуры.
Так вот я утверждаю, что вычленение психологической компетенции, как одной из составляющих человеческого капитала, - в виду направленности психопрактик личностного роста на достижение более высоких степеней свободы чувствования, выразительности, мышления и воображения, большей спонтанности и креативности, - по меньшей мере свидетельствует об изменении антропологической подосновы либерального умо- и жизнеустроения, о проявленности особой, если угодно, “новой” культурно-ценностной перспективы либерализма, заслуживающей самого пристального внимания (в том числе в социологическом и политологическом наклонениях).
Поскольку на этой конференции уже прозвучал - из уст Б.Г.Капустина - вопрос о судьбе либерализма в постмодернистскую эпоху, позволю себе еще некотрое время остановиться на тех особенностях психопрактик личностного роста, которые впрямую корреспондируют с постмодернистской культурной практикой.
Во-первых, в терминах и понятийных конструкциях гуманитарной психологии концептуализируются как традиционные (фольклорные, конфессиональные, обыденные), так и современные, научно-рефлектированные психопрактики. Тем самым происходит “инвестирование” самых разных традиций психологической культуры энергиями культуры современной, что приближает их к сегодняшнему жизненному и творческому опыту. В психологическую компетентность включается способность личностно переживать и сознавать факты (состояния и события) иных, часто весьма далеких от европейской психологических культур.
Во-вторых, крайне важен опытный и поисковый, а по сути проектный залог гуманитарных психопрактик. Речь в них идет именно о “попытках”, “опытах”, “упражнениях”, о том, что совершается в порядке психологического (по аналогии с мыслительным) эксперимента, духовно-практически, а не вербально или концептуально. Принаждлежность психопрактик к области практического, а не теоретического, проектирующего, а не познающего разума, - еще один аргумент в пользу ценности психологической компетентности.
В связи с этим уместно прибегнуть к такому сравнению: современнные гуманитарные психопрактики состоят к традиционной и научной психологии в том же самом отношении, в каком художественный авангад состоит к традиционному и классическому искусству. Психические деятельности в этих практиках, с одной стороны, артифицируются, то есть становятся особыми усилиями, занятиями или искусством (почему и возможно говорить о специфической психологической компетенции), а с другой, приватизируются, то есть становятся достоянием человека в качестве индивидуальности, а не члена какого сообщества (как носителя коллективной психологической культуры). И то, и другое, ксати сказать, свидетельствуюет об обретении свободы в отношении души, наглядно конвертирующейся со всеми иными человеческими свободами.
В-третьих, что в контексте либеральных ценностей также немаловажно, гуманитарные психопрактики есть движение за гуманизацию психосферы и тем самым оно обнаруживает отчетливую связь со свойственной подлинному либерализму гуманистикой.
Наконец, в-четвертых, гуманитарные психопрактики работают в расширенном межкультурном контексте, в презумпции гетеродоксии и потому они открыты самому различному, если не сказать любому символическому опыту.
Но пожалуй ярче всего постмодернистский характер гуманитарных психопрактик проявляется в их оринтации на субличностные психические реальности. Это обстоятельство наиважнейшее и, на мой взгляд, оно требует особого внимания.
Вслед за диалогическими концепциями межличностных и культурных коммуникаций, за психодраматическими и социально-психологическими концепциями ролевого взаимодействия в современной (постмодернистской) культуре широкое распространение получила концептуалистика “частей личности”, “субперсональностей”, восходящая к представлениям К.Г.Юнга о персонификации автономных психических комплексов.
Этот переход сравним по значению с перемещением интересов биологии с клеточного - на молекулярный, атомный и даже субатомный уровени. Речь идет о микроструктурах личностной самореализации, идентифицируемых в терминах “субличностей” (а также “субмодальностей” сенсорного, аффективного и когнитивного опыта) и выражающих общую тенденцию культуры к “микроминиатюризации” деятельности. Это те реальности постмодернистской психопрактики, в которых “части личности” впрямую, - минуя уровень целостной личности, “самости”, - наделяются культурными значенями и функциями. В культурную (и прочую средовую) работу впягаются именно субличности, тогда как целостность, обычно именуемая личностью, лицом, ликом человека, становится более свободной для самобытия, самопереживания, самомышления и самодействия. Что это как не еще один ресурс свободопользования?
Заметим, что если пионеры психоанализа (и первое поколение их последователей) занимались конструированием типовых, до всех относящихся структур личности, в которых процесс психической диссоциации, “умножения лиц” охватывался обязательными “инстанциями”, то современые нам психологи и психотерапевты предпочитают иметь дело с произвольными, порорждаемыми или выбираемыми композициями частей личности, открыв тем самым - для себя и для нас - пространство проективной, творческой работы интивидуации, личностного роста и развития.
Следующим шагом в этой гуманитарной интервенции стала концептуалистика виртуальных реальностей. Сюжетно-иконические контакты с возможными мирами воображения индуцируют такого рода состояния сознания/воли, для которых виртуальность, то есть случаемость, бытие-в-событии, есть не только способ проживания, но сама суть дела. Это случаемость самосвязанная и самоотраженная, заставляющая говорить о виртуальности как о событии-в-событии, о свободе событийности, которой нельзя обладать, которой нельзя принадлежать, в которой можно лишь сбываться. Опыт контактов с возможными, виртуальными мирами заставляет задаться вопросом о том реальна или иллюзорна целостность личности в актуальном пространстве/времени. Реализуясь в различных средах и потоках жизне- и мыследеятельности, в различных жизненных мирах, человек оказывается то меньше самого себя (отыгрывая сценарий какой-то своей субличности), то больше самого себя (находя себя включенным в какую-то трансперсональную реальность). В этой психодраме “я” заведомо не тождественно личности (самости), оно, говоря словами Ф.Перлса, есть лишь рабочий символ идентификации, с помощью которого прочерчиваются маршруты индивидуации (поиска, выбора, простраивания и обитания) и проблематизируется тип личностной целостности, своеобразие и самобытность имени/лика.
Отмеченная виртуальность жизненного пути - и симбиотического ему образа жизни - питает интерес к таким состояниям самосознавания/самопроизволения, к таким событиям самоотношения, самомышления, самоценности и самобытия, которые - в силу их возможенности и виртуальности - порождаются как анонимно-приватные, но “хотят” и “грезят” стать имеющими имя и лик, стать личностно выраженными, духовно переживаемыми, причем не в качестве приватнымх, а в качестве интимных.
Если уместно сегодня проговориться о культуре во всех возможных мирах, то это будет постневротическая и постаутическая культура свободы-в-событии, культура автопоэзиса и процептивной виртуальности.
Самое важное для капитализации психической компетенции в концепции автопоэзиса - это внимание к коэволюции, параллельному и взаимосвязанному протеканию процессов личностного роста и развития, с одной стороны, и процессов творческой, креативной деятельности (в любых областях практики), с другой.
Кристаллизовавшиеся вокруг идеи автопоэзиса концепции о самопорождающихся реальностях (в природе, обществе или мире мысли), об автореферентности и рефлексивности, самотрансценденции и так далее, лишь фон, на котором реализуется та или иная психопрактическая фигура автопоэзиса (с непременным для гештальпсихологии допущением о конверсии всех фонов и фигур).
Согласно концепции автопоэзиса, каждый шаг творческой, креативной деятельности есть вместе с тем и шаг личностного роста и развития. Их общей опорной точкой является та или иная идентифицированная, то есть воспринятая и принятая сознанием/волей субличность, любое персонифицируемое в психодраме воображения состояние или событие, сколь бы виртуальными они ни были. Состояния и события при этом не только принимаются, но и авторизуются, а проявляющиеся при этом жизненные миры, с их особыми пространственностями и “временностями”, также оказываются неминуемо авторскими(=проектируемыми) и доступными нам в качестве персонажей предложенной воображением психодрамы (коль скоро мы принимаем их себе в удел, а они принимает нас).
Автопоэзис связывает единством авторизованной психической реальности все вышеназванные составляющме человеческого капитала - и знание, и квалификацию, и психическую компетенцию. Это такой уровень душевной развитости, который пока выходит за пределы того типа рациональности, что связана с концепцией человечского капитала. Однако, на мой вкус, о нем стоило упомянуть, коль скоро установка на автопоэзис естественным образом проявляется из психопрактик личностного роста, уже подвергшихся капитализации. А как показывает опыт, коль некая ценность появляется и признается в качестве таковой, так ей до рынка - рукой подать.
Вернувшись теперь к высказанным ранее соображениям о виртуальной стратификации и включив в число замыкающих ресурсов, наряду со знанием и квалификацией, психологическую компетентность, мы приходим к концепции внутренней экономики культуры, развиваемой, в частности, Б.Гройсом[6].
Характерная для современной культуры тотальная и неостановимая “переоценка ценностей ... есть прежде всего экономическая, коммерческая, торговая операция с ценностями, которая подчинена общей логике современной цивилизации”. Заметим, что речь у автора этих слов идет о внутренней, собственной экономике культуры, о том, как в условиях достаочно далеко зашедшей капитализаци человеческих ресурсов экономика из культуры рождается и ею держится.
В виду важности для завершения моего затянувшегося экскурса этой перспективы позволю себе еще несколько цитат.
Инновационная культурная деятельность “не дублирует экономическую необходимость, а впервые раскрывает её в своей практике ... именно культурная инновация является наиболее последовательной экономической практикой, поскольку она наиболее динамична и связана с наименьшим числом затемняющих дело факторов ... Культура является не надстройкой над экономикой ... а самой экономикой в её наиболее чистом выражении: все остальные операции над ценностями зависимы от котировки этих ценностей в культуре, от того, что считается ценностью в данный момент ... Культурный рынок как практика переоценки ценностей, в конечном счете, определяет функционирование всех других рынков”.
Как бы ни относится к этой гуманитарной интервенции в экономику, в отношении капитализируемых современностью человеческих ресурсов приведенные суждения Б.Гройса, как мне представляется, вполне реалистичны.
В заключении мне вновь хотелось бы венуться к вопросу Б.Г.Капустина о судьбе либеразизма в постмодернистскую эпоху, но на этот раз с той его стороны, которая относится к возможности продолжения - в этих экзотических условиях - той этической традиции, которая составляла культурно-антропологическую подоснову раннего европейского либерализма.
Названные ранее формы виртуальной стратификации относительно знаний и ценностей (с точки зрения модальной методологии соответствующих категориям действительности и возможности) могут быть дополнены аналогичной стратификацией относительно норм, прежде всего этических (соответствующих модальной категории необходимости).
Не ограничиваясь этой категориальной дедукцией, я смею утверждать, что в современной культурной и социально-политической практике и в самом деле имеет место достаточно далеко уже зашедшая диверсификация этик, которые по аналогии с дифференциальными эстетиками А.Ф.Лосева можно было бы назвать дифференциальными или фокальными субъэтиками. Среди них достаочно развитыми и описанными являются прежде всего экоэтика, биоэтика, этика “политической корректности” и другие производные от очерчивающейся ныне гуманитарной этики.
Так вот я высказываю утверждение, которое - осторожности ради - назову гипотетическим. что развертывание того “расширенного порядка”, включающего в себя этические нормы, социальные институты и традиции, о котором писал Ф.Хайек, не является непрерывным в историческом времени. Таковым оно могло бы считаться, да и то с известной долей методологической условности, лишь на этапе наивного и рефлектированного традиционализма, конец которого - в отношении литературы - С.С.Аверинцев датировал примерно серединой Х1Х в. И даже учитывая асинхронность развития отдельных областей культуры, более или менее очевидно, что с приходом на смену рефлектированному традиоционализму сначала “жесткого” и “сильного” наивного авангарда, а затем более “мягкого” и “слабого”, по терминологии Г.Г.Курьеровой, и рефлектированного постмодернизма мы имеем теперь дело с иным, чем в предшествующие времена механизмом переоценки ценностей и “негативной адаптации к традиции” (термин Б.Гройса).
Применительно к этической традиции эта переоценка ценностей и негативная адаптация дает о себе знать в производстве (и последовательной диверсификации) различных фокальных субъэтик и виртуальной стратификации в отношении отрабатываемых ими ценностей.
Введя в рассмотрение представление о этической рецептивности общества (или какой-то социальной группы), можно сказать, что характеристической особенностью культурно-ценностных элит времен капитализации человеческих ресурсов становится как раз их рецептивность, чувствительность к многообразию субъэтик, актуализирующихся в культуре. А она, как мы видели ранее, произвадна от культивирования тех или иных психопрактик личностного роста (и автопоэзиса). Но так или иначе достигнутая психологическая компетеция должна быть всегла под рукой.
Итак, согласно нашим выкладкам, судьба либеральных ценностей и самого исторического эксперимента под названием “либерализм” - в условиях прогрессирующей капитализации человеческих ресурсов и стратификаци относительно знаний, квалификации и психологической компетенции - впрямую зависит от той или иной культурно-антропологической перспективы развития.
И уже совсем в докончание приведу слова А.В.Соболева, сказанные им на конференции “Евразийская перспектива”: “главная опасность для России ... состоит в том, что она может стать свалкой не только промышленных, но и социальных отбросов, может стать местом обитания , так сказать, “отбросов человеческого материала” ( не столько даже автохтонных, сколько мировых)[7].
О том почему и как это будет не так, я надеюсь высказаться в следующий раз.
________________________________________
[1] Генисаретский О.И. Свобода сознания и мифопоэтическая традиция // Упражнения в сути дела. М., 1993. С.196-203.
[2] Фукуяма Ф. Войны будущего // Независимое военное приложение, 1995/1.
[3] Здесь и далее: Щедровицкий П.Г. Экономические формы организации хозяйства и современные предпринимательские стратегии // Кентавр, 1993/2. С.2-7.
[4] Юнг К.Г. Проблема души современного человека // Архетип и символ. М.1991. С. 210-217.
[5] Генисаретский О.И. Культутно-антропологическая перспектива // Иное. М., 1994.
[6] Здесь и далее: Гройс Б. О новом // Утопия и обмен. М., 1993. С.114-119.
[7] Соболев А.В. Уроки евразийства // Евразийская перспектива. М., 1994. С.39.
________________________________________
[1] Первая публикация: Куда идет Россия? Вып.2. - М.: Изд-во ВМШСЭН, 1995.
Умер известный архитектор и общественный деятель, заведующий кафедрой управления территориальным развитием Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Вячеслав Леонидович Глазычев.
Вячеслав Леонидович был членом нашего Экспертного совета по проблемам инновационной политики и развития человеческого потенциала при Совете Федерации и членом Наблюдательного совета Международного экспертного клуба, созданного на его основе.
Интеллигентнейший человек, яркая личность, со своей скромной улыбкой доброго "старика Хоттабыча". Непререкаемый авторитет не только в архитектуре. Таких людей мало. И все меньше и меньше. Соболезнования всем, кто его знал. Жаль, так и не пришлось нормально пообщаться. Все на бегу... Случайные встречи и неизменная улыбка на его лице. И трубку я начал курить после общения с ним...
Rooney is suspended for England's first two group matches against France and Sweden, but the Manchester United is still desperate to have a major impact on the tournament, which starts in Poland and next month.
Приглашение на портал и знакомство с материалами навело меня на размышления о том, что россияне стремятся переделать телегу в электромобиль прямо на ходу и не вылезая из телеги. Может показаться удивительным, но глядя на всплывшую картинку, понимаю что для России это вполне приемлемый вариант действий. Более того, в продолжении шутки, на Российских просторах и дорогах получить такой результат проще чем в любой другой стране Мира. Вот к примеру любимая тема управления.В разбивке по категориям от простого к сложному вижу: - управляемые; - управляющие; - управленцы. Специально использую слова с общим корнем, где - управляемые те, кто без команды могут заниматься только самообслуживанием, да и то в ограниченном размере; - управляющие те, кто может решать известные задачи руками управляемых; - управленцы те, кто может так поставить новую задачу управляющим, что можно обойтись без лозунга "Делай как я". Однако, оглянувшись однажды на свою жизнь, заметил наличие практики по всем трем категориям и начал приглядываться к другим людям, успешным и не очень, пытаясь понять что помогает или мешает им проявлять свои навыки управления в разных категориях. Дар системного подхода и навыки прикладного программирования позволили свести наблюдения в структурный комплекс и апробировать его на практике с использованием другого крылатого выражения: "Если это получилось у меня, то чем другие хуже".Другие оказались лучше! Сначала один в плотном сопровождении без отрыва от производства, затем группа свободных от производства направляемая по ориентирам и контрольным точкам, затем группа владельцев частных производств в форме совещательных бесед, затем пара владельцев бизнеса дистанционно, и наконец массовое применение в этнической группе возрождаемого казачества...
" массовое применение в этнической группе возрождаемого казачества...", имеете право писать любые буквы. но Л. Толстой считал казачество - "становым хребтом русской нации" так вот это часть этноса, его страта или вы лишаете этнос его социума?
Есть же ещё и "форум". Это не блог, и не микроблог. Чем же отличаются форум и блог - что-то я затруднился сформулировать... В форуме можно темы создавать. А в блоге - нельзя. Кроме того, в форуме и другие люди могут писать, а в блоге - не могут, могут только комментировать. Во, вроде сформулировал...
Ставка по кредитам нефинансовым организациями и уровень инфляции (ИПЦ) в России
- Ожерелье из речного жемчуга
~@$~
<a href=http://reals-gooods.ru/yuego2/?ref=26924&lnk=1107244&s=s&w=w>Зеркало видеорегистратор</a>
~@$~